* * *
Чуть поднажав, Корвин сдвинул непослушный болт, зато отвёртка выскользнула из пальцев и тут же исчезла. Корвин выругался, с опозданием вспомнив, что отвёртка вовсе не канула в шахту лифта, а болтается где-то в районе локтя, вертясь и подпрыгивая на помочах , как выразился бы Олдин, покойный приятель и сослуживец.

Олдин был ранее Болдиным, а Корвин – Коровиным.
И если бы не чёртовы боссы, загнавшие весь персонал компании "Межитекс" в ряды Сетевого Фронта, не пришло бы менять родовые фамилии. Однако воинам Сетевого Фронта надлежало иметь обще-европейские клички, то есть стать подлинными европеоидами. Европеоиды, единственные в северо-восточном арондисмане "Ле Питер-Бургас", получали сезонные скидки на пешие турпоходы в Альпы. Им, и только им, высылались приглашения на новогоднюю раздачу от компании "Супер-Сэконд" (СС), торговавшей выброшенными на свалку шмотками и устаревшей бытовой техникой от Разработчиков Недр. Впрочем, Мечислава, жена Корвина, никогда не стала бы ползать по прилавкам СС в юбке с длинным разрезом, как велит ритуал раздачи. И не пошла бы, как ни звали её, специалистку по экстракорпоральному оплодотворению, в Добровольные Дочери, к сучьим патерналистам, вылезшим из недр Департамента Учёта Рождаемости!

Если бы не страх потерять работу, подумал Корвин.
И если бы не очередная "нота населению", изданная наместником-дворковичем, от которой управленцы заскакали, словно маковые зёрна... Вздохнув, Корвин стиснул зубы: хватит оправдываться! Твоему дружку Болдину не помогло даже стать Олдином. Достаточно оказалось подать протест против махинаций с зарплатой в ЛВГВ (Лигу Ветеранов Героиновых Войн), и Лёне Болдину, герою-разведчику, устроили в подъезде тёмную. Поскользнулся на ступенях, и точка.

"Сейчас вы у меня попляшете", – подумал Корвин, бывший сапёр, Герой Славы Героиновых Войн.
Основной контур: есть. Вспомогательный контур: действует. Детонаторы с пьезо-электрикой: встроены в силовую систему универсама "Ле Форж". Дистанционное управление: инициировано. Семь разнокалиберных взрывных устройств раскидано по периметру лифтовой шахты. Один щелчок, и двадцативосьмиэтажное здание "Сентерос-Плаза" переломится надвое, словно спичка. Разлом пройдёт там, где и рассчитал Корвин – на уровне семнадцатого этажа, в универсаме "Ле Форж". "Переходим ко второму этапу", – решил электрик, заканчивая смотр невидимому войску. Пора накликать копов арондисмана.

Подключиться к кодовой системе оповещения универсама особого труда не составило.
Корвин не раз участвовал в развёртывании самых разнообразных сетей. Его голос в громкоговорителях заставил посетителей оцепенеть, а затем броситься к выходам: "Внимание, срочная эвакуация! Всем надлежит соблюдать организованность и порядок. Посетителей и персонал универсама просят срочно покинуть помещение!"
Трижды повторив свой призыв и убедившись, что он услышан, Корвин уничтожил только что организованный доступ к вещанию. Не теряя времени, новоявленный террорист двинулся к примерочным кабинкам отдела верхней одежды, где, отыскав тестером замаскированный аппарат внутренней связи, сообщил менеджеру "Ле Форж", что универсам заминирован. Во избежание катастрофы, добавил Корвин, следует выполнить единственное требование: доставить на крышу "Сентерос-Плаза" сто тысяч нойесов. Впрочем, он знал заранее, что это невыполнимо.

Нойесы были внесистемной валютой, введённой на развалинах евро, как эквивалент при организации крупных бартерных сделок. Заокеанцы несколько раз валили новоявленного валютного конкурента, но безуспешно. Их, нойесов, было слишком немного. Находились, впрочем, местные златоордынцы, прежние миллионщики, которые и в новых условиях умудрялись наживаться на курсовых колебаниях валюты. Златая Орда, негласное прозвище олигархов шести арондисманов, введённых европейской глобализацией на территории прежней России, терзала печень остаточному населению, и в первую очередь его имущей части – Разработчикам Недр. Пройдя экзамен на верность дворковичу арондисмана, златоордынец мог получить на откуп целую отрасль. Один из наиболее продвинутых "золотарей" додумался до ипотеки собственных тел населения. Теперь относительно здоровая часть электората могла пользоваться выгоднейшими кредитами.

Менеджер что-то лепетал в трубку, но Корвин его не слушал.
Его внимание привлёк лёгкий шорох в одной из кабинок. Бросив телефонную трубку, Корвин отдёрнул штору и вытащил за шиворот кургузого субъекта в серой новенькой куртке.
– Какого чёрта…– начал Корвин, но тут его осенило: вот так находка!
Он поволок вконец растерявшегося субъекта к лифту, уклоняясь от столкновений с последними эвакуантами. Лифт ждать себя не заставил, и через восемнадцать секунд Корвин и Боря Ягис, так звали нового спутника, стояли на крыше небоскрёба.

– Мы с Бонусом на пару работаем, – в который раз затянул монотонно Ягис, и Корвин понял, что теперь готов услышать его. – Сначала Бонус входит в магазин. Уносит две куртки в примерочную и надевает их на плечики, одну на другую. Потом выносит обратно, вешает плечики на место. Потом захожу я, беру те же куртки. Одну надеваю, другую вешаю обратно на плечики – и иду к выходу. Ну, не виновен я, господин охранник! Это всё Бонус, гад такой, подстрекатель…
Корвин даже не улыбнулся рассказу, продолжая озабоченно поглядывать на часы.
"Ну что ж, – сказал он себе. – Пусть будет уголовник!"

