Надрывно трещит будильник. Ну его нахуй, подремлю еще чуток. Под старым пуховым одеялом темно и уютно, как в материнской утробе. Интересно, утробу ту хоть помнит кто? Или так, поминают для красного словца? В ногах шевелится толстое и мохнатое, с наслаждением запуская когти мне в пятку. Кот, мать его, дворовую проблядь. Ленивый и вечно голодный. Если не набивает брюхо, так дрыхнет. Хотя, конечно, симпатичен по котовски- дымчатый, с белым галстуком и усами, как у Д'Артаньяна. Зовут, правда Гошей. Имя какое то попугайское, все равно что авторитетного человека пидором обозвать. Жена заклеймила бывшая. Я хотел наречь животное Тигром. Хотя какой с него тигр- чмо кроватное. У него даже кошки еще не было, и на улицу он не ходит. Там лихие обитатели помойки еще и самого выебут. Интересно, каким бы он был человеком, если б за него взялся булгаковский профессор? Мда, у того и с Шариковым нихуя не выгорело. Пусть уж остается Гошей. Лишь бы когти не точил об диван и кучи не клал под ванной. А то я заебался лазить туда с ветошью.

  Все таки Медведев- козел. Ну нахуя, спрашивается, ты, никого не спросив, отменил перевод летнего времени на зимнее? Президент, называется. Бывший. Встаешь в семь, а организм хуй наебешь, он вялостью в членах и рвотными позывами сигналит тебе, что ты мудак и мучитель, а часы пиздят и надо еще покемарить. Дочка соседа, пятилетняя Олечка, так и заявила: " Дядя Дима у детей час украл. " Я б повесился от стыда, если б про меня ребятня такое говорила. Хотя откуда мозги и совесть у наших политиков? Еще и курево с водкой удорожить хотят, уроды. Батя, покойник, правильно сказал- жиды сидят у власти, доят Русь-матушку. Свойские люди на святое не замахнутся.

  Пинаю кота и встаю, почесывая яйца. Гоша матерится по ихнему и выгинается коромыслом. Надо умыть ебло, дернуть чашечку кофе и пилить на работу. Хотя какой это, нахуй, кофе? Откуда ему взяться в наших ебенях? Был маленький, помню, жрали до пуза, пили как лошади, и все добротное, вкусное. Сок березовый в банке на три литра мать приносила с работы, и рулет мясной. Так сок был из березы, а рулет из свинины. И все за Ельцина орали, ругали совдепию, даже батя, уж на что был шаристый мужик. Нашему брату всюду хуево, теперь и Ельцина хают, дескать, наебал он народ, а мы ни причем. Ага, околдовал, блядь, некромантией. Теперь давимся полуфабрикатами из Магнита, лупим паленку и платим за это поболе, чем за деликатес. И деньгами, и здоровьем. Да еще бензин подорожал, сука. Мало того, что как ни заеду на Роснефть, так поршневую забивает у десятки. Мочой они его бодяжат, что ли? С этих кудесников станется.

  Кофе выпит, вся необходимая хуйня распихана по карманам, часы показывают восемь. Смотрюсь в зеркало по привычке. Там хмурый брюнет с опухшим лицом, в китайском пуховике и джинсах. Не Ален Делон, хуле. Хотя такие бабы, которые были у меня, французу и не снились. Одна Катька из соседней общаги чего стоит. Сосала, как перед смертью, не то что небось эти парижанки, пардон-шарман. Постричься надо бы с зарплаты и ботинки на меху купить. Хотя ботинки не получится, походу- Кольке Сазонову штукарь надо вернуть, еще в ноябре занимал. Или ну его нахуй, Кольку этого?

  Тачка не заводится. Для нее минус двадцать три- команда к саботажу. Плюю на капот и пиздую в мурлычку за углом. Нет худа без добра- поеду на маршрутке, зато ебнуть можно сто пятьдесят, ибо не за рулем. Наш прораб, Егорыч, так и говорит: " Есть шлейф от Кузьмичева, значит кобыла не завелась. Нету- значит на колесах. " Хороший он мужик. Не палит работяг, как некоторые и мозг не выносит за качество и сроки. А то и сам в бытовке примет на грудь с бригадой. Был в Афгане срочником, знает жизнь. Не то что эти пидоры институтские.

  За прилавком в забегаловке Тамара, полная тетка пятидесяти лет, с фиолетовым одуванчиком на голове. Добрая она, отпускает в долг иной раз. Я год назад ебал ее дочку, Ленку, та учится на хирурга в медакадемии. Годная девка, не пьет, не курит, готовит вкусно, что многого стоит по нынешним временам. Сейчас же бабы как с цепи сорвались, им подавай все готовое, а делать они нихуя не хотят и не будут. Насмотрятся сериалов про гламур и морду воротят от кухни и пылесоса. А ты для них неудачник, с зарплатой в двадцать косарей и однокомнатной халупой. А у подруги мужик- успешный коммерс, катается на бэхе и возит свою корову то в Мексику, то в Таиланд. Убил бы, сука, этих ебаных подруг. А Ленка Тамаркина не такая, а один хер, дальше ебли не пошло у нас. Скучно мне было с ней, мне стерву подавай, чтоб на нервах играла, как опасной бритвой на скрипке. А Ленка домашняя и трусы у ней, помнится, смешные такие, с котиками. Бабы ж трусы выбирают по характеру.Моя бывшая любила черные стринги. О чем это говорит? А хуй его знает, я ж не психолог. Но натура у моей Ирки была едкая, и темперамент злоебучий, кусалась за шею, как вампир, когда пялил ее. По дому нихера не делала, а что с нее взять- провинциальная певичка она и есть. Познакомились в клубе Девятый вал. Я был пьян, нагл и моложе на десять лет. Теперь мне тридцать три, а Ирка вышла замуж за хачика, у которого магазин дешевой одежды. Развелось этих чурок недорезаных. Я их с Иркой в армянском ресторане видел. А я сука, в чипке трясусь и закусываю крабовой палочкой. Бить надо хачей, это факт.

