Удалов не любил гаишников…  Многие скажут: какой оригинал, этот ваш Удалов, бля, не любит гаишников, ебануться можно, бля. А может он еще и страховых агентов не любит ? Или футбольных судей ?  Это же пиздец как нестандартно – не любить гаишников ! Но вот жареный хуй вам во все полости, уважаемые. Удалов не любил высоких гаишников, не в смысле начальников, а в смысле .…э…. длинных ростом, ну… которые выше одного м восьмидесяти пяти см. Короче заебали бля -  Удалов не любил гаишников высокого роста…
Конечно, нельзя  утверждать, что наш герой прямо-таки кончал в гульфик при виде низеньких автоинспекторов. Но на них ему было просто насрать. А вот при виде длинных  продавцов полосатых палок  Удалов немедленно вдавливал газульку в пол до упора,  чуть-чуть поворачивал руль в нужном направлении и … стремительно увозил на капоте «мерседеса» бедолагу в ярко-салатовом лифчике, которому так не повезло родиться красивым и высокорослым (а он, дурачок, думал, что повезло…).  На этом месте мечта Удалова (а описанный выше процесс несогласованной транспортировки гаишника на капоте был мечтой Удалова) прерывалась, поскольку Удалов не мог представить, куда он увезет инспектора, и как будет от него избавляться.  Незыблемым был только финал мечты – яркий отпечаток мерседесовской эмблемы на … хуй с ним, пусть на лбу гаишника…. 
Причиной такой не любви к рослым роад-полисменам был один случай,  имевший место во время командировки Удалова в …. общем, рассказываю.
Давно это было…  Году в примерно семьдесят восьмом … или шестом …  или после Олимпиады… Не суть, короче… Удалов работал водителем-экспедитором на мясокомбинате.  Как думаете – кто больше всех зарабатывал в те годы ? Академики ? Неа…  Инженера в почтовых ящиках ? Неа… Таксеры ? Я Вас умоляю…. Ассенизаторы ? Кунцевские дальнобойщики из СовТрансАвто ? Спецы в зарубежных командировках на соцстройках ?  Это были, бесспорно, уважаемые и хлебные профессии, но все они меркли перед главной синекурой – работой водителем-экспедитором на мясокомбинете.
Эти водилы, бывало, зарабатывали по штуке в день. Да-да, блядь, по тыщще полновесных советских рублей за рабочую смену. Не всегда, конечно, но нередко. Когда средняя зарплата по стране равнялась ста пятидесяти рублям. И люди на эту зарплату покупали бытовую технику, строили смешные дачи, и каждое лето ездили на Юг – на Южный, блядь, берег, блядь, Крыма, нахуй…. На курорты, блядь, Краснодарского, блядь, Крыма, тьфубля, Края, нахуй…. Одним словом, жили и размножались…
Работа  водителя-экспедитора на мясокомбинате предполагала возможность сбыта неучтенной колбасы  «своим» завмагам, директорам ресторанов, кафе и прочим героям заебатого актера Маковецкого в фильме «не помню название». Вы спросите – как колбаса становилась неучтенной и как она вывозилась  ? Те, кто застал эти светлые годы в половозрелом возрасте, такого глупого вопроса задавать не будут. Остальным отвечу кратко –  очень просто становилась и вывозилась ! Надо было только не быть жмотом и жлобом (а такие и не задерживались на мясокомбинатах) и дружить с весовщицами и кладовщицами – как правило, веселыми и толстыми тетками среднего возраста с бородавками и золотыми зубами.
Многие полагают, что в то время люди (в большинстве) хорошо и разнообразно питались только по праздникам, одевались строго в одну и ту же одежду, пользовались одной и той же бытовой техникой и т.д. Все покупалось через знакомства (тогда говорили «по блату»). Данное утверждение верно наполовину: с одной стороны, с хорошими продуктами питания (не говоря уже об алкогольных напитках) в те годы проблем вообще не было. Даже то, что всегда было в свободной продаже, отличалось высоким качеством и хорошими вкусовыми свойствами. С другой – выбор продуктов питания, поступавших в свободную продажу, был удручающе скуден, а в промышленных магазинах реально не было ни хуя хорошего, то есть, что-то, конечно, было, но стоило сущие пустяки и покупать это что-то очень быстро становилось неинтересно. А купить что-то яркое, желательно заморское и обязательно отличное от другого – вот это действительно было проблемой.
