Стоят значит баба с мужиком. Муж с женой по видимому. Вид серьезный у обоих. 
- вы Алексей?
- Да, - говорю и брови вопросительно поднимаю
- Мы по объявлению
- По какому еще объявлению? - с похмелья башка не варит совсем.
- Ну ваше, в газете, - баба демонстративно оттопыривает себе щеку, засунув указательный палец в рот.
- Ах это объявление...- сразу вспоминаю вчерашнюю пьяную шутку в местную газету.
- Что то не так? - мужик напрягся что то весь, кулаки сжал, недобро так смотрит. Вены вздулись на шее.
- Нет, нет, все верно, на что жалуемся? - к бабе обращаюсь
- У нас тут это... понимаете какое дело... вообщем вот, - у отца из за спины выныривает молоденькая девушка. Я ее как то и не приметил в темном коридоре. Скромная такая: школьная форма, щеки как помидор красные, очки на пол лица. Вниз смотрит и хнычет тихо про себя. На вид лет 16.
- Не, не, не, не, - меня чето заклинило, - она же...я же не... я не могу вообщем. Уходите

Батя ко мне подходит берет за локоть и отводит в дальний угол.

- Алексей поймите, вы наша последняя надежда! Всю ответственность берем на себя, - и руку еще сильней сжимает, уже вся синяя стала. 
- А давайте я вам в баночку, а вы уж дома сами употребите, может ни так эффектно, зато тоже вполне эффективно.
- Нам нужна стопроцентная гарантия, и если вы нам откажете, то лечить уже придется вас, я вам обещаю, - рука уже немеет, становится страшно.
Думаю, черт с ними, а то мало ли, на что он ради дочки готов. Соглашаюсь. Одобрительно киваю.
- Только по тройной уплате, - цепляюсь за последнюю надежду
- Об этом не волнуйтесь, заплатим сколько скажите, - отец непреклонен, - только мы присутствовать будем, это не обсуждается, сами понимаете.
- Конечно, конечно, - отвечаю, в очередной раз ругая себя за малодушие...

Прохожу в комнату, жду. В зале слышу подбадривающие перешоптования матери и строгие напутствия отца. Через минуту заводят. На девушке лица нет, руки дрожат, переминается на месте. Повисла неудобная пауза. Никто не знает как начать.

- А давайте я на кровать встану, чтобы ей не на коленях, вроде поприличнее как, - наконец выдаю я.

Отец одобрительно кивает. Встаю, махом стягиваю треники и трусы, придерживаю майку. Девушка застенчиво опустила глаза и еще больше покраснела, видно первый раз хуй видит. А мне не до церемоний, да и неуютно как то так стоять, показываю на часы, поторапливаю. Мать глубоко вздохнула и решительно повела дочь за плечи ко мне.  Та, слабо сопротивляясь, подошла вплотную и уперлась носом в член. Чувствую ее дыхание на яйцах. Стоим так с пол минуты, девушка еле сдерживает слезы. Я закатываю глаза.

- Катя, - строго кричит отец из своего угла, - не позорь нас с мамой!
- Дочка, ну давай, это не так уж и страшно, - уже мать.