  На остановке- толпа. Час пик, всем на работу, хуле. Выцепляю взглядом блондинку в куртке из кожзама и сапогах на высоком каблуке. Под глазами круги, пухлые губы в ярко-алой помаде. Ага, эта похоже, наоборот, с работы. Была у меня знакомая шлюха, начинала с агенства, еще студенткой пединститута, а закончила свою карьеру, а заодно и жизнь, на трассе. Говорили, вроде водила белорус ее порешил, а  там хуй его знает. Тоже светленькая была, Настена та. Еще погоняло носила- Глюкоза. Мне нравилось звать ее так, когда то, в начале двухтысячных, я тащился по Наташе Ионовой и даже драчил на певицу пару раз. Правда, теперь она замужем, и стала редкой овцой. А Настена скакала на мне в любимой позе сверху и напевала, закатывая блядские зеленые глаза: " Я буду вместо, вместо, вместо нее, твоя невеста... " И маленькие сиськи ее дрожали, а кровать дико скрипела, и я был счастлив, что ебу Глюкозу, хоть и не всамделишную. Мда, жалко телку.

  С боем прорываюсь в троллейбус. Какая то бабка, не влезшая в эту говновозку, обзывает меня в спину мудаком. Едем медленно, останавливаясь каждые две минуты. Ебаные пробки. Стою, уцепившись за холодный поручень. От мужика сбоку воняет скотиной, баба спереди при каждом толчке норовит налететь тушей в бордовом пальто на меня. Волосы у ней, выбивающиеся из под кроличьей шапки, сальные и редкие. Ненавижу общественный транспорт. Ехать в нем- все равно что срать с неприятным тебе человеком на одном унитазе. Хотя один раз, еще лет в семнадцать, я пялил Машку Иванову, свою одноклассницу, на задних сиденьях пустого трамвая. Последний рейс, хуле. Такие трамваи- это хорошо, и думаю, у каждого они были в жизни.

  Опоздал на работу на целых полчаса. Крадусь в бытовку мимо девок с валиками и ведрами. Те лыбятся и таинственно кивают на прораба Семенова, которого за глаза все зовут Рылом. Это у него, козла, такая привычка- называть провинившихся " охуевшее  рыло " . Он склонился над подоконником, отклячив толстую жопу в старомодных брюках со стрелками, и что то пишет в блокнотике. Надеюсь, не мое опоздание. Вредный он тип, и стучит начальству. Пару раз каменщики давали ему пизды за такое поведение,  но Семенову не в урок. Есть такие люди, которые верят в то, что творят великое и доброе дело, сливая пьяного маляра заму директора. Гниды, хуй там говорить.

  Шмыгнув в бытовку, быстренько переодеваюсь, путаясь в робе, хватаю шпателя, ведерко, выглядываю из двери на говнюка Семенова и подмигнув девчонкам, красящим стену, уебываю в соседнее здание- шпатлевать потолки. Эта хуета, которую мы ремонтируем, раньше была каким то унылым хуйспецторгебатьсоюзом, потом налоговой, а теперь здесь будет казино, сауна, ресторан и прочая хуерга для нежадных буратин. Может, Иркин хачик сюда ее привезет, будут сношаться в теплой водичке... А один хуй я опередил будущих посетителей- выебал на складе, прямо на мешках с штукатуркой маляршу Таню Дроздову, веселую деревенскую девку. Романтика, еба. Самим было весело и тревожно, вдруг тот же Рыло зашел бы. Представляю его усатое ебло и доклад шефу: дескать, Кузьмичев ебет Дроздову в рабочее время. Нанося ущерб организации, гы. Танька еще поругалась, что налил ей на новенькую робу, а та голубая, на ней все видно. Взяли, да и замазали шпатлевкой. Голь на выдумки горазда.

  День проходит быстро и уныло, обычный серый, бессмысленный день, каких море в жизни каждого. У таких дней, видимо, одно предназначение- приближать конец жизненного пути. В обед, правда, напарник Серега наливает мне сотку Застольной. Все ж веселее лазить по потолкам, чем на трезвяк. От Сереги недавно ушла жена и он старается выпивать почаще, чтоб не трезветь и не думать про Людку. Понимаю его только я да Егорыч, который ушел, как выяснилось, в загул.

  И вот уже вечер, и я дома. Красиво падает снег за окном, на кухне свистит чайник. Кот сладко дрыхнет у теплой батареи.Скоро Новый год, я задумал купить с зарплаты недорогую блядь и нарядить ее Снегуркой. Надо принять душ, пожрать и пиздануться спать. Надо. А хочется сигануть с балкона или вскрыть вены.