Лара спит на кровати, а я курю, вглядываясь в темноту за окном. Что я пытаюсь там увидеть? Будущее? Оно и так мне известно. Мы не сдержим нашего обещания, данного родителям. Месяц – может быть, два – чистыми походим. И снова возьмёмся за старое. Не сразу, конечно, не сразу. Сначала травка, гашиш. Постепенно, от разу к разу, от случая к случаю. Потом всё чаще и чаще, пока нам не станет и этого не хватать. Далее в таких случаях, идёт героин – наш давний приятель. Мы будем изо всех сил противостоять влеченью, но это будет лишь игрой, театральной постановкой, в которой зрители мы сами. В тот же момент, как в нашей голове щёлкнет: «Почему бы не…?», - мы уже будем знать ответ. Это идёт по кругу, снова и снова. В который раз это уже повторяется? Сколько клятв мы давали родителям, что перестанем употреблять наркотики, а, Лара?

Лара, погружена в сон.
Однажды всё это закончится. Очередной виток этой спирали приведёт нас к смерти. Это не плохо и не хорошо – это ещё не свершившийся факт. Вопрос времени. Больше всего жалко родителей. Они не смогут смириться с тем, что мы на уровне подсознания выбрали этот путь. Они не поймут, что их дети именно так хотели сделать себя счастливыми. Никогда. Между мной и моими родителями останется та невидимая связь, крепко сковавшая нас в день моего рождения. Они будут терзать себя мыслями, надеясь понять, где ошиблись. Им не найти ответа. Забавно, в первые годы жизни ребёнка родители главенствуют над ним, верховодят. Они решают, что ему есть, пить, когда просыпаться и засыпать – более того, они влияют на его психику. Они могут управлять им. Потом всё меняется. Наверное, в тот момент, когда чадо покидает родной дом. Отрывается от воспитателей. Теперь дитя – главный в этих отношениях. Теперь он контролирует эмоции родителей. Не всегда, конечно, но в моём случае точно. Я способен сделать им или больно, или приятно. По-настоящему больно и по-настоящему приятно. Слёзы или улыбки. Горестные слёзы или радостные улыбки. Одно из двух. Казалось бы, это могло бы стать мне советом по жизни. Но как быть, если то, что приносит радость мне, огорчает моих родителей? Эй, Лара, ты уже решила для себя этот вопрос?

Ларе снятся драконы. Она говорила мне недавно, что ей стали сниться драконы. Однажды ей приснился день нашего знакомства. Мне приятно было это узнать.

Она подрабатывала в магазине. Раскладывала салаты за стойкой. Так получилось, что я постоянно попадал в её смену. После нескольких обслуживаний, я стал с ней здороваться. Как-то я, стоя у кассы, услышал голос Лары и её подруги, которая трудилась в том же магазине.
- Тут сейчас парень пройдёт, который постоянно со мной здоровается, - Лара не смогла заметить меня из-за стенда с напитками.
- Где? Где?
- Ну, сейчас он пройдёт.
- Это тот самый парень, о котором ты говорила, да?
- Ну, а какой ещё?
- Который тебе понравился?
- Ну да. Где же он? – Лара выглянула из-за полки и, естественно, увидела меня. – Ой.
Так, смущённо ойкая на ходу, она и убежала. Это событие помогло мне сделать, наконец, первый шаг.
Хороший сон. Хотел бы я, чтобы он приснился мне. Хотел бы я, чтобы он снова приснился Ларе.
Что с нами случилось дальше? Мы были беспечны. Охватившая нас эйфория гнала вперёд к развлечениям и нескончаемому веселью. Клубы, рестораны, бары. В одном из таких заведений мы и раскурили наш первый совместный пакет травы. Потом таблетки, скорости, кокаин – помню, было много секса. Повсюду, в каждом укромном уголке. Везде, куда могли поместиться мы двое. В какой момент прекрасный сон стал превращаться в кошмар, а Лара?

Лара не слышит. Но думаю, мы сойдёмся с ней во мнениях – всё изменилось после выкидыша. Мы пережили первую общую боль. Точнее, пытались пережить. Каждый по-своему. Мы не могли понять друг друга, и недоверие между нами росло. Алкоголь и наркотики могли разрушить эту стену на время. Так мы и прожили несколько лет: то отчуждаясь, отдаляясь друг от друга, то снова сплетаясь воедино. Нанося обиды и признаваясь в любви. Это работало в обе стороны. Связанные многочисленными ниточками, секретами и тайнами, мы дёргали их, каждый желая причинить другому боль и любовь. Впрочем, я думаю, это одно и то же. Причинить любовь, да – вот как это называется. Мы зависимы друг от друга, да, Лара?

Лара не реагирует. Она отдыхает, набирается сил к новой части старого диалога, в котором самое страшное – сказать последнее слово. Вы бы хотели умереть раньше любимого человека? Подумайте хорошенько, прежде чем ответить. Вы вообще относились к кому-нибудь так, что готовы были уйти из жизни, только лишь для того, чтобы не присутствовать на его похоронах? Если да, то вы поймёте, о чём я говорю. Самое искреннее и естественное, но в то же время эгоистичное, желание – покинуть этот мир до того, как это сделает тот, кого любишь больше всего. Не остаться в одиночестве, но обречь на него другого. Какое из этих признаний в любви сильнее: «Я люблю тебя так, что боюсь не смогу нести бремя знания о твоей смерти» или «Я люблю тебя так, что собираюсь умереть только после тебя, не хочу, чтобы ты осталась одна»? На мой взгляд, они оба хороши. Стоят того, что бы произнести их друг за другом.

Именно поэтому сейчас я пойду на кухню за ножом и вернусь. Не волнуйся, Лара, я не буду тебя будить. Пусть ты уйдёшь в грёзах о драконах. Или быть может, в день последнего дня тебе снится наша первая встреча? Надеюсь, это так. Ты уйдёшь и я – за тобой.
Занеся над Ларой лезвие, я захотел поверить в загробную жизнь. Мне кажется, это было бы интересно. Если это так, больше всего я желаю отправиться с тобой, Лара, в самое увлекательное путешествие во Вселенной. Но узнаешь ли ты меня, когда увидишь на Небесах?

Несколькими ударами ножа я уничтожаю картину, в которой мы рассказываем внукам о том, как сильно их старики любят друг друга.
- Я просто не могу оставить эту бабку одну, - наигранно ворчу я. – Куда она без меня?

Ты смеёшься, а дети, улыбаясь, мотают головами. Это всё очень мило, но этого не случится, Лара.
Красные ручейки, стекая из наших ран на пол, подтверждают мою правоту.