Я постучался и, не дожидаясь ответа, зашел в кабинет. Какая же она ахуенная! На вид лет двадцать пять, не больше, а уже кандидат наук. Сиськи большие, тяжелые, топорщат пуговицы на врачебном халатике до невозможности. Глазки голубые на меня подняла и дальше писать что-то стала.     
  – Здравствуйте.
  – Здравствуйте, присаживайтесь. Карточку давайте. На что жалуетесь?
  – Я к вам, Виктория Сергеевна, с необычной проблемой.
  – Слушаю вас.
  – Не знаю, как сказать. Э…М-м-м… 
  – Говорите, как есть.
  – У меня хуй током бьется! 
  – Что?! 
  – Представляете? Как эякуляция – так сразу и шарашит. И пребольно, знаете ли. 
  – Вы дебил?
  – Нет, что вы?! Я умный. Я в Сколково охранником работаю.
  – Выйдете вон. Вам к психиатру надо, – рассердилась вроде, а в газах любопытство.
  – Да выслушайте меня хотя бы. Я не сумасшедший. Мне пойти больше некуда, – чуть не плачу. – Давайте, я вам все по порядку расскажу. 

    Молчит, не выгоняет. На жалость надавить – оно полезно иногда.
    – У меня сейчас материальное положение очень трудное, знаете ли. Поэтому я нано-роботов этих и решил через проходную вынести. Проглотил горсточку, в надежде потом их выкакать и продать.
    – И что?
    – Надежды не оправдалась.
    – Не выкакали?
    – Не продал.
    – Сочувствую.
    – Вот с тех пор все и началось. Может, вышли не все. Маленькие они, могли и затеряться в недрах организма. Так вот, сидел я дома после неудачной сделки с этими проклятыми роботами. Переживал, что отмыл их в дуршлаге плохо, и за получившееся нано-гавно мне покупатели лицо отмудохали. 
    – Избили вас что ли?
    – Немножко.
    – А вы забавный.
    – Спасибо. И решил я напряжение вручную снять. Включил видео с голыми и не смешными, сижу, снимаю, и тут оно как даст!
    – Кто?
    – Напряжение. Вольт сто двадцать. Я поначалу подумал, что случайно мокрую ногу в розетку сунул. Вас, кстати, муж не бьет током во время оргазма?
    – Я не замужем.
    – Значит, не бьет. А хотя бы секс во время сеанса электрофореза у вас был?
    – Не было.
    – Мда…какая сексуальная серость. Вам меня не понять. Это было потрясающе. В смысле, тряхнуло не по-детски. Ощущение – будто пережил клиническую смерть.     

    Смотрит недоверчиво:   
    – И что? Ну, ударило вас током во время мастурбации, что тут такого? Это могло быть, что угодно. Чья-то добрая шутка, оголенный провод, шаровая молния, наконец. 
    – На конец? Молния? А вы затейница. Но это еще не все. Я продолжил опыты. И даже в финале заземлился одной рукой за батарею. И тут я как цвиркну! А оно как ебнет! Аж искры из залупы посыпались.
    – Не может такого быть. 
    – Клянусь. В третий раз обрезинился, два гандона натянул и надувную резиновую руку взял. Поскрипел малость – ощущение не то, просто моральным уродом себя почувствовал. Дрочить резиновой рукой – это безнравственно.
    – Это да-а-а.
    – Вам хорошо издеваться. А я от безысходности Насте позвонил, теперь уже бывшей своей, она и примчала. Пришлось угощать ее пивом, а положение у меня материальное – сами знаете, как бы самому без опохмела не остаться. Я о новых своих способностях умолчал. Просто попросил ее за батарею держаться, типа в водопроводчика играем. Будто у нее батареи лопнули, и она дыру руками держит, кипятком паркет залить не дает. А тут к ней сантехник приходит, и вместо того, чтобы течь устранить, пользуется занятостью ее рук и ракообразной позицией. Ну, развлекаемся мы так иногда.
    – Интересно.
    – В общем, в рамках такого сюжета, финишировал я в Настю обильно и без всяких потрясений. Смотрю на мою красавицу – сократилась она как-то неестественно, как гусеница, скукожилась и башкой об батарею – ннна! – распрямилась. Думал, это от оргазма она так разволновалась. Ан нет, оказалось, это я ей под хвост двести двадцать дал, а сам ничего не почувствовал, вынуть успел, наверное.
    – Это прискорбно.
    –Я потом еще на курице потрошенной пробовал разряжаться. Изнутри даже пропеклась немного, но все равно выкинуть пришлось, запах неприятный. Всех бью, Виктория Сергеевна: людей, кур, гусей и даже одну японскую канарейку ушатал – прямо напасть какая-то. Я бы Настю привел, чтоб она слова мои подтвердила, но у нее после последнего раза память отшибло. Не помнит она меня. Ходит по району теперь, как Будулай, песни поет.
   
