Ресурс Удава.

ГЛАВА 1. часть 1 - http://udaff.com/read/creo/123619/
часть 2 - http://udaff.com/read/creo/123642/
часть 3 - http://udaff.com/read/creo/123672/
часть 4 - http://udaff.com/read/creo/123688/
часть 5 - http://udaff.com/read/creo/123718/

ГЛАВА 2. часть 1 - http://udaff.com/read/creo/123740/
часть 2 - http://udaff.com/read/creo/123777/
часть 3 - http://udaff.com/read/creo/123792/
часть 4 - http://udaff.com/read/creo/123805/
часть 5 - http://udaff.com/read/creo/123816/

ГЛАВА 3. часть 1 - http://udaff.com/read/creo/124174/
часть 2 - http://udaff.com/read/creo/124236/
часть 3 - http://udaff.com/read/creo/124267/
часть 4 - http://udaff.com/read/creo/124295/
часть 5 - http://udaff.com/read/creo/124328/
часть 6 - http://udaff.com/read/creo/124363/
часть 7 - http://udaff.com/read/creo/124395/
часть 8 - http://udaff.com/read/creo/124419/
часть 9 - http://udaff.com/read/creo/124451/
часть 10 - http://udaff.com/read/creo/124474/
часть 11 - http://udaff.com/read/creo/124504/
часть 12 - http://udaff.com/read/creo/124528/
часть 13 - http://udaff.com/read/creo/124563/
часть 14 - http://udaff.com/read/creo/124597/
часть 15 - http://udaff.com/read/creo/124633/
часть 16 - http://udaff.com/read/creo/124658/
часть 17 - http://udaff.com/read/creo/124690/
часть 18 - http://udaff.com/read/creo/124761/

Уже на следующий день об этом собрании словно и забыли. Люди продолжали точно так же работать, как на самих себя, задерживались во внеурочное время… Прошло больше двух недель, зарплату так и не повысили, и лишь изредка Влад вспоминал и спрашивал в пустоту: «Что-то про собрание ничего не слышно. Через две недели обещали провести, а прошёл уже месяц.».
И лишь один человек из бригады линейщиков 35/110 кВ, регулярно говорил здравые вещи: про то, что сами виноваты в таком положении, потому что законов не знает никто и за свои права не борется. И что сами виноваты в том, что соглашаются работать сверхурочно. Невзирая на уважение со стороны всех к нему, как к опытному работнику, его никто не слушал. Проработав всю жизнь в энергетике, и проведя молодость в командировках, он говорил так: «Сколько помню ещё с детства – всегда я был кому-то должен. В школе – должен, в армии – должен, жене – должен, начальнику – должен. А сейчас, дожив до седых волос, я хочу сказать одно: «Пошли все на хуй! Я никому ничего не должен!». Что я в жизни видел кроме этой сраной работы? Не хотят нормально платить – пусть идут в пизду или сами работают. Для меня их зарплата – давно уже не деньги. Я в отпуске на рыбной ловле больше заработаю!».
Я тоже неоднократно пытался донести простую истину, что работники сами во многом виноваты в существующем положении, которое их не устраивает. Но они упорно не хотели признаваться себе в этом.
- Вы же сами каждый раз стонете, что маленькая зарплата, - говорил я им, - но сами продолжаете работать как раньше, и ничего не готовы делать для улучшения своего положения!
- А что мы можем сделать?! Ты бы лучше меньше пиздел, а больше работал!
- Так вот вы так и живёте: работаете с орами, истериками и возмущениями, а как только расчётный лист получаете – начинаются стенания и причитания, какие вы бедные и несчастные, а начальники вас эксплуатируют. Грозитесь, что уволитесь, не будете делать всё, что от вас требуют. Проходит два часа – и вы об этом моментально забываете.
В бытовку зашёл Ильич.
- О чём тут пиздите? – поинтересовался он.
- Да Лёха нас тут решил научить, как надо работать! – усмехнулся водитель.
- Я одно не понимаю, - возразил я, - если вас всё устраивает, то чего вы всё время ноете, орёте и ругаете начальство? А если не устраивает – какого чёрта вы ничего с этим не пытаетесь делать?!
- Потому что наверху и сидят такие, вроде тебя! – злобно произнёс Оращенко.
- А ты мне знаешь, когда не понравился? – обратился, вдруг, ко мне Егорыч, - Когда меня после пяти отправили вместе с тобой и Димкой шинку менять на КТП!
- И при чём тут я? Я тебя отправлял? – удивился я.
- Начальник меня отправил твою работу делать! Потому что боялся, что ты ни хуя не сможешь сделать на своём ТП!
- А сколько раз меня отправляли твою работу делать? – решив, что лучшая защита – это нападение, спросил я.
- Когда это тебя отправляли за меня работу делать? – не понял Егорыч.
- Да почти в каждый обход после пяти я шёл вместе с Ваней или Саней! Когда вместе с Владом и Димкой мы до полуночи ездили по районам, а ты потребовал, чтобы тебя увезли на базу. Когда я с вашего хомута гайки скручивал, а ты в это время в домино играл!
- Хомуты ты мог отказаться крутить, - улыбнулся Влад, - это было что-то вроде дедовщины.
- Дедовщина пускай в армии остаётся! А на работу я хожу исключительно ради денег!
- Вот именно! Ты только о себе и думаешь, а не производстве! – возмутился Оращенко.
- Чего же ты не вспоминаешь про производство, когда на складе нужно провод смотать, погрузить что-то, помойку выгрузить, в обход сходить, спецодежду на склад отнести?..
- А ты поработай с наше, - побраговел Оращенко, - тогда узнаешь! Мы своё уже отработали!
- Так выходи на пенсию, раз отработал! А эти ваши - «молодёжь» «своё отработали», можешь своему сыну прогонять! Зарплату все получаем одинаковую. Кстати, вы даже больше! А самые дерьмовые работы достаются нам. Мне лично это на хуй не нужно, и я не собираюсь поддерживать эту нездоровую атмосферу!
- Ну и увольняйся тогда, раз не собираешься! Будет ещё тут стариков учить!
Я понял, что спорить с ними бесполезно и вышел.

