Продавец полосатых палочек бодро вытянул свой товар в мою сторону. Я подъехал, он представился:
- Добрый вечер, прапорщик Коршунов, документики к осмотру готовим. Пассажиры тоже.
- Всегда пожалуйста, товарищ прапорщик. А у вас что, рейд какой? Через каждые 5 кэмэ кордон и проверка документов. Мы вообще-то спешим.
- А спешить, между прочим, вам не нужно, товарищ Разин. Поспешите – блядей насмешите. Спешка при ловле блох нужна.  А что до рейдов наших, так не ваше это дело. Соблюдайте, уважаемый, скоростной режим и будет вам счастье штрафы не платить, да прав не лишаться. Багажничек откройте пожалуйста, салончик к досмотру благоволите предъявить, запрещенного ничего не везем?
- Вот прапорюга паскудный, так и рыщет, так и вынюхивает. - Прошипел Леха, и сплюнул на асфальт. - Все только права смотрели, в салон заглядывали и дальше пропускали, а этот… мудак ебливый… сука мусорская. Ща как спалит, что у нас в канистре травы на кило – пизда нам всем.
- Трава?!? Кило травы!?! Да вы что, ебанулись? - забился в тихой истерике Вован. – Да нахуя ж с собой траву тащить, когда у дзжержинских барыг ее за копейки взять можно? Уебни пиздоголовые!
- Не ссыте пацаны, не спалит, двойное дно там. Откроет – масло увидит.- Уверенно сказал я и потянул рычажок открытия багажника.
- А что у вас в канистре? Тяжеловата что-то она для своего объема. Вы к маслу-то никаких «присадочек» не добавляли? Знаем мы вашего брата! Канистры с двойным дном – прошлый век! А ну сливай содержимое! – Затявкал мусор и потер потные ладошки.
- Ну все, жопа, съездили к Максу в гости… Нахуй ты вообще ее брал, дегенерат? Вован закурил и задергал коленкой.
Леха, взял канистру и стал скручивать крышку. Руки его тряслись, а на бледном ебале читалась безысходность. Открыв канистру, он слил масло на песок и поставил емкость рядом с лужей. Прапор схватил предмет подозрений и начал его крутить, вертеть, светить в горлышко фонариком.  Потом достал из кармана складной нож и разрезал пластик. Канистра была пуста.
- Фу, блядь, только китель маслом забрызгал, да нож запачкал. Езжайте нахуй, опездолы, и документы ваши заберите. Мент закинул три паспорта в салон через открытую дверь и, матерясь, пошел к своему «козлу».
Леха круглыми глазами смотрел то в спину прапору, то на меня, то на вспоротую канистру. Вован выплюнул бычок и буркнул: «Съебываем, съебываееем нахуууй!». Мы запрыгнули в машину и аккуратно выехали на трассу «Москва – Нижний Новгород»
- Леша, я что-то не приметил, а ты канистру-то из какого шкафа в гараже доставал? Из того, где инструмент? – спросил я, потихоньку соображая, в чем суть нашего спасения.
- Ну да, где инструмент. Ключи, пассатижи и прочая поебота. Внизу там стояла, с синей крышкой. А что?
- Да нихуя, ебанарот! Спасибо тебе, мудило косорукое. Спас ты нас, Леша, своим распиздяйством. Канистра с травой в шкафу с гитарами и прочей поеботой! С музыкальными, блядь, инструментами! С ключами и пассатижами машинное стояло.
Сквозь шум дороги и ор Шнурова из колонок пробивался зверский ржач трех, едва охуенно не встрявших,  распиздяев.
По такому случаю решили остановиться в ближайшей придорожной тошниловке-гостинице и ебануть по 150. Я пить не стал, т.к. впереди ожидались очередные мусорские заставы, да и ночью под градусом есть риск тупо защемать за баранкой. Леха с Вованом взяли себе 400 водки и графин сока, а мне кувшин хлебного черного кваса. Закуской решили сильно не нагружаться и заказали только чебуреки, которые, кстати сказать, были весьма пездаты.
Пацаны опрокинули по третьей рюмке и стали спорить о том, что бы с нами было, если бы Леха не перепутал шкафы. Мне остоебало их слушать и я решил выйти на улицу. Покурить и немножко пройтись возле заведения, т.к пятая точка уже совсем охуевала от постоянного сидения.
