Жил был обыкновенный Конь коричневого цвета. У него не было какого-то особого имени, просто Конь и все тут.

Его хозяина (ставшего в последствии сожителем, а затем и рабом (посмертно)) звали Никифор Ульянович Староскитов. Мужчина неженатый, прошедший гражданскую войну, Староскитов очень любил животных, особенно Коня. Просто одного Коня, без ничего ему было к сожалению недостаточно.

Однажды утром Никифор Ульянович отправился в деревенский Магазинъ. Купил продуктов: репчатый лук, красный лук, морковь, фенхель, палочки корицы, нут, картошку, кубики магги, специи, конное седло, губную помаду, накладную грудь и лубриканT.

Прийдя домой он приготовил марокканский овощной суп, для себя и, отдельно- для Коня без специй. Ульяныч давно заметил, что Конь недолюбливал корицу и острые специи, поэтому готовил ему еду отдельно. Рецепт этого супа ему дал один суфий из Средней Азии, где Староскитов служил в РККА. Отдельная Краснознаменная дивизия, состоящая в основном из молодых пацанов из крестьянских семей и имеющая некоторое колл-во добровольцев из Венгрии и Китая практически не воевала в этом районе Средней Азии: местные жители относились к РККА дружелюбно и добровольно, с улыбкой принимали коммунизм. Староскитов, будучи тогда командиром летучего отряда, гостил в кишлаке Н, имамом которого был старый суфий, которого местные жители очень почитали и называли Шейх, Хаджи или Сеййид. Лишь позднее Староскитов узнал, что эти имена- лишь уважительные обращения мусульман: Шейх- уважаемый пожилой человек, мудрец, Хаджи- человек совершивший Хадж- паломничество в Мекку и Сеййид- господин.

Никифор Ульянович так и не узнал, как его зовут. Суфий совершенно справедливо видел в РККА добро и освобождение от гнета помещиков и баев, и вскоре произнес в мечети Хутбу поощряя местных жителей помогать РККА, цитируя Аль-Газали и высказывания Пророка. Результат не заставил себя ждать... Баи, пуштунские и пенджабские рабовладельцы, пользующиеся наплывом батраков вынужденных работать практически задаром, издевались над рабочими, избивая уставших, задерживая жалование и навязывая такой порядок через власти, были очень быстро повешены, их земли розданы бедным, а их семьи переданы местным афганским властям. на границе на границе между советским Бадахшаном и Афганистаном. Афганцы, хоть и не были большевиками, но были нейтрально-дружелюбными и искренне желали РККА успехов.

Это Сеййид дал Староскитову рецепт из далекого таинственного Марокко, который он узнал, встретившись с мусульманином-марокканцем в Мекке во время Хаджа. Тот ненавидел "буржуинов из Франции" поработивших его родную землю. В глазах Староскитова, с симпатией относившегося к беднякам Хаджи увидел отблеск той самой жажды справедливости, как и у марокканского ветерана. И научил его готовить это кушанье. Староскитов не остался в долгу, подарив Сеййиду свою собственную винтовку, с разрешения комиссара.

Но, это было давно, когда Никифор Ульянович был молодым идеалистом. Сейчас, же, мужчина средних лет он стал  эстетом, сходившим с ума от Бетховена (которого он слушал каждое утро в новеньком проигрывателе, выпивая залпом стакан "балтийского чая"- смесь водки и кокаина), усталым реалистом-скептиком и сексуально открытым гурманом.

Зайдя с пакетами, полными покупок в сени, где стоял Конь, с бьющимся галопом сердцем и трясущимися руками он пристегнул седло, но не к спине, а к животу Коня. Затем пристегнул тому накладные груди и, наконец, аккуратно накрасил тому губы красной помадой. Ульяныч сгорал от нетерпения, но ловил сумасшедшее удовольствие от этого самого ожидания, чувствуя что ничто не стоит между ним и горячечным удовольствием. Последним штрихом было ставшее ритуалом действие. Ульяныч взял пластинку Бетховена, серебрянной ложечкой рассыпал по ней кокаин и сгруппировал его в линию. Затем он вырвал очередную страничку из сочинений Ленина (символизирующую его юношеский идеализм), скрутив ее в трубочку и одним вдохом через нос вобрал в себя всю линию кокаина. Мозг осветило ослепительной вспышкой, а на лице выступил пот.

