Весь мир вокруг как будто приутих...
Но я жива, дрожат мои ресницы,
Жива, хоть ног не чувствую своих,
Жива, хоть не могу пошевелиться.

Всех остальных чуть слышен разговор,
Светильники развешаны по стенам,
И физиологический раствор
Идет мне по артериям и венам.

В тумане легком, в запахе гнилья,
С сиделкою безумной поседелой,
Лежу я здесь с такими же как я,
В палате общей, крохотной и белой.

Ночь исчезает, утром новым став,
И ноги нам в покрытой кровью нише,
Гангренное гниенье перегнав,
Всем отрезают выше, выше, выше.

Но иногда, во стон и стыд и срам,
Иммунны к нашей кори и ангине,
Из горних высей, к полумертвым нам,
В больницу сходят боги и богини.

Не в силах отвести безмолвных глаз,
Мы смотрим сквозь свои несовершенства,
Как выбирают нескольких из нас,
Достойнейших, для вечного блаженства.

Кивают нам счастливицы, когда
Их по больничной каменной аллее
В сияние уносят навсегда,
В прозрачных платьях, с ленточкой на шее,

Закрытых колыханием фаты,
От этой жизни, краткой и увечной,
От нашей клетки с надписью “ЦВЕТЫ”,
