Светлой памяти всех

«Антидота нет» - прочел он вердикт поисковика, закрыл вкладку браузера и посмотрел на часы: постичь смысл жизни предстояло через полсуток. Он оглядел в мыслях мелочишки перспектив отведенного на остаток ожидания смерти вечера и причин экстренно перекраивать свои и чужие распорядки не нашел. Поздно искать причины, когда их общее итоговое следствие наступит совсем скоро. Позвонил бывшей теще, сказал, что сына сегодня заберет из детсада сам и оставит у себя на выходные. Теща не возражала.

«Идти, просто идти бы вот так, знакомыми улицами, привычными пустырями. Не слушать, не считать пульс. А потом, опомнившись, сказать себе: «Вот замечтался!» - думал он. Но безотчетная самообманка с каждым шагом все больше растворялась, впитываемая жадно-случайным излишком «пороха». Врать самому себе? Зачем? «Кровь свернется, тромб жахнет в мотор и аут» - напомнил он себе разговорным языком, без химических формул и медицинских терминов недавно объявленный приговор.
Он сбавил шаг: детсад в паре кварталов. Есть время навестить друга.

- А его нет – мать товарища покачала коляску с младшей внучкой.
- Может, вернется скоро – он присел рядом с «нянькой» на приподъездную лавочку.
- Не знаю, давно ушел. Ну, подожди.
Они закурили. Дым сигарет тянулся вниз. Наматывался на спицы колес детской коляски.
- Твой-то как? Растет? – спросила нестарая еще совсем бабушка.
- Да, потихоньку. Читать уже почти научился.
Топая сандалиями, подбежали старшие дети так не вовремя отсутствующего кента. Звонко заголосили наперебой:
- Здравствуйте! А вы к папке? Он вон, такси вызвал, поехал куда-то – отрапортовал сын друга, крутя в ручонках велосипедный качок.
- Ты, че, не ври! На своей он машине уехал же – опровергла версию брата дочурка корефана. - На дачу!
Он смотрел на них обоих, не зная кому верить. Смотреть было нелегко – «вещество» мазало силуэты детей, тяжелило веки. Докурил, встал со скамейки:
- Ну, не дождемся видать. До свидания. Пока, шантрапа.
Он накинул капюшон и хотел продолжить путь, но услышал за спиной возгласы. Бабуля кричала вверх – вышедшей на балкон снохе: «Куда он отправился-то?! Пришли к нему».
- Да вроде на электричку торопился. К родне в деревню – прилетело с верхов вместе с пеплом от «зубочистки».
Совсем потерявшись в вариациях ответов родственников, он решил поскорей удалиться. Однако из тьмы треугольника подвальной пристроечки возле дверей подъезда, толкая по ступенькам велосипед, вышел тот, кого искал. Друг презентовал детишкам велик: «Катайтесь!» Отдал матери ключ от кладовки: «Я же говорил, быстро притащу». Глянул на балкон: «Че, суп остыл?» Поздоровался с визитером:
- Салям! Как сам?
- Да, нормуль так вроде. За сыном иду.
Они отошли за подвальный пристрой. Закурили. Говорить почему-то стало не о чем и не зачем. Помолчали. Мимо прошла женщина с ребенком. Сразу за ними – еще пара взрослых с детьми. Он вспомнил куда идет, заторопился:
- Пойду я. А то мелкий один будет там.
- А чего заходил-то?
- Да так, время убить. С родней вот зато твоей пообщался. Прогоняли мне, что дома тебя нет.
- И что? Напиздели? – друг внимательно прищурился в вечер сквозь дым.
Он думал три затяжки. Сплюнул, подытожил смуро:
- Да нет.
- А никто никогда не пиздит.

- А погодь, погодь - вновь не дал ему продолжить путь в детсад товарищ после прощального рукопожатия. Словно важное что-то вспомнил, извинился в интонации:
- Помнишь, про знакомого того говорил тебе. В Москву он типа уехал. Нагнал я тебе по незнанке. Не там он вовсе.
- А где?
- Да хз.
- ..? А в Москве тогда кто?
- Москвичи.