Над головами Ягиса и Корвина раздался шелест вращающегося винта, и на крышу "Сентерос-Плаза" уселся лёгкий прогулочный вертолёт, арендная стрекоза, нанятая Корвиным в предвидении операции. Они подошли к вертолёту, но не успели сесть в него. Раздался грохот с небес, и тень винтокрылой машины полиции «Громовержец», куда более мощной и скоростной, накрыла и сжавшихся беглецов, и их стрекозу.
– Сдавайтесь, или открываю огонь! – прорычал полицейский мегафон.
Корвин лишь отрицательно мотнул головой.

Вытащив из-за пазухи, он развернул и показал полисменам картинку с хорошо нарисованным взрывом бомбы.
Затем затолкал в кабину вертолёта недоумевающего Ягиса – хорошо проплаченный Корвином, арендный аппарат тут же стартовал, и полицейский «Громовержец» бросился следом. Проводив вертолёты взглядом, Корвин подошёл к краю крыши и огляделся. Квартал, прилегающий к "Сентерос-Плаза", был до отказа забит полицейской техникой. Пора выдвигаться.

Отыскав заранее припрятанный в нише за лифтом механизм для передвижения по тросу или канату, Корвин выщелкнул опорное колёсико. Покатал его по оконцовке кабеля резервного питания мощного ремонтного оборудования, размещённого в небоскрёбе неподалёку – и, пристегнувшись, пустился в путь. Однако где-то к середине дистанции кабель дёрнулся и провис. Корвин закачался на месте.
"Зря я не ушёл после дембеля к Казакам Кустаная, – с горечью подумал беглец. – Минировал бы сейчас форпосты южного арондисмана. Сдерживал очередной апофеоз движения "Северо-Кавказский национальный праздник"… поют, танцуют, стреляют. Интересно, правда ли, что родоплеменные столкновения кунаков и джигитов транслируют по местному ТВ и сопровождаются бешеным тотализатором? Враньё… конечно, враньё! Откуда взять деньги на тотализатор?"

Надоело раскачиваться. Долго он так не провисит.
Отцепив застёжку, Корвин повис на руках и с сожалением оттолкнул от себя колёсико перевозчика. Кое-как выцарапал одной рукой из кармана комбинезона мощные кусачки, малыми усилиями позволяющие перекусить толстый плетёный трос. Примерился, разгрыз кусачками силовую магистраль и полетел, теряя на ходу свой конец кабеля. На его счастье, отмеченное, впрочем, Корвиным на стадии разработки акции, траектория нежданного полёта закончилась, разумеется, не гостеприимными окнами строительного модуля, а расположенной четырьмя этажами ниже наружной стенкой зимнего сада. Разнеся громадное стекло вдребезги, Корвин вломился внутрь, снёс какую-то пальму в кадке и шлёпнулся оземь. Несколько секунд он лежал без чувств, приходя в себя. Но вот в дверях зимнего сада послышались встревоженные голоса… пора немедленно сматываться, понял Корвин. Террорист прополз по-пластунски, обдирая колени и локти, по песчано-гравийной дорожке, ведущей к запасному выходу, и с облегчённым сердцем скатился вниз, топоча подковками каблуков по служебной лестнице.

Времени не оставалось. Как говорили когда-то телекомментаторы легкоатлетических олимпиад, всё решают считанные секунды. Между тем, ни один вид транспорта не вывез бы Корвина из потревоженного им человеческого муравейника. Осознавая это, он выбежал на улицу и не спеша побрёл к водосточному люку. Подцепил отвёрткой крышку. Спустившись вниз, достал айпод и, войдя в интернет (Wi-Fi-поддержку в канализационных катакомбах полгода как ввёл дворкович арондисмана, напуганный гибелью целой бригады диггеров), отыскал схему продвижения к дому. Задыхаясь, Корвин почти бежал. Прошло минут восемь или десять, когда он снова взглянул на схему. От двора родного дома бывшего электрика компании "Межитекс" отделяло каких-нибудь двести метров.

Корвин прикидывал на ходу: Мечислава начинала рожать в восемь утра – сейчас около шести пополудни. Должно же всё когда-то закончиться! Вызванный Корвиным переполох в универсаме «Ле Форж» начисто блокировал квартирный визит патруля из службы Добровольных Дочерей, проводящего штатную акцию по изъятию новорожденных с целью укрепления демографической ситуации. Обычно дети исчезали, объявляясь где-нибудь в заморских притонах или переплавляясь на запчасти. Регулирование рождаемости служило нынче интересам Разработчиков Недр: зачем плодить лишние рты, когда хватает молодых безработных?

Вот и дверь Корвинов. Звонок, ещё один.
Дверь распахнулась. Мама Мечиславы Ольга Егоровна, обливаясь счастливыми слезами, повисла у Корвина на шее, прошептала в ухо мокро и горячо: "У вас – сыночек! Мирослава родила тебе мальчика." Бывший электрик только кивнул, еле сдерживаясь, чтобы не заорать от счастья. Отдышавшись, Корвин помог женщинам собраться, и все четверо, не мешкая, забившись в скромный корвиновский микроавтобус "Лада-Дакар", пустились в дорогу к тягостным землям Нечерноземья, где некому их искать.
Как с Дону когда-то, с деревень нынче выдачи нет.