  Взгляд потеплел немного. Главное тут, побольше подробностей.
    – Понятно. От меня что требуется? Я в электрике не разбираюсь.
    – Вы должны помочь мне. Вы врач, кандидат наук, вы клятву Гиппократа давали. Ну, не ради меня, так ради науки. Может, я феномен и теперь скатов электрических осеменять могу в неволе.
    – Снимайте штаны. Я посмотрю… Да, странно, в мочеиспускательном канале сажа.
    – А я о чем говорю. Все это правда до последнего слова. Я могу вам прямо сейчас продемонстрировать.   
    – Ну, не знаю… Хорошо, начинайте пока мастурбировать, а я приглашу кого-нибудь из коллег, мы на это посмотрим. 
    – На себя у меня уже рука не поднимается. Выработался защитный рефлекс. Без вашей оральной помощи не справлюсь, – сам не поверил, что сказал это. 
    – Вы с ума сошли?!
    – Виктория Сергеевна, я сейчас тоже не ради себя стараюсь. Отечественная наука в опасности. Вы со мной докторскую диссертацию напишете. И премию получите, может быть. Нобелевскую! Зачем вам коллеги? С ними делиться придется. А я в конце в руку закорочусь, вас током бить не буду. Но сам я начать не смогу.
 
    – Да? – задумчиво мои яйца в руках катает и вдаль куда-то мечтательно смотрит. Залипла секунд на тридцать, небось, раздумывает, куда нобелевку потратит. 
    – Значит так, пойдемте  в лабораторию, я сейчас к вам кое-какие приборы подключу.
    – Вольтметр и осциллограф что ли?
    – Типа того. А вы когда извергаться будете, скажите, чтобы я смогла среагировать и показания  зафиксировать. 
    – Конечно, скажу, а как же, – хуй у меня сразу привстал и в небо по стойке смирно уставился. Тут Виктория Сергеевна какие-то присоски мне к яйцам подключила и аккуратно моего шершавого надрачивать начала. Руки, правда, в перчатках резиновых, не очень холодок приятный от них. Я за голову ее взял и хуй ближе ко рту поднес. Принюхалась – все чисто. Чииик – и приоткрыла уста сахарные. О-о-о, заебись! Клюет! В смысле, сосет.

    Минут через десять, чувствую, подкатывает волна. За ушки докторшу взял и размашисто стал в ротец ей засаживать. Она давится, мычит, но хуй не выплевывает. Ответственный она все-таки человек, такая научный эксперимент не провалит. Кончил куда-то в нёбо, смотрю, а у нее из носа сопля нелицеприятная из спермы свисает. Исказил мне картину этот ответственный человек, конечно. Прям перехотелось науку с колен вместе с ней поднимать.
    – Что ж вы не предупредили? – когда откашлялась и высморкалась, изумленно спрашивает.
    – Увлекся.
    – А где же разряд? Я ничего не почувствовала.
    – Не знаю, иссякло. Надо в пизду попробовать.
    – Ну, уж нет!
    – Смотрю, мы с вами не сработаемся. Это ж надо – зажать пизду в самом начале  эксперимента! Плакала ваша Нобелевская премия, ищите другого благодетеля, – присоски от яиц оторвал и одеваться стал. Она капельку спермы с верхней губы вытерла и обиженно носом шмыгнула:
    – Пошел вон! 
    – А поцеловать?
    – Вон!!!

    Я вышел на улицу и сделал пометку в блокноте:
    16. Галя, жена шахтера, ебал в пизду три раза, сказал, что моя сперма обладает отбеливающим половые губы эффектом.
    17. Виктория Сергеевна, кандидат медицинских наук, ебал в рот один раз, сказал, что половой Мегавольт.
    Доверчивые все-таки женщины создания, даже самые умные особи в любую хуйню готовы поверить. Главное – правильный подход найти.