Катя неуверенно высовывает остренький язычек и, брезгливо морщась, трепетно начинает водить им  по залупе. Ощущений особо никаких не испытываю, но от робкого горячего дыхания и неумелых движений, случается такая неслабая эрекция. Катя вопросительно смотрит на мать. Та жестами объясняет дальнейшие действия. Катя широко, как на приеме у зубного, открыв рот и плотно зажмурив глаза, медленно, но уверено, как сама неизбежность, надвигается в сторону моего паха, опасно проблескивая зубами. К моему счастью мясные борта моей ракеты не задевают опасных ловушек. Катя открыла рот так широко, что хуй беспрепятственно прошел всю ротовую полость, состыковавшись только где то в районе горла. Мгновенье, и Катя срыгнула какую то слизистую молочную жижицу с кусочками хлопьев мне на яйца и заплакала.  Слезы, пробежав быстрыми полосками сначала по Катиному носу, а затем и по моему члену, грустными каплями падают на кровать.
Настроение и желание помочь людям у меня резко падает к нулю и я пытаюсь натянуть трусы. Тут сердце матери не выдерживает: она рывком стягивает трусы обратно и буквально как пылесос засасывает моего вялого вместе с яйцами себе в рот. Скажу, так рьяно и круто мне не отсасывали ни разу,  в ход шло все: руки, губы, десна, горло, щеки. Мой конец пребывал в теплом нежном бассейне наслаждения.  Как же она старалась. На лице отца застыла горделивая улыбка, неуверенно показываю ему большой палец. Кивает в ответ, смотри типа какая у меня баба. Да…тяжело не согласится, у меня даже ноги от удовольствия подкашиваться стали на мягкой кровати. А вот моя Вика совсем не умеет, да и не любит это дело. Всего два или три раза было, но и то с этим не сравнить – так, какое то целование больше получалось. Интересно почему так? одни бабы любят и могут, а другие не в какую, может одни учились плохо....
​Что то задумался и чувствую палка уже на подходе. По макушке стучу легонько, намекаю, что хуй для эффективного лечения должен пребывать во рту больной во время извержений. Мать понимающе кивнула и мы втроем начинаем кончать Кате в рот. Точнее кончаю только я, мать активно помогает мне рукой и сладкими постанованиями, отец следит чтоб Катина голова не резонировала с моими легкими тазовыми толчками. Было очень сложно, особенно когда я задергался в сладостных конвульсиях, и не выдержав, схватил Катю за затылок и засадил ей под самый корешок, так что глаза у нее чуть не выскочили из своих орбит. 

- Глотай глотай, милая - шептала мать
- Алексей быстрей, я больше не могу ее держать, - кричал отец
- ааааа - рычал я.
Кашляла и булькала Катя.

Кончил короче как полагается.
- Все, - говорю, - клиент готов, чем болела то хоть?
- Да учится стала плоха, а так на медаль уверенно шла, и вдруг, ни с того не c сего... не знаем что и думать
- На медаль....- задумчиво произнес я, да уж в ебанутости семейки сомневаться больше не приходилось.
Наклоняюсь к Кате и на ушко тихо: " ты уж там поднапрягись с учебой, а то так и будешь сосать всю жизнь....как мама".
- Что это вы ей там шепчете? - всполошилась вдруг мать
- Да заговор закрепляющий, чтоб наверняка, - успокаиваю
- А точно поможет это все?
- Думаю да, непременно

Когда все закончилось мы с отцом, пожимая руки, ушли курить на балкон. Мать аккуратно собирала с кровати не попавшие в рот дочки семя в какой то тюбик. Катя сидела на полу и смотрела в стенку. Попив чаю и расплатившись, довольное семейство покинуло мои апартаменты.




Сижу деньги считаю, думаю, как плазму куплю. Звонок в дверь. Открываю не глядя, есть у меня такая привычка дурацкая. На пороге бабка стоит. Сама маленькая, в три куртки укутанная и в платке (и как не упарилась в такую жару), зато сумка огроменная на плече висит.

- Вам кого бабуль?

Заговорщески озираясь, руку в сумку по локоть сует и чирик рваный достает из нее.

- Жидкость святую тут продают? - вносит она немного ясности в свой визит.
- Нет бабуль, закончилась, - пытаюсь закрыть дверь
- Посмотри милок, может завалялась где... -  и ногу  невзначай в проем ставит, цепкая попалась, от таких просто так не отделаешься.
- Вчерашняя только, будете брать?
- Свежая? - глаза сильней щерит и чирик на мелочь незаметно меняет
- Обижаете, - кричу уже из кухни. Беру банку с майонезом недоеденным, этикетку срываю, чтоб без палева, и ей несу.
- Вот, - говорю, - последняя, забирайте так.
- Ой спасибо милок, век тебе здоровья, - бабка заметно повеселела, - а куда мазать то сынок?
- А где болит там и мажьте, только поэкономней, в глаза особенно осторожно, по одной капли в каждый... не больше, - наконец удается ее вытолкнуть. Облегченно вздыхаю, за дверью слышится радостная молитва.