Староскитов был на пике блаженства. Выведя коня в бескрайнюю зеленую долину, усеянную тысячелетними валунами и залитую солнцем заката, он лег на спину, под коня, вставил ногу в стремя, которое теперь было у коня на спине, завел спину в один канат, а голову во второй и занес вторую ногу в стремя и стащил с себя новенькие кожанные галифе. И ускакал на лихом Коне.

И стал тыкать своим балабоном прямо Староскитову в зад. Конечно, таким агрегатом пенетрации быть не могло, он просто тыкал, а Староскитов дурел от возбуждения и планировал скоординировать, чтобы кончить сразу после Коня. Наконец чудовищной силы напор конской спермы ударил Ульянычу в зад, и одного прикосновения к члену хватило, чтобы мужчина кончил вслед. "Елки-моталки",- захрипел Староскитов и вынув голову с канатов, а ноги со стремен повалился в свежую траву и уставился в испещренное незнакомыми созвездиями небо.


***


Он вообще был на редкость честным, уважаемым, отзывчивым к людям советским человеком. Работая в совхозе, новых работниц и работников не тормошил, давал время обосноваться, терпеливо учил работе. Одинаково ценил и уважал и женщин, и мужчин и в прошлом году справедливо проголосовал за Трифонову, как председателя колхоза, так как Трифонова была и ловчее и смекалистее чем другие ее визави Андрейченко Иван Михалыч. Смелый, зрелый умом мужик.

Больше всего Староскитов ненавидел неуставные отношения на работе. Когда молодь: мужики и пацаны подкатывали к работницам со скабрезными шутками, рисовали половые органы у женщин в раздевалках и третировали их на работе. За такое Ульяныч просто бил кулаком в лицо, а затем писал отчеты прямо в город, а если не помогало- в область. Паскудников выгоняли, понижали в должности, лишали премий. Не стоит и говорить, что он быстро стал женским любимцем, и старых, и малых милых его сердцу женщин.

Какая нахуй разница какие именно удовольствия он предпочитал у себя дома делать? Кому от этого было плохо? Да и Ильич был того же мнения.

А зам.председателем была Евдокия Прохоровна Христофорова. Десятилетия спустя идеалом красоты станут высокие худенькие девушки детской тонкости ногами. Евдокия Прохоровна, однако, беспощадно опровергала собой будущие навязываемые недовольному, несогласному, раздраженному миру эталоны. Она была крупной тридцати семи летней женщиной с пышными, выступающими хорошо прорисованными округлостями, женщиной наполненной жизнью и любящей жизнь.

Христофорову обожали и желали абсолютно все мужчины в колхозе. Но между ней и Староскитовым воздух моментально наэлектризовывался, и вдвоем им мешали лишь окружающие.

Однажды вечером Дуся пришла прямо в сени, домой к Ульянычу. Тот прихуев, как она смогла пройти мимо сторожевого пса, открыл рот и хотел было сказать что-то, но все было и так ясно. Он просто весь ослаб и отдался страсти, наплевав на все. Дуся побежала ему на встречу и через две минуты двое уже срывали друг с друга одежды, жадно целуясь.

По-цыгански черные волосы, живое лицо и маслянные карие глаза с хитрецой, настолько крупные и красивые груди с крупными сосками, что они не умещались в ласкающих их руках, широкие, щедрые плодородные бедра, не вмещающиеся во взгляд, жадно лапающего их мужчины, когда тот смотрит в упор. Невероятно узкая, осинная талия для такой крупной женщины и не просто широкая, а очень широкая круглая попа.

Дуся буквально ела Староскитова, поедала со жгучей НЕНАВИСТьЮ толстухи на диете, получающей ротовой густативный оргазм от эклера с кофейным кремом и орехами, на который она не имелa права ни сегодня ни через год, заталкивая его горячий и твердый, как камень, член в свое лоно, поглощая, обвивая, выебывая и пользуя этого крепкого мужика.

