Лапки… перышки… брюшко… Вот чо он в ней нашел? Не, ну понятно, по пояс баба преахуительная, а снизу-то – птица, только песда настоящая и лапы длинные. Она ж рыбой воняет и срет везде. А гавно человечье. Вот нидавно буквальна, шампанское гостям несет, вокруг изысканность, на арфах фсякая пиздота в жабо играет, и тут – пфрррр –  гавелка на дорогом паркете лежит, переливаецца серебристо-коричневыми бликами. Хоть и небольшая, а вступишь – не приятно. Гавно гламурное такое, потому што рыбу с чешуей хавает. Дикое создание, яебал. 

  А он над ней трусицца, как скряга над гандоном использованным. Галочка то, Галочка сё. Тьфу! Тоже мне важная птица. Дажи специального человека нанял, чтобы говно за ней убирал. Хуй знает, чо там у этава чела в трудовой записано, но мы завем иво Говночерпий. Мы – это прислуга нимногочисленая. Я, нопример, поваром въебываю. Готовлю фсякие чебуреки из выхухолей, марских бобров, и прочих тушканчикаф, занесенных ф краснуйу книгу. Ну, хули там исчо эти олигархи жрут? Пирожки с чорной икрой кагда-никагда замастырю или фуагру ис печени ниебаннава никем, дикава шопиздец гуся. Работы нимнога. Иногда, правда, кагда прикажут изжарить дичь – какую-нибуть бородатую неясыть, наебешься с этой совой што галимый чучельник.

  Сам наведываецца не часто, в разъездах всё. Он и Галочку свою из экспедиции привез. Ходит лигенда, бутто очинь давно в онторктичезких льдах пенгвины выебали в песду жену пендосского мореплавателя, пока он отлучался за хворостом и тушонкой. Так появились пернатые русалки. Я думайу – это пиздеж аткравенный. Штоб мирные пенгвинчеги набросились на самку чилавека? Каг они с ние ритузы из оленьих шкур сняли? Да и какой ф тех краях хворост фпесду? Стопудоф, пендос ахаживал своим гусем пенгвина, вот и палучились такие мутанты – пингвобляди. Карочи, где он это замерзшее чюдо прероды выкопал, атагрел и выебал, хуй знаит. Но залип на ней до таво, што официально женился, долбоежег. Гаварят, она на свадьбе маме жениха икринку коричневую в сумочьку случяйно отложила, но на симейном щястье это пачьти не атразилось.   

  Так-то она сверху телачька зачотная. Летсо аглушительно красивое, сиськи валшебные просто, твирдейшая троечка. Сосочки маленькие и бутто припухшие нимного. Не ф смысле борзые нах, а выпуклые красиво. За столом когда с ней сидишь, кончить можно, не дрочя, прямо ф тарелку саседу напротиф. Молчит только фсьо время. В еде зато ниприхатлива. Я ей хек на блюде подаю три раза в день и ни парюсь. 
 
  И вот жарю я позавчира беляш с трюфелями, смотрю, чота этой онторктичезкой пизде скучно стало. Шароебит сибя по дому, лапами по полу шкрябает, пританцовывает. Хотела она в секцию на танцы жывота пойти, но туда не взяли, сказали, што не та фактура. Наврали, канешно: баялись, што она им весь ковролин засрет. А туда дети ходят. Я бы сваиво рибенка в такую секцию не отдал, аткудава бы он он в изгвазданных чюжим каломъ носочьках прихадил. Вопщем, нехуй дамочке делать, и она мимо кухни то и дело шмыгает. И какбэ знаки внимания мне аказывает: песни поет, хвостом виляет, шоколадный глазик мне строит, и прочие иратичезкие сигналы подает. 

  Хотя я хозяина ни особо уважаю: он мне напаминает какашку на лысине – вакрук фсьо блестит, а он фсе равно какашка, но работу терять не хочецца. А любопытно фсьо-таки, чо там ваще у ние такова, што она этава багатея развела на поджениццо и купить ей трехэтажное гниздо с бассейном. Да и танец у ние странный какой-то – у  меня ат ниво хуй в люстру уставился. Как бутто крысолов на дудочке играет, а мой крысеныш активно ф путешествие ис трусоф в песду сабираецца, ис Питирбурга, так сказать, в Маскву. Тоже мне Путин бля. Я дажи не понял, как я к ней подошел, обнял и начял мацать за важдиленные сисьге. А она как-то боком ко мне тулицца и головой об меня трецца. Я в спальню этава Галчонка сисястава завел, платьице приподнял – ебал пенгвин гадюку! Жопа пушистая, ношки короткие, и попахивает она, как треска, маринованная в Шанели. Ну, да хуй с ним – ртом чаще задышал. Тут мне на глаза хвост и абнажонный анус попался. Вспомнил вовремя рассказы беднава Говночерпия пра то, што бомболюк открываецца нипридсказуемо, и скотчем его на всякий случяй залепил. Хорошо, под рукой оказался.