В продовольственных лабазах того времени (москвичи и ленинградцы, которые в теме, – сайленс, бля !) не было ни хуя. Нет, вру – был зельц и пара сортов вареной колбасы (как правило, «Любительской» и «Докторской», причем первая продавалась свободно, а за второй стояли очереди). Еще была ливерная колбаса, но ее, как и зельц, считали не едой, а закуской. Впрочем, качество колбас было всегда отменным, не сравнимым с нынешним. Про цены говорить не буду, дабы не провоцировать уважаемых камментаторов. Про сыр (не плавленую хуйню, а сыр), рассказывали, что видели в Москве, как он ! СЫР! Свободно! Продается в магазинах.  То же самое рассказывали про копченую колбасу.  Справедливости ради хочу отметить, что почти в каждом домашнем холодильнике (пр., «Свияга») нормальной советской семьи всегда имелась и палка копченой, и батон вареной, и сыр, и даже сгущенка. 
Предыдущее утверждение, подозреваю, вызовет волну негодования у критиков: автор, мол, долбоеб, и ни хуя не жил в то время. Все тогда было заебись, в магазинах все можно было купить… Отвечу скромно: автор талантище, в то время жил, но, блять, не в Москве, и даже не в Питере, не говоря уже об Арзамасе-16 и других таллиннах. Содержимое магазинов во всех остальных городах СССР поражало коммунистическим единообразием.
Так вот, реальной валютой в то время, открывавшей двери практически во все инстанции, вызвавшей умильные улыбки у фининспектров, офицеров ОБХСС, номенклатурщиков, цеховиков, артистов эстрады и воров в законе, была палка сырокопченой колбасы. Соответственно, деревянный лоток с полутора-двумя-а то и тремястами килограммами неучтенного дефицита сбывался моментально за хорошие деньги. В удачные дни Удалов сдавал до тонны. С каждого кило водила имел рубль. Считайте сами...
В тот день Удалова направили в командировку – в портовый город, находящийся в пятистах километрах от родного Мухосранска. Направили, как водителя – без приставки «экспедитор». Поскольку цель у командировки была более чем ответственная – доставить без приключений восемь тонн дефицитнейшей сырокопченой «Брауншвейгской»  на центральную базу Сусловского Управления Речфлота «Красный матрос» - экспедитором к Удалову подсадили представителя «Красного матроса» Степана Марленовича – солидного дядьку среднего возраста с огромными бакенбардами и фиолетовым носом, из которого в разные стороны торчали пучки седых волос с налипшими микрочастицами соплей на кончиках. Задачей Степана Марленовича было обеспечение доставки ценного (около пятидесяти тысяч рублей СССР) груза в полном объеме до ворот базы. Задачей Удалова – доехать спокойно, без нарушения правил ДД, «и, блядь, не вздумай по дороге чево-нить спиздить !».
Выехали в пять утра. Прибыть к месту разгрузки планировали к шестнадцати ноль ноль, посчитав, что одиннадцати часов ходу с учетом остановок на заправиться-пожрать-поссать для пятисот километров более чем достаточно и даже с запасом. Через три часа с минутами после выезда остановились заправиться-пожрать-поссать. Выполнив первый и третий пункты, стали готовиться к приему пищи: Удалов достал из фургона раскладной столик и две маленькие табуреточки, аккуратно расставил мебель  на зеленой лужайке у обочины, сноровисто расстелил синюю клеенку в желтые ромашки, быстренько нарезал буженину, хлеб, крупные малиновые помидоры, сиреневый лук. В стаканы разлил индийский чай из китайского термоса, уже подслащенный башкирским медом, и, гаркнув на правах хозяина авто и застольного дастархана: «Степан Марленович, прошу !», сел на табуреточку, картинно закинул нога на ногу, рисуясь, достал из нагрудного кармана светлой курточки зажигалку «Зиппо» воронено-стального цвета и пачку сигарет «Мальборо» и, нарочито небрежно, бросил все это на столик рядом с термосом. Вся описанная выше вереница телодвижений заняла у Удалова не более двух минут. 
«Эстет, бля» - завистливо вздохнул Марленыч и, движимый желанием «Знай наших !» вынул из командировочного портфеля поллитровку азербайджанского коньяка (редкая, кстате, гадость) «Три звездочки». Марленыч не собирался пить коньяк в дороге, поскольку знал – нельзя ! Ни в коем разе ! Скажем решительное «НЕТ» алкоголю !  Коньяк был притырен на всякий случай «Мало ли…». Но Удалов своим залихватско-ковбойским поведением спровоцировал бедолагу на возлияния. Трагизм ситуации был в том, что Марленычу сносило башню после первого же стакана любого алкоголя крепче пива или сухонького. Марленыч становился агрессивен и сластолюбив. Удалов, ессно, этого не знал….