Маленький Чико был сирота. Однако не унывал – он ведь не знал, что может быть иначе. Чико был с рождения сиротой, по крайней мере родителей не помнил.
Ветер гнал через городок круглые кусты перекати-поля наперегонки с пыльными смерчами, и вместе с ними по улицам бегал маленький Чико.
Чем он питался, спросите вы, грамотные гринго?
Да боже ж мой не имейте волноваться.
Старый парикмахер Бронелидзе давал маленькому Чико кусок лаваша. Красивая и одинокая миссис Петрофф баловала его помидориной. Даже местный дворник Угрюм-Балдыев – и тот не гонял маленького Чико метлой, а только приговаривал: - Ух, сорванец падла сцуко! – и тоже иногда дарил мальчику кусок плова.
Это было лютое время, время освоения Дикого Запада. Порой на город налетали  индейцы, и тогда шериф выходил на площадь и стрелял из кольта. Маленький Чико сидел на заборе и радостно хлопал в ладоши. Индейцы не приносили ему никакой еды, но он всё равно на них не злился.
Он был добрый мальчик, хотя ночевал на теплотрассе с бомжами Бурякиным и Рабиновичем.
Вскоре он познал любовь. Сидел между ковылей и багульника, а рядом около ограды кораля стояли два ковбоя – Билл и Джек. У нас в Техасе ковбоев всегда так зовут – Билл и Джек. С незначительными вариациями.
А тут как раз из магазина «Скотт и дочь» вышла красавица Алеофиль, которая дочь. Сами знаете зачем. У нас же там на Диком Западе ищо не провели канализацию. Понятно? Тэкс… У нас там даже специальных сортиров особо не было. Понятно? Короче, срали в прерии где придётся. Теперь понятно? И вот выходит красавица Алеофиль, вся усыпанная золотыми локонами, задирает юбку, спускает панталоны…
- Хороша, - сказал ковбой Билл.
- Погода нынче, - поддержал боян ковбой Джек.
- И жопа тоже, - завершил Билл.
- А я бы, - сказал Билл, задумчиво прикуривая сигару.
- Присунул, - кивнул Джек, почёсывая могучую шею.
- Да ты паходу, - лениво сплюнул Билл.
- Сам ты, - несдержанно промолвил Джек.
- Ахуел, - сказал Билл, пыхнул дымом, и они пошли драться за конюшню.
Да, у нас в Техасе ковбои немногословные, однако заводные.
Маленький Чико ничего не слышал. У него дрожали руки. У него перед глазами сияла белая жопа красавицы Алеофиль. Даже когда она завершила срать и ушла.
А потом случилось страшное.
Шериф и добрая миссис Петрофф решили пожениться.
Маленький Чико убежал в прерию и долго рыдал среди багульника. Ведь они были его друзья. А теперь, выходит, они нужнее друг другу, чем он, маленький Чико.
Среди ночи он услышал, как топая копытами подъехал Чингачгук, слез с коня и сказал:
- Горе твоё – моё горе. Ты хочешь отомстить?
- Да, - прорыдал Чико.
- Тогда скажу точнее. Ты хочешь страшно отомстить?
- Да! – стукнул кулаком по прерии Чико.
- С тобой нелегко договориться. А если тогда ещё…
- Да!!! – крикнул Чико. – Я согласен… согласен.
Чингачгук закурил трубку мира и спросил:
- Где же он, дом шерифа?
- Вон тот, двухэтажный.
- Ах вот как… - протянул индеец. Ему многое стало понятно.
Утром в 11 часов перед домом шерифа разнёсся громовой голос:
- Шериф, выходи! Ты получишь стрелу в гнусное сердце.
- Чочо бля? – сказал шериф, вышел и получил стрелу в сердце. Чингачгук же стоял напротив двери, стрелял практически в упор. Ничего удивительного.
- Ах! – крикнула миссис Петрофф, теперь уже миссис Шериф, склонилась над телом мужа и тоже получила стрелу в сердце, только сзади, под лопатку.
- Во бля… - смутился Чингачгук. – Я чисто контрольку в череп хотел… Подставилась.
Индейцы вырыли яму прямо на дороге и закопали убитых по-христиански, то есть лёжа.
Маленький Чико потом подрос, учился в восьмилетней школе, возмужал, работал слесарем в пекарне, постарел и умер.
Примерно вот так и было.

- А дальше?
- О господи, ты заснёшь когда-нибудь?
- Пааааап! А мне интересно про Алеофиль с золотыми волосами…
- Катерина! Тебе с утра в садик! А мне на работу. Давай завтра доскажу. Или лучше мама. Я-то плохо умею сказки рассказывать.
- Нееее, ты хорошо, почти как шериф. А это кто такой?
- Ну, такой, со звездой.
- Как танк?
- Нет, как Кинчев. Короче, завтра расскажу. Спи давай. Мне ещё отчёт добивать, а спать хочу – сил нет. Иначе шериф… тьфу, начальник Грубиянов меня лишит премии, и я не смогу тебе купить свежих игрушек.
- Аааа… Ну тогда ладно, иди. А мне, наверное, приснятся индейцы. Они добрые и на лошадках ездят.
- Да, это их основная работа. Спокойной ночи.
- Ой!
- Что?
- А почему его зовут Чико?
- Ну… не знаю. Вероятно, от «чиканос» - типа испанских кровей.
- У нас в садике тоже есть такой… или похож немножко. Ну ладно, иди, папа, делай свой отчёт, я не буду больше мешать.
- Вот спасибо!
- За что?
- За то, что ты есть и что разрешаешь мне поработать, добрая девочка.
- И тебе спасибо, папа.
- А мне за что? За подарки?
- Нет. Просто сказки интересно рассказываешь.

Жена сидела на кухне, медленно пила крепкий чай, прикусывая вафельным тортом «Шоколадный принц».
- Ну как сегодня? Угомонилась?
- Вроде засыпает. Не то что после твоего «Колобка».
- Ну я ж не знала, что ей потом будет сниться отрубленная голова, которая везде катается и разговаривает… Вроде сказка как сказка.
- Да, непросто порой понять современную молодёжь. Для них и Чебурашка – зомбированный мутант.
- Ладно, пойду. Ты особо не задерживайся.
- Мммм?
- Ну, я конечно утомилась. Но голова не болит, и настроение не мерзкое. А телевизор включать не хочется почему-то… - встала, одёрнула тонкий короткий халатик, провела рукой по волосам и вышла, неторопливо покачивая бёдрами.
Я задумчиво посмотрел на отчёт. Да ебись он в рот, падла Грубиянов! А будет выёбывацца – получит томагавк в череп!
Резко хлебнул чаю, снял треники и отправился к своей нежной миссис.