На балкон иду воздухом подышать, а там похороны полным ходом. Ну сигарету подкуриваю и на кушетке устраиваюсь поудобнее. Не часто у нас во дворе такие движухи, наблюдаю. А там шум, гам, плач, рев, мат. Автобус стоит. Гроб почему то только не в него, а к нам в подъезд несут и в дверь мне звонят через пару минут. Открываю как всегда не глядя, а там вся эта процессия. Сказать хотел что то, куда там, еле отпрыгнуть успел. Гроб как таран, и в зал всей толпой заваливаются, даже не разулись скоты, а я это пиздец как не люблю. Гроб на журнальный столик, открыли. А там девушка лежит, красивая такая, во всем новом. Молодая совсем.

- Это что? - глупый вопрос конечно, но на другой меня не хватает.
- Как что, женщина между 18 и 35, от любых недугов... все как по объявлению.
- Она же мертвая, - пытаюсь вразумить толпу, - это не лечится.
Толпа недовольно загудела
- Нельзя о покойниках плохо, - вышел уже поддатый родственник.
- Назвать мертвого мертвым - это не оскорбление, - снова привожу логические доводы.

Но всем похуй, всем нужно чудо. Толпа медленно надвигалась. "Сами возьмем!!! Ишь ты!!! Пожалел для нашей Анечки, ирод, хватай его хлопцы!!!". Попытался спрятаться под диван но меня быстро настигли. Одежда на мне затрещала, но я держался как мог. И вот когда я уже совсем отчаялся и выпустил последний лоскуток стойко стоявший на защите моего бездытства, кто то схватил меня за хуй и начал дрочить неизвестным мне доселе способом. Брали за основание и, не отпуская хватки, тянули к залупе, как будто пытались что то выдавить. Я так зубную пасту выдавливаю, когда совсем немножко в тюбике осталось. Боль адская, я чуть не заплакал. Посмотрел на мастера мастурбации, им оказалась упитанная тетка с красной мордой и  здоровенными сиськами, так и норовившие выпасть из ее через чур глубокого декольте. Ну блять прирожденная доярка!

- Нюрка, да не так, етить тебя в твой толстый зад, - дед какой то остановил разгорячившуюся бабу, отец наверно, - тото тебя замуж никто не берет, зазноба ты моя.

Послышались смешки, и Нюрка разразилась душевной тирадой, в которой сообщала, как, куда и зачем она засунет деду его же собственный сапог после того как снимет его вместе с ногой с дряблого тела. Толпа разъединилась на умеющих дрочить и на ярых соперников этого, как оказалось, очень даже непростого дела. Сора обещала перейти в драку и устроить из квартиры Мамаев курган, хуй мой по прежнему не отпускали и нещадно давили, был бы я коровой, литра три выдал бы уже точно. Шум толпы неожиданно прервал требовательный хриплый голос. Хватка также ослабла, я облегченно вздохнул.

- За чем очередь милки? - сквозь толпу прорывалась та самая бабка с рваным чириком на готове, ловко орудуя сумкой и мило улыбаясь, - пропустите пенсионерку вперед. Я вот тут занимала.
И на мужика какого то показывает. Все очумело смотрят то на нее то на мужика.
- Да не знаю я ее, - мужик совсем потерянный. Нe поймет ничего. Такого шанса больше не будет, думаю я, и как заору во всю глотку
- Вон у бабки еще есть, она последнее забрала.  В сумки прячет негодница!!! - Бабка самая прыткая оказалась, остановилась моментально. Глаза как у Клин Иствуда перед стрельбой, ситуацию оценила и как тяпнула обратно, сумку к сиськам прижала только.
- Че встали? Хватайте ее! - Кричу, опять же подействовало, все ломанулись за бабкой
- Гроб не забудьте, - пару человек к моему облегчению все таки вернулись.