В детсаде, пока сын собирался домой, воспитательница рассказывала, хваля ребенка, что мальчик уже так быстро и хорошо читает. Он соглашался покорно, кивая взглядом на ее грудь.
- И ведь понимает, про что прочел. Пересказывает. Молодец – радовала девушка отца.
- Ну, стараемся. И вам спасибо за науки – отвечал он, не решаясь назвать педагога по имени-отчеству: та была много его младше.
  - Малорик! – он улыбнулся сыну, поправил на светлой голове мальчика бейсболку, мельком коснулся родинки на его ухе: пятнышко памяти. Точно как у матери. Подал часто шмыгающему мальчонке пестрый платок: «Вытри нос».
- Ага, насморк легкий, немного температурит вроде. И кашлял – отметила воспитатель. - Завтра тоже вы придете забирать? Редко заходите.
- Нет – резковато сказал он. Но тут же смягчил категоричность ответа. Не ей, себе добавил:
– Навряд ли.

Возвращались домой. Вечер начал прятать под закат, в тень редкую еще зелень. Их обгоняли довольные любители пикников. Пошатываясь, они проносили мимо запахи перегара, копченой свиной трупнины и пьяный смех. Вдали, намазав говном уши всей округе, проблеял мулла. С неба запрохладило каплями.
Он односложно отвечал на вопросы сына, то и дело отвлекаясь от мыслей, когда мальчишка убегал вперед или отпрыгивал в сторону, чтоб наступить на лужу: давно забытые, непонятные сейчас детские заморочки. Радости безвозвратного прошлого.
Зашли в квартиру. Он быстро снял обувь. Прошел в комнату - пусть мелкий справляется с одеждой сам, а то бабка разбаловала.
Сел за компьютер: дела есть дела. Даже сейчас, когда очень скоро останешься совсем не удел. Пачкая холодным потом с пальцев клавиши, стал набирать текст.
- Папа, мультики будем смотреть? – хлюпнув носом, спросил ребенок.
- Да, подожди – он нашел в ящике стола градусник, вложил в теплые мягкие пальчики – Померь температуру пока.
Через десять минут он закончил печатать, запостил текст на сайт, где вел колонку новостей. Счетчик просмотров размещенного материала сразу же выдал трехзначное число: прайм-тайм.

- Ну-ка, - он забрал у сына градусник: ртуть заползла выше тревожной красной отметки. Он потер лоб, пряча ладонью взгляд. Обреченно, с тревогой не соответствующей настроению, ждущего веселых картинок ребенка глухо проговорил:
- Болеешь.
Прошел на кухню. Мальчик протопал за ним. Переняв страх и безнадегу отцовского настроения, он смотрел, как папа размешивает в стакане его любимый сок с третью пузырька корвалола.
- Пап, что? Ну что?
- Пей все – отец закурил, оттеняя дымом синий сумрак за открытой форточкой.
Когда парнишка допил сок со снотворным, отец вновь наполнил стакан барбитуровым коктейлем, и сказал, что теперь можно пить не торопясь. Они вернулись в комнату к монитору компьютера. Ребенок все больше мрачнел, подхватывая настрой родителя:
- Пап, ну скажи – мальчик уже забыл про мультфильмы, его заблестевшие от седативной микстуры темные глаза хотели плакать, искали отцовский взгляд. Но отец угрюмо смотрел в монитор, и ответил не сразу:
- Читать уже можешь сам, да?
- Да! Вот столько слов сегодня в садике прочитал! – сын гордо изобразил между разведенными ладошками иллюзорный лист А4.
- Да ну, не верю  - с сомнением подначил отец. Хвастаешь наверно.
Мальчик обиделся, подловившись на хитрость.
–  Ну правда, пап! Вот хочешь, сейчас что-нибудь прочитаю тебе?
Отец взял мальчугана на руки, усадил в кресло перед дисплеем. Открыл интернет-страницу с результатом своих недавних трудов - «озвученным» в тексте новостным поводом.
- Читай.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ВИРУС УБИВАЕТ ДОШКОЛЬНИКОВ

Вирус неизвестного происхождения стал причиной смерти более сотни детей.