Насладившись мужчиной сполна Дуся спросила собрала одежду и ничего не сказав ушла купаться на реку, а Староскитов еще долго валялся голый на сене...

Но он нарушил свою главную заповедь: "Твои пристрастия должны Не делать другим больно". Все их неистовое соитие с ужасом наблюдал Конь, в удлинненной голове которого произошел разрыв шаблона, а в эволюционных особенностях- Революция. Мозг коня, активный на 2,5% стал активен на 97,4 % и Конь осознал себя, как личность. Певым делом его мозг обрел функцию, которую позднее назовут Mind Control-контроль над разумом, или даже КОНьтроль.

Конь понимал, что долго его организм не продержится. Он тут же взял под контроль Староскитова и высосал из его головы все его знания. "Ты должен был стать моим любовником, но за измену ты станешь моим РАБОМ",- пронеслось в голове Коня.

Староскитов встал и едва одевшись со взглядом зомби забегал, собирая из сарая и по округе собирая трубы, металлолом, все что могло пригодиться и с помощью телеги привозя все это добро себе в сени. Целую ночь он трудился, сооружая в сенях непонятные конструкции.

Тем временем ментальная сила Коня росла. Из головы Ульяныча он узнал все, где живут другие люди, кто они такие и ловя их мозговые волны брал под контроль все новых и новых людей, которые стали в последствии его Преторианской Охраной.

Через 76 часов под контроль Коня попал настоящий кладезь: сельский учитель по Истории. Знания Коня росли в геометрической прогрессии: он узнал что в мире есть Соединенные Штаты Америки и Президентом их является Кальвин Кулидж. Через 76 часов 23 минуты, Кальвин Кулидж с каменным лицом проснулся посреди ночи в Белом доме: "Охрана, мне нужно немедленно отправить важнейшие телеграмы!".

Конь стал действовать осторожно. Он создавал у миллионов захваченных иллюзию свободного выбора. Они сами не знали, что следуют глобальным планам Коня. Он заставлял людей изобретать тысячи слов, начинающихся или содержащих в себе корень "КОН": Конституции, Контракты итд.

Подом была Вторая Мировая- важная часть плана Коня по выстраиванию стабильной двухполярной мировой Пирамиды, а затем и Холодная, призванная ослаблять человечество и создавать тысячи ядерных боеголовок, призванных уничтожить землю в случае инопланетного вторжения. Конь вертел глобальные дела.

Никто не знал где Он, поскольку Конь создал у всех уже миллиардов подконтрольных иллюзию невозможности Его несуществования. Конь знал всю мировую литературу, и про себя сравнивал себя с Кораническим Иблисом.

Однажды маленький мальчик из соседней деревни, случайно побежав за улетевшим воздушным змеем, забежал в то, что ему казалось красивым полем. Как только он пересек невидимую линию (купола невидимости, покрывавшего поле) синее и фиолетовое свечение ослепило мальчика. В нескольких метрах над землей высилась циклопических размеров структура, размером как несколько пшеничных полей, состоявшая, как казалось мальчику из какой-то пленки, похожей на рыбий пузырь, а внутри пульсировал какой-то гиганский, размером с настоящую гору мозг, какие мальчик видел в учебниках по зоологии в школе. Все было освещено сине-фиолетовым сиянием. Подойдя поближе мальчик присмотрелся сквозь пленку и разглядел на стенке мозга что-то похожее на лошадинную морду. Мальчик не понял что это такое. Через пол-секунды мальчик уже шел все забыв по дороге домой, а в его руке трепыхался воздушный змей. Шел домой, веселясь что мама и сестра сделали из кукурузных палочек и какао шоколадную колбасу, шел ничего не помня, ни то, как так получилось что он отыскал воздушного змея.

А Ульяныч вскоре умер от переистощения. Похоронен в Ленинграде, где и покоится до сих пор, недалеко от больницы им. Кащенко, рядом с Садом Куракина.

Дисклеймер: автор рассказа позволил себе некоторые вольности в инженерии и хронологии. Внимание: в рассказе присутствуют взаимоисключающие параграфы и иррациональная логика.