Я на балкон сразу, снова сигаретку и на кушетку... смотрю. Выскакивает бабка и походкой гуливера мечется по двору, ища куда затарится, и не найдя ничего лучшего, забаррикадировалась в автобус и молниеносно раздеваться начала. Из подъезда высыпалась родня и окружила автобус. Самые смелые начали колотить по окнам и выкрикивать страшные угрозы. Им для полной картины только факелов не хватало. Голая бабулька с гордо поднятой головой, уже во всю мазала себя майонезом, преимущественно волосатую промежность. Сиськи как старые занавески, колыхаясь, поочереди прикрывали дряблый пупок узористыми коричневыми сосками. Родственники завидев такое расточительство, решили вновь воспользоваться своим многофункциональным тараном. Гроб пробив окно, завалился на бабку, сбил ее с ног и раскрылся как пизда перед хуем, вывалив покойницу. Бабка верещит, барахтается как тюлень, да только в майонезе вся, скользкая, да и узко в проходе ни как не получается освободится от загробных обнимашек. Вдруг крик такой пронзительный заглушил все звуки . Все охуели, особенно я, потому что видел с высоты балкона откуда визг этот исходил. И хорошо я сидел, а то ебнулся б еще. Слышал это не выгодно с балконов падать. Девка это визжала, да вы правильно подумали. Летаргический  сон и пьяные врачи как потом оказалось дают такие вот результаты вместе. Ну вытащили их двоих с автобуса, у обоих глаза с пять копеек, крестятся стоят, друг на друга опасливо посматривают, даже и не знаю кому из них больше досталось от такого пробуждения. Бабка даже одеваться не торопилась, так охуела. Ну короче,  грусть сменилась весельем. Мужики уже вовсю за здравие упокойницы пьют. Меня рукой зовут, спускайся, говорят, чудотворец. А я что, спустился, гуляли потом, пили , много пили. Помню восставшей этой в голову потом дал для профилактики, хорошо глотает, не зря девку спас. Нюрку дрочить научил и пожелал успехов в личной жизни, бабке в банку накрополил смалеху или насал, не помню уже. Родственники за спасение деньги предлагали. Ну я.... взял конечно, я же вам блядь не герой какого нибудь романа и свалил по тихому, довольный собой.



Утром проснулся, за плазмой и новыми трениками сгонял. Лежу пивко попиваю иностранное, думаю о прекрасном. В дверь звонок. В этот раз в глазок посмотрел... ну его нах. Телка какая то! Охуеная вроде, открываю. Конечно охуеная, этож Вика моя вернулась, загорелая с двумя пакетами с едой, умничка. Дождался.
- Не скучал? - спрашивает и целоваться лезет.
- Скучал, - говорю, - тоска смертная без тебя.
- А плазма откуда? - уже в комнате
- Да так... подрабатывал
- Где это? - удивлено немного, я ж не работал никогда.
- Да там бизнес небольшой случился, - вроде даже и не обманываю


Лежим вечером, фильм смотрим, экран здоровый, на пол стенки. Вика меня нахваливает и вдруг предлагает:
- А как насчет орального секса, - глаза похотливые, улыбается таинственно
Пизду лизать мне что то не хотелось, а чем я более мягко сообщил своей подруге
- Да не ты, я тебе, - уже хуй массировать начала.
- Ты ж не умеешь, - сказал чето не подумавши, и осекся, ожидая худшего.
- Чего это, раньше не жаловался, - передвинулась в другой угол дивана, губы поджала, и через секунду добавила, - я может в деревне научилась.
Язык показала и в телек залипла.
- Ну Вик, ну чего ты, я же пошутил, на, если хочешь, - хуй  достаю и ржу сам.
Вика поборолась с собой пару мгновений и тоже лыбится начала. Подушку кинула. Уворачиваюсь. Вику на плечо поднимаю, пукнул правда немного, и в спальню несу проебыватъ последнюю ночь лета, трахаясь и выслушивая про деревенский чистый воздух в перерывах...