Инженеру тюменских теплосетей Костюшкову этот день не предвещал ничего необычного. Очередной день. Никаких ЧП или форс мажоров, всё как всегда. И вот по пути с работы в детсад(то, что именно он заберёт в этот день дочь было оговорено на днях) ему позвонила жена. В голосе слышалось отчаяние, временами она останавливалась вздохнуть или же слова пресекались всхлипываниями. Оказывается она находилась в автобусе, на пути в другой город, ехала с самого утра и уже успела прилично удалиться от города. Взяв лишь самое необходимое(а по факту почти ничего не тронув), она бросила своего мужа и дочь; клялась, что это не другой мужчина и не какая-нибудь ситуация, обеспечивавшая её будущность в лучшем свете. Она ехала в никуда. Она  просто убежала, что, возможно, и любит свою дочь, но не настолько чтобы хоронить себя заживо в таких условиях. На самом деле условия плохими не были. Прощаясь она просила передать привет дочке, но так и не смогла выдавить из себя – скажи, что мама любит её.

Зайдя в детский сад, папаша не здороваясь с воспитательницами забрал дочь и пошёл с ней по направлению к дому. Снег скрипел под ногами. Шаги Маши были слышны чаще папиных. Всю дорогу до дома инженер старался не смотреть на дочь. В голове его прокручивались варианты чего бы такого сказать, дабы отсрочить ожидание мамы. Сейчас можно сказать, что она занята, но как долго ребёнку будет хватать такой отговорки. Ведь как минимум завтра Маша будет слушать ответ папы внимательнее и настороженнее. Дома их отнюдь не ждал вкусный ужин, дом покидался в спешке, благо вещи разбросаны не были и никаких лишних вопросов не возникло. Залив кипятком кашу из пакета инженер наказал дочке сидеть и ждать пару минут, пока еда будет готова. Сам пошёл в ванную. Он долго умывался, тёр лицо не сильно, но многократно плескал водой из ладоней. Взгляд из зеркала был потерянный. Тут он, почти никак не реагируя весь вечер, понял как ответит на этот ход жизни. Кадык дёрнулся вверх-вниз.

Маша уже трескала свою кашу с кусочками консервированной клубники. Отец ничего съесть не смог. Он сидел и молча курил, и как будто силился решить в уме сложную задачу. Когда дочь доела, он спросил какой у неё любимый мультик. Она ответила. На экране телевизора появились рисованные герои и девочка, полная радости, начала погружаться в их мир.

-Сколько тебе уже лет? - сам не зная зачем спросил отец.
-Четыре, - ответила девочка и заулыбалась; она показала ему свою правую руку к ладони которой был прижат большой палец, а все остальные пальчики оттопырены. Маше было приятно, что она умеет даже показать свой возраст, это был повод для гордости собой.

-А где мама, па? - девочка вопросительно подняла брови.
-Она решила сделать нам сюрприз. И даже попросила меня не проболтаться тебе. Ой, кажется проболтался(Маша засмеялась от восторга, что глупенький папка проговорился), но мы тоже сделаем ей сюрприз, да?

-Да, папочка.
-Хорошо. Тогда искупаемся и уже спать пора, - и он начал набирать ванную.

Пока дочь смотрела мультик, инженер взял гитару и пошёл с ней на кухню; достал самую толстую струну и вернулся в зал. Девочка обернулась на папу, он улыбнулся и подошёл ближе. Она сидела на полу. Подойдя вплотную, он встал на одно колено, поцеловал дочь в макушку, на что Маша даже не обернулась, и, глубоко выдохнув, мгновенно накинул удавку на шею дочери; вторым коленом он сильно упёрся в затылок девочки. Она лишь успела слегка вскрикнуть. Он давил со зверской силой. Потом бросил струну и уселся. Девочка обмякла и неестественно медленно легла на пол. Отец некоторое время отрешённо смотрел на персонажей мультфильма, потом взял дочь на руки, отнёс её в кровать и аккуратно уложил. Свою участь он тоже уже решил. В  серванте как привет из прошлого стояли: маленькая бутылка молдавского коньяка 1988 года, жёлтый фосфорный орёл с расправленными крыльями и пачка лезвий Рапира. Он взял лезвия и пошёл в ванную. Воды уже успело набраться достаточно.

Пена на поверхности воды была сантиметров в пять(Костюшков вбухал в ванну пол бутылки шампуня). Он снова посмотрел на себя в зеркало и провёл ладонями по щекам. Зашуршала небольшая щетина. Бриться не было смысла. Вдруг ему стало очень стыдно перед родителями жены и своими собственными, он просто растоптал их как бабушек и дедушек. Он задумался как бы в нерешительности. Как отецу ему не хотелось, чтобы тело его дочери до похорон начало разлагаться, поэтому он написал другу смс – приходи, гульнём. И выключил телефон. Под слоем пены не было видно вырывающейся из его запястий крови. Он лёг пониже, выставив из воды коленки(так можно было курить и не видеть порезов, остававшихся в слоях пены). Глаза открывались всё труднее и труднее. Он рассматривал порезы от струны на пальцах. Инженер еле концентрировался на них. Сигарета уже плавала. Спустя минуту он закрыл глаза. И больше никогда не открыл.