Все дела на работе закончились на час раньше, и ты пошёл со своими коллегами в бар неподалёку. К шести ты уже серьёзно запьянел и заметил обращённый к тебе недвусмысленный взгляд одной из своих сотрудниц. Ты понял, что так она намекает тебе повторить то, что между вами уже было неоднократно. Ты позвонил жене и сказал, что задержишься. Вы с Настей – так её звали – покинули бар друг за другом с промежутком в полчаса, чтобы никто из ваших приятелей ни о чём не догадался. Она ждала тебя у себя дома. По пути ты зашёл в магазин и купил немного спиртного. Ты набрал номер её квартиры на домофоне. Никто долго не отвечал, и ты, уже немного разозлившись, собрался плюнуть на свою затею и поехать домой. Вдруг какой-то мужчина вышел из подъезда и ты смог пройти внутрь. После нескольких тщетных звонков в дверь, ты решил связаться с Настей по сотовому. Она не взяла трубку и ты, подумав, что тебя попросту продинамили, всё-таки отправился домой. Вы с женой поужинали, а потом занимались любовью. На следующий день Настя на работе не появилась. К обеду в твой кабинет зашли люди в форме и попросили тебя проехать с ними.

В квартире Насти обнаружили твои отпечатки. Её сосед подтвердил, что видел тебя входящим в подъезд в тот вечер. Её телефон зафиксировал, что ты ей звонил. Патологоанатом засвидетельствовал, что убитая была на первых сроках беременности. Некоторые женщины из твоей конторы намекнули полицейским, что между тобой и Настей была любовная связь. Потом ты и сам в этом признался, но было уже поздно.

В камере содержалось тридцать шесть заключённых, помимо тебя самого. Ты недолго противостоял своим обидчикам. Ты пролежал в лазарете два месяца. Начальник дал тебе понять, что статистика нарушений режима в руководимом им заведении беспокоит его куда больше, чем твои проблемы. Спустя неделю после возвращения в камеру, ты снова отправился в лазарет, где провёл ещё месяц. Такое случалось ещё дважды. Вернувшись к своим сокамерникам в четвёртый раз, ты даже не сопротивлялся. Ты начал считать дни до освобождения.

Когда оставалось три тысячи шестьдесят восемь дней, тебя навестила твоя жена. Она убедила тебя, что не собирается подавать документы на развод. Перед тем, как ваше последнее свидание окончилось, твоя жена сообщила тебе, что это она убила Настю.

Еще задолго до того, как ты вышел из-за ворот тюрьмы, ты уже знал, к кому отправишься первым делом. Ты немного удивился, узнав, что за спустя долгие годы, она не сменила прописку. Зато она совершенно не удивилась, когда ты объявился на пороге её квартиры – вашей с ней квартиры. Пятясь назад по коридору прихожей, она светилась безумной улыбкой. Ты только ещё сильнее разозлился, когда увидел в её руках нож, но даже шага в её сторону не успел сделать, прежде чем она, истошно заорав на весь дом, вонзила лезвие в свою грудь. Когда раздался первый вскрик подтянувшихся на шум соседей, ты уже выбегал из подъезда. На улице ещё не потемнело, когда полицейские нашли тебя. Твоя жена предусмотрительно оставила письмо, в котором призналась в убийстве Насти. В нём же она написала, что ты об этом знаешь.

В камере содержалось двадцать девять человек, помимо тебя самого.
Ты начал разговаривать сам с собой.