На площадке стояли фуры, и дальнобойщики что-то подкручивали, что-то подмазывали, меняли колеса и сопровождали каждое свое действие здоровым отборным матом. Рядом крутились черножопые упыри и «толкали» китайские телефоны. Шоссе шумело, а ночь надвигалась неумолимо. Я закурил сигаретку и пошел к ближайшей лесополосе, ибо квас уже просился наружу. Оглядел кусты, расстегнул ширинку и только собрался отливать, как голос из кустов заставил сжаться все клапаны в организме.
– Э!!! На меня только не нассы! Не видишь что ли, барышня маскируется. Глянь там, ментов нет по близости? А в кабаке брюхо не набивают? - В заросшей травой яме под кустом сидела деваха и нервно поглядывала на дорогу.
- Нету тут ментов. Все на трассе стоят, да машины шманают. Заебали, упыри ебливые. А ты хуле тут сидишь?
- Да я, как раз, от них-то и прячусь. След потеряли, псы, так решили рейдом нас накрыть. Думали, что мы транспортом уходить будем. Ну и ослы, блеать. Когда ж стемнеет-то?.. Заеблась уже по кустам в разведке сидеть, да и жрать охота. Может сгоняешь за беляшиком каким-нибудь, а?
- Так ты что, не одна? А еще кто с тобой в бегах?
- Да там, поглубже в лесу, еще три пизды сидит. Точку нашу накрыли, а мальчики волыны достали и одному мусору плюху меж рогов вмандили, аж мозги выбило. Менты в ответ очередь дали. Юрку насмерть, Димку насмерть, Сережке дырку в пузе сделали. Мы вчетвером в машине сидели. Серега раненый им колеса прострелил, к нам запрыгнул и по газам. Километров десять продержался, а потом в канаву съехал и потух. Мы его там и оставили, а сами в лес. Ахуеть как нипачотна четырем пиздатым барышням на каблучищах и незначительных одеждах по лесу рассекать. Охуели мы уже от комаров и прочей нечисти. Они ж, сцуки, под юбку залетают и прям в пиздень норовят вцепицца. Ужас, в общем.
- Так вы что ж, бляди штоль?
-Ебать ты догадистый. Ахуеть можно. Только не бляди, а девушки нетяжелого поведения! Блядьми еще раз назовешь – яйца вырву и в рот затолкаю. Так что там, на счет за беляшиками сбегать?
- Да не вопрос. Расплачиваться как будешь? – Барышня резким движением схватила меня за яйца и крепко сжимая, спросила: «Мудя твои тебе насколько дороги?». Видимо в моих глазах прочитала она мысли о бесценности моих гениталий и добавила: «То-то же! Пиздуй за хавкой, а об оплате потом поговорим. Шустрый какой»
Я прибежал в кабак и сразу к пацанам. Быстро обрисовал ситуацию и стал вопросительно смотреть на уже пьяненьких друзей. Они переглянулись, заулыбались и чуть ли не хором сказали: «А давай их за беляши ебать! Возьмем твою рацию из машины, настроимся на ментов, а девкам пригрозим, что если вякнут, то мы по радюхе мгновенно впалим где они схоронились! Да еще и на телефоны снимать все будем! Идея?»
- Ну уж и идейка… Может просто жрать им дадим и хуйбы с ними? Вечно вы, други мои, какой-то пиздец придумываете. То давай свинью у соседа спиздим, разделаем, а потом ему же и продадим. То давай коробку с говном и взрывпакетом на свадьбе хуякнем. То давай тепловоз угоним и купаться на нем поедем.
- Да ладно тебе, Колян, ну со свиньей не получилось – дед с берданки садить начал. Ну с тепловоза нас сняли и по депо гоняли арматурой. А вот на свадьбе-то знатно ебануло! Помнишь, как невеста блевала, когда ей говнище прямо в ебальник прилетело? Гы-гы-гы…
- Ну хуй с вами, давайте уже что-то решать. Если мутим, то жду конкретных предложений, если нет – снимаемся и нахуй отсюда.
Про вариант тихо дожрать, допить и съебацца забыли буквально через минуту. План был такой: Снимаем комнату, тащим блядей в окно с заднего двора, ночь жрем водку и долбим беглянок во все дыры, а утром рвем к Максу. Бред, конечно, но у моих друзей иначе не получалось. Только хуйня и только опасная – в этом была их суть, их жизненное кредо. Устроить хуйпайми чего, а что будет после – ебись все конем! Прям девиз какой-то.
Я купил беляшей и пошел завлекать шалав перспективой прятаться от облавы в номере, а не в лесу, да плюс заработать пиздой в нормальной обстановке и без комаров. На Леху и Вована возлегли обязанности снять комнату с видом на задний двор и договориться с хозяином, чтоб нас предупредил, если менты сунутся.
- Ну что, сидишь, партизанка? Принес  я тебе сухпай. Дело у нас к вам образовалось. Можно сказать деловое предложение. Сейчас идем, забираем твоих из леса и к нам в нумера. Денежка у нас есть, услуги ваши оплатим, ну а выпить-закусить – это само собой разумеется. Нас трое. Пацаны комнатку уже сняли, а если менты нагрянут, то мы вас через окно на задний двор спустим. Уйдете в лес без палева. Как тебя звать-то хоть?
- Ирой меня звать. Предложение одобряется. Пойдем к девкам, там еще обсудим.
Прошли по черничнику, перелезли через валежник, вышли к зарослям малины и услышали сопливые всхлипы. Под елкой, на гнилом пне, сидела невъебенная девка. Туловище с центнер едва не выскакивало из узкой розовой юбки и кожаной курточки. Ебло все в размазанной помаде и в черных разводах от туши. Бабища ревела, мычала и утирала сопли прокладкой.
- Э, Веруня, где Катька и Эллой? Ты что их сожрала чтоль?
- Ыыыыы, ониыыыы ушлиыыы… Ска-а-а-зали, чт-т-т-о с тобой только проблемы одниииыыыы. Блядиииыыыы….
- Да ну и хуй с ними! Пусть в лесу хоть с лосями ебуца. Пойдем, я тут пацанчиков склеила. Щас остограмишься, вмиг полегчает. Не реви нихуя! Пойдем-пойдем, хватит сопли жевать!
Тропкой тенистой, кустами густыми, за будками, между фурами – добежали мы до гостиницы. Леха встретил меня возле барной стойки и провел в комнату на второй этаж. Комната как комната, правда, люкс. Ну, какие они еще бывают в придорожных ночлежках? Люкс, от обычного, отличался лишь наличием телевизора и возможностью подмыться и отправить естественные  нужды, не пробегая до уборной и душа по коридору. А в остальном то же самое. Четыре койки с тумбочками, один стол, четыре стула, один шкаф. Клопы – святое дело, а тараканы охуевшие настолько, что ходили по столу, как по бульвару. Кем-то забытый носок на дужке кровати, размазанные мухи по стеклу, пара журналов с еблей и сиськами. Сурово, дешево, практично.
Пока я ходил за песдятиной ребята согнали наглых Васек со стола, придавив парочку бутылками, разложили закусь, настроились на мусорскую волну, прослушали обстановку - всецело подготовились к подлому шантажу. Как нельзя к стати под окном лежала куча кирпичей, по которой и поднялись наши бабы. Ночь обещала быть пьяной и еблеобильной.
- Приветствуем дам в нашем скромном жилище! Все готово к празднику души и плоти! – Отрапортовал Вован и открыл шампанское. – Присаживайтесь за стол, будем разговоры разговаривать.

Резкий запах нашатыря ударил в мозг. Пытаюсь поднять свинцовые веки. Открывается только правый глаз, с правой же стороны явно сломано ребро, руки и ноги ватные, голова дубовая. Какие-то люди ходят по комнате… белые фигуры… серые фигуры…
- Э!! Э-э-э!!! Ну-ка не спать! Опять отрубацо собрался? Не-не, хорош! Где болит? Руки-ноги чувствуешь? Тошнит?
Молодой фельдшер еще раз ткнул мне в нос ватку с нашатырем. Ободряет. Во рту какая-то кровавая каша. Помычал, с огромным трудом повернул голову на бок и блеванул. Судорога прошла по всему телу, а в боку отозвалась болью сломанная кость. Через пару минут попытался начать говорить. Опять сблевал. Более-менее пришел в себя и онемевшим языком потрогал зубы. Некоторых не хватало, но чтоб разговаривать оставшихся было достаточно. Медленно, напрягая каждую мышцу на лице, я спросил логичное:
- А что за хуйня вообще происходит? Почему я в состоянии высранного кабачка? Вы, понятно, врач, но какова хуя вы тут делаете, да еще и с ментами? И вообще, где Вован, Леха, Ирка, Верка? И что за вонища, как будто тут война была?