  Слюни погоняли нидолго, и я нипасрецтвенна к ебле приступил. Сунул руку между лап, песду насчупал. Маленькая такая, не разношенная, пушком белым отороченная. Зимний вариант нах. Палец с трудом пролазит, видно, хуйчишко у алигарха размерами не вышел и мерзнет все время, вот и выбрал сибе невестушку по размеру. В эту горжетку я со скрипом и фкрутил. Тепло, как в детстве, будто варежку у самой красивой одноклассницы спиздил и хуй туда сунул. Подвигал им туда-сюда – тесно, сцука. Клитор мохнатый потребил – чуфствую, увлажнился подшерсток пиздяной, пошли дела кое-как. Постанывает, спину мне страстно ногтями рук царапает. Жаль, лапы на плечи закинуть не получилось – коротковаты децл. Выебал ие, карочи, по-миссионерски без акробатики нинужной и на хвост кончил обильно. Еще перепонки на лапках пасчикотал в знак благодарности. Она прям забалдела. Вопщем, и мне понравилось. Главное, што скотч выдержал.

  Лежим, курим. Тут она – шасть ко мне и курлычит со странным акцентом:
  – Ты мой горжетка фспушиль. Кароший, мне нравицца бальшой писька. Ты типерь ухадить нельзя. А то я заклятье наложить, и он у тибя маленький-маленький ставать. Ты жениццо типерь на мне, – радастна валаски аткуда-то ис песды выдернула, типо лобковый Хатаббыч, и порвала, пригаваривая кокое-та страшное заклинание.  И глаза у ние  вдрук засияли ярко, будто две паравозные фары нах.

  Я вапщето астеригаюсь высоких атнашений, чреватых сифилисом, птичьим гриппом и супружескими абязанностями. Ну, ладно психанул – без гандона присунул, грипп-то вроде лечат, но какой я нахуй семьянин? Миня прошлая жына за непосещяймость из дома выгнала. Да и жон у миня много может быть, а работа такая одна. Што я шефу скажу? А если он зафтра на рыпках жениццо, а я их выебу, мне на них тожи жениццо придецца? Нахуй нада. Прецтавляю, што скажет мама, кагда я выкуколь эту домой приведу. Иле с аквариумом в фату наряженном заявлюсь.

  – Утенок, – ласкава пирипонки погладил, – давай, торопицца с женитьбой не будем. Надо паближе узнать друк друга штоле, – съехать вежлива попытался.
  – Я все про тибя знать. У миня лампа есть, –  ис тумбочки светящуюся лампочку без фсяких правадов и батареек достает. Сматрю, а на ней вдрук паявилось видео, как я плюю саплей в Галочкиного хека. Так стыдно мне было только, кагда бывшая тещя миня за дрочкой на ее парик спалила. Он просто на бабоманекене  висел, на сиське каторава я подрачивал тихими симейными  вечерами. Вопщем, хуйня получилась.
  – Я подумаю, – даже хуй поник от таких новостей.
  – До зафтра, – каркнула и отвалила восвояси.

  Загрустил я как-то реско, хоть и утешаю сибя, што всьо это пиздеж. Взял бутылочку пшеничнава сока Немирофф и без закуси выжрал пол-литра сорокаградусных витаминчикоф. Сижу на кухне, настроение поднялось, почти успакоился, и тут слышу через вентиляцию, как алигарх в спальне навирху арет:

  –  Тварь! Мы же договорились! Почему у меня член, как червяк?! Он и так не гигантский был! Я тебя убью! Возвращяй все назад!
  – Ты мне изменять. Я фсе видеть в мой лампа. Писюн уменьшацца. Я уходить к дрюгой. А если хоть один палец миня трогать, я твой жопа замуровать, и ты никагда не срать. Ты мне этот дом оставлять, за все платить и проваливать нахУй. 

  Я даслушивать скандал не стал, ломанулся оттуда. Бегу и думайу, что выбрать: очинь маленький хуй или свадьбу с Галочкой? Вот вы бы, пацаны, чо выбрали? Дилемма – обосрацца можно. По пути прецтавил сибе радости будущей симейной жызни. Я работаю, впахиваю, денежку в клюве домой несу, а она яйца высиживает, в лампочку за мной падсекает и на ковер мамин срет. Я такова не выдержу, а мама тем более. Но с дождевым червем в трусах жыть – тоже на вариант.

  Вопщем, моск наморщил пиздец, аж голова разболелась. Решил паследнее срецтво испытать. От дома проклятого подальше отбежал, на трамвай сел и к ведьме одной на огонек заскочил. Там, конешно, баба Яга столетняя, но шарит. Я ей ситуацию обрисовал в опщих чертах. Она грит: «Заклятье на тибе тяжелое. Триста долларов или три раза натурой, милок». Я согласился, конешно, на эту запредельную цифру, чо тут уже мелочиться, паследняя надежда нах. Каргалыга пошептала, чота, волос с мошонки надрала, гавно змеиное у миня над галавой растрясла, и – проклятья как не бывало. Пришлось рассчитаться па-нармальному, я ж не ебанат какой-то. Щяс вот сижу со штангенциркулем, замеряю. Хуй в размерах не сокращается, пару раз вздрочнул для профилактики, все нормуль. Спасибо сторушке. Работы, правда, лишился, да и ладно. А за триста баксов я сибе ахуенный айфон с двумя симками и телевизором купил.