Нехама в переводе с иврита означает успокоение, если кто не знает. Красивое имя.

***


Она взяла меня в оборот с первой же минуты: "Меня зовут Нехама, я твой классный руководитель. Первое время можешь обращаться ко мне по-русски, но через месяц ты уже должен строить предложения на иврите. Все силы концентрируй только на изучении языка. Чем быстрее выучишь - тем легче потом будет.

Не знаю, чем я ей приглянулся. В классе были и другие русские* дети, но Нехама избрала именно меня. В свой сороковник Нехама была одинока, бездетна и малоаттрактивна для мужского пола. Все нерастраченные материнские чувства вылились на хорошего еврейского мальчика, которого во мне углядела Нехама.


***


Однажды после уроков она позвала меня в учительскую комнату.
- Значит так. Отныне иврит ты будешь учить со мной. Вот журнал, прочитаешь эту статью, завтра перескажешь своими словами.

Она не должна была этого делать, эти часы ей не оплачивались. Но она исправно несколько раз в неделю вдалбливала в меня формы глаголов, занималась со мной чтением, письмом и учила строить диалог.


***


-Русская свинья! – орет мне в лицо марокканец Шломи. Весь класс, кроме русских, смеётся. Русские утыкаются мордами в учебники и делают вид, что не слышат. Им не похуй, им тоже страшно. У Шломи друзей – полшколы. У Шломи папа – большой человек из мэрии. Шломи – отморозок с многочисленными приводами в полицию… На парте среди ручек и карандашей лежит циркуль. Хватаю его и втыкаю Шломи в плечо. Шломи верещит. На кипишь прибегает Нехама. Ее, как и всех остальных учителей, заебал дегенеративный Шломи, поэтому индульгенцию я получил уже заранее. Шломи орет от боли и грозит меня засудить. За такое могли выгнать из школы, но Нехама меня отмазывает.


***

Мы сидим в кустах напротив школы и долбим траву из самодельного бонга. Гай и Тёма - тертые шмаляны, для меня же это был первый опыт с дудкой. Через час я уже на контрольной по математике. За двадцать минут напряженной умственной работы я написал на контрольном листе дату, имя, фамилию и номер класса. Все остальное время сидел, уткнувшись лбом в парту, и пускал слюни. В таком состоянии меня и палят. Директор с пеной у рта требовал крови и скальпов, но Нехама отвоевывает меня у начальства, и даже устраивает невозможное – директор решает ничего не сообщать родителям.
-Не водись со всякой швалью, они тебя испортят, - наставляла Нехама. У тебя такая светлая голова, ты должен учиться. Без образования ты – никто. Не будешь учиться – будешь туалеты мыть.
.


***


Мы в обезьяннике. Мы - это Тёма, Гай и, разумеется, я. Нахуя мы вскрыли тот "Пежо", я затрудняюсь объяснить и по сей день. Вскрыли и все. И спалились, естественно, тут же. "Незаконное проникновение в транспортное средство, нанесение материального ущерба" – примерно так было записано в протоколе, под которым нас троих заставлял подписаться офицер по делам малолетних уебков. То есть, проблемных подростков. Подписываться мы не хотели. Мусор пускал в ход козырные ментовские аргументы: орал, матерился, грозил отпиздить, стращал большими штрафами и сроками. Нам, тринадцатилетним пизденышам, было страшно до усеру, но мы так ничего и не подписали. Возможно, поэтому и отделались легким испугом в виде принудительных встреч с социальным работником. По уставу социальные службы дают отчет классному руководителю, а тот, в свою очередь, школьному психологу, директору и прочим гестаповцам. Но выше Нехамы шухер не поднялся.

- Опять ты! Из всех - именно ты!
Мне стыдно, очень стыдно. Я даю ей и себе самому слово больше ни во что не встревать. Заранее знаю, что слово я нарушу.


***

Сегодня в меню неизведанный кайф - клей. "Не ссыте, пацаны, все будет ништяк. Немного попрет и отпустит" – уверял нас Тёма. В голове всплыли картины детей-токсикоманов, подсмотренные в передаче "До 16-ти и старше": зомби с атрофированными мозгами и неизменным полиэтиленовым пакетом в кадре. Но хули там, раз Тёма сказал - значит можно! Несколько пыхов – и реальность растворяется в парах ацетона.

Один раз Тёма пришел на урок на автопилоте, с выпученными глазами и с пакетиком клея в вытянутой руке. Про токсикоманию тогда в Израиле еще ничего не знали, но глядя на пакетик и на Тёму, несложно было восстановить логическую цепочку. У него не было доброй Нехамы, поэтому его высекли публично, с отстранением от занятий, с родительским собранием и прочими экзекуциями.
Мои токсикоманские эксперименты не укрылись от недремлющего Нехаминого ока. Со мной была проведена приватная воспитательная беседа на повышенных тонах. Отнекиваться было бесполезно, Нехаму не наебешь. Как бы то ни было, с токсикоманией было покончено, как, впрочем, и с нашей дружной компанией. На следующий год Гая перевели в интернат для трудных подростков, а Тёма бросил школу.

***

Сейчас Тёма сидит на гере. Гай, по слухам, мотает срок. Образования я так и не получил, но зато обдолбился в хламину и пишу вот этот вот высер.
Спасибо, Нехама.


*Русские – собирательный образ всех носителей русско-советской культуры и менталитета. (прим. афтара)