- Ооо, батенька, да вы не вдупляете значит? Хорошо. Вкратце вот так… - Он подложил руки род подушечку, на которой лежала моя голова, и приподнял все вместе для улучшения обзора.
Вована я узнал сразу. По татухе на ноге. Собственно одна только нога и не была превращена в кровавое месиво. Все остальное являло собой один большой кусок мяса, который немножко подержали над костром. Рядом лежала огромная туша Веруни, над которой суетились еще два медика в забрызганных кровью халатах. Вера хрипела, булькала и дергала ногой.
- У нее горло пробито. Артерию, вроде, не задело, а трахею осколком повредило.
- Каким нахуй осколком? Что за пиздец?
- Менты говорят, что граната тут взорвалась. По рейду вчерашнему решили этот клоповник посмотреть. Зашли, хозяина тряхнули, он и сказал, что в такой-то комнате, такие-то люди просили предупредить если появятся менты. Они сюда поднялись, в дверь постучались и были посланы нахуй. С непривычки охуели, вынесли дверь, а тут баба с гранатой стоит и орет, мол ща всех къебеням взорву. Один мент в нее выстрелил, она гранату уронила и к окну побежала. Этот парень, которого теперь уже и не спросишь зачем, прыгнул на гранату и пиздец. В итоге – ту ебанутую гранатчицу выкинуло в окно и теперь она с переломанной шеей валяется на куче кирпича, вот этой жирной перебило осколком шею, а пацана этого, как видишь, вывернуло наизнанку. Ты в коридор к ментам ломанулся. Сержант  сперва твое ебало прикладом встретил, а потом вас всех дверью накрыло. Дверь тебе в спину пришлась и по затылку. Вот тебя и контузило.
- А Леха? С нами еще парняга был. Мелкий такой, лопоухий и с губой оттопыренной. Он-то где?
- А хуй иво знает. Не было тут никого, кроме вас.
Ну а дальше все по протоколу. В больницу я ехать отказался, и допросили меня внизу за столиком. Вована собрали в мешок, а Веру унесли на носилках вшестером. Не знаю, что с ней стало, да и похуй. Я переночевал еще одну ночь на трассе, только уже в другой гостинице, и на следующее утро уехал домой.
Леха появился только через неделю. Без звонка, ночью, тихо посвистывая, бросал мне в окно мелкие камушки.
- Ты где был, хуйморжовый? Ты знаешь, что с нами там было? Да там такой был замес, ояебу!!!
- Да знаю я все. Сперва мы втроем этих баб ебали. Даже не пришлось хуйню с рацией мутить. У меня все на видео снято. И как ты драл жирную, как там ее зовут, бутылкой. Как мазали сиськи кетчупом, как бабы сосали на скорость и «кто глубже», как напихали полпизды пельменей и орали: «Вот они! Самые пиздатые пельмени!». И как Вован долбил вторую в жеппу, а она аж обдристала ему коленки. Потом стали спорить, в чью пизду больше бильярдных шаров влезет. Я пошел вниз за шарами и еще за коньяком. С шарами меня послали нахуй, а коньяк я взять не успел, т.к. пришли менты, я съебнул через подсобку на кухню, а там и на улицу выскочил. Пока соображал, как на задний двор выйти и вас предупредить они, видно, уже на второй этаж поднялись. Только слышал сперва крики, стук громкий, потом удар, опять крики, выстрел и кааак ебануло! Маама дорогая! Ну я и съебал оттуда. Протрезвел мигом, на трассу выскочил, тачку поймал и до города. Там на автовокзале переночевал и на утреннем автобусе домой.
-Ладно, братан, хоть тебя не задело всей этой хуепуталой. Вована жалко, конечно. Хороший был человек. Сын остался – весь в папку. Такой же правильный пацан растет. Пиздуй давай за литрухой, а я пока пожрать сварганю. Будем видео твое смотреть. Пельмени будешь, не?
- Да иди ты со своими пельменями! Сейчас на записи посмотришь, что ты там с пельменями творил – сам перехочешь.

Вот так я и проебал лето. Проебал громкость в левом ухе, проебал четыре передних зуба… Но это все хуйня. Самое поганое, что я проебал друга. Остались только фотки, да видюха, как он смачно жарит бабу в очко и покрикивает: «Ирка, Ирка – в жеппе дырка».