Отношения с Тюлеевым, Оращенко и в особенности с Корячко стали более чем натянутые. В бригаде я был кем-то вроде врага народа в Советском союзе. Перепалки на работе происходили у меня и с Тюлеевым. Впрочем, его можно было понять: он метил на место мастера, а поэтому ему необходимо было максимально влиться, мимикрировать под остальных, оказывать почтение начальству, немножечко прогнуться, делая это осторожно, чтобы никто об этом особо не догадывался, но и прогиб был бы засчитан; показать, что он может быть охуительным работником, и в то же время что он весь свой: и водочку со всеми выпьет, и разговор в бытовке поддержит, и спорить ни с кем не станет, ну и, конечно же, готов разделить недовольство Корячко и Оращенко «врагом бригады» - безыдейным работником и индивидуалистом, не желающим разделять коллективные чаяния и ценности. После десятидневных новогодних праздников Тюлеев сетовал на то, что чуть не умер от скуки и уже желал поскорее выйти на работу, потому что дома делать нечего, а иных занятий и дел, кроме как работать, он придумать себе не мог. Последние несколько дней, говорил он, лежал перед экраном монитора, и смотрел все фильмы подряд, даже бока отлежал. «Средний человек заботится о том, как убить время. Талантливый – как его использовать», - ещё два века назад писал Шопенгауэр…
У меня были тогда совсем другие думы. Я читал новую книгу Сергея Минаева «Р.А.Б». Автор второй раз подряд попал в самое яблочко моего внутреннего состояния. Корячко застал меня один раз в момент, когда я был поглощён чтением этой книги. На этот раз он лишь произнёс: «Всё читаешь? Пора уже самому писать!».

Наступил день пересдачи моего экзамена на группу допуска по электробезопасности, которая проходит ежегодно. В «ЮЭСе», как я уже писал, без этого экзамена не начисляются премиальные, и заработок стремительно падает до МРОТа. Свои личные обиды на меня он попытался выместить во время экзамена, мурыжив меня три часа подряд. И только спустя несколько дней я узнал, что он не поставил свою подпись в протоколе… На другой день, тоном армейского прапорщика он произнёс: «Собирайся на работу», и вот тут его упрямство сыграло против него.
- Я не могу работать на электроустановках до тех пор, пока вы у меня не примите экзамены. Так ведь? - подловил его я.
- А кто будет работать за тебя? Я что ли? – возмутился Корячко.
- Без удостоверения я ведь не могу работать? Сначала вы должны экзамен у меня принять.
Корячко насупился, но продолжал гнуть свою линию, оставив меня на базе. А экзамен мне всё же засчитали… Но этот эпизод стал, как пела группа Pink floyd, ещё одним кирпичиком в стене.

В феврале, вместе с Серёгой, мы приняли участие в концерте памяти Летова. В очередной раз я убедился в том, что гитара, микрофон и сцена – моё призвание. И мне не изменить его, как не старайся. Несколько раз после, мы проводили творческие вечера, состоящие из музыкально-литературно-поэтической программы. Заниматься творчеством – это как бальзам на душу! Одно из наивысших наслаждений! Ещё Чехов писал: «Кто испытал наслаждения творчества, для того другие наслаждения уже не существуют».

В очередной раз, когда рабочий день подходил к своему завершению, позвонил диспетчер и сообщил, что снова где-то авария. Корячко пожелал отправить меня. Я отказался ехать.
- До пяти часов я на работе, а после – у меня свои дела. У меня сегодня концерт, и мне не до ваших аварий! – заявил я ему.
- Как?
- Так! Мне мои дела важнее, чем ваши!
- Ты опять неверно рассуждаешь, - принялся читать мне нотации Корячко, - в первую очередь у нас работа, а уже потом всё остальное: концерты и прочее.
- Если для вас главное работа – можете сами ехать и устранять аварию. А для меня главное концерты и прочее, тем более в нерабочее время.
И вновь another brick in the wall…