Источники информируют: за прошедшую неделю в различных городах страны от не идентифицированного пока вируса умерли порядка ста детей возраста до 7 лет. Характер и тип инфекции на данный момент точно не определены, известно лишь, что болезнь поражает малышей не старше 6-7 лет. Все зафиксированные случаи имели летальный исход.

«По всей видимости, вирус имеет искусственное происхождение и не является разновидностью либо штаммом простых вирусных инфекций, аналогичных гриппу. Об этом свидетельствуют некоторые закономерности течения болезни и личные характеристики инфицированных. Наряду с такими привычными симптомами как кашель, насморк и повышение температуры выявлен ряд критериев, говорящих о поражении по генетическим особенностям. В частности, все зараженные дети – мальчики, которые имели светлый свет волос, темные глаза и родинку на правом ухе, что явно указывает на то, что вирус был создан искусственно и предназначен для целевого уничтожения определенного типа людей» - констатируют вирусологи.

Психологи и эпидемиологи рекомендуют: если вашему ребенку не более 7 лет, у него темный цвет глаз, светлые волосы, родинка на ухе, и вы заметили у него следующие симптомы:
- кашель
- насморк
- повышенная температура.
Не впадайте в панику, примите успокоительное сами, и дайте ребенку, а также позаботьтесь, чтоб ваш сын не переживал о болезни во избежание психической травмы.

Сколько либо эффективных средств борьбы с вирусом, пока, к сожалению, не найдено – с прискорбием отмечают обозреватели.

Текст выглядел очень серьезно и официально. Мальчик дочитал специально для него слету выдуманную отцом лженовость. Растерянно, но уже интуитивно зная печальный ответ, спросил:
- Пап, а что такое «летальный исход»?
Отец смотрел в прямоугольник монитора со страшным набором букв. Молчал: «сам же понял уже».
- Здесь пишут, что ребята маленькие болеют. У меня тоже же волосы белые, и глаза «как ягодки черемухи» - бабушка так говорит. Сын пощупал мочку – И родинка.
Парнишка всхлипнул, и, поняв, чем расстроен папа, сказал, как-то смущенно, исказив непонятное слово:
- Я ифицированый, да?
А потом, словно страшась наказания за признание в чем-то нехорошем, пролепетал тихо, но внятно:
- Я умру? Как мама?
- Да.

Он отнес сына на кровать – того уже пошатывало от корвалола. Мальчик свернулся калачиком и молча, в себя, плакал. Боялся – неискоренимая человеческая гниль.
«Антидота нет». «…Нет антидота (антидот – противоядие). При значительной передозировке смерть наступает через 16 часов после инъекции препарата» - отвечали все тематические веб-страницы на смертельно актуальной для соискателя запрос, когда тот, сейчас уже больше для порядка, вновь обратился к всезнающему Гуглу.
Он «ужалился» еще до обеда и время заканчивалось очень скоро.
Его время.

Сын перестал плакать. Смотрел в полосы теней на стене, пьянея от барбитурата. Боролся со сном.
Знал.
Ждал.

- Пап, а кода умру, с мамой встречусь там, правда? Бабушка так говорит.
- Да, правда.
- Но дед рассказывал, что не так это. Что нет больше ничего после смерти. Как сон навсегда и все. Или неправда это?
- И это правда.
- А мама мне объясняла, что смерти вообще нет, а сама умерла. И я теперь умру. Так значит, обманывала она меня, что - ли?
- Нет.
- А что неправда тогда!?

Отец надолго замолчал. Слушал шелест вентилятора в компьютере. Думал.
Ребенок уже спал, когда прозвучал ответ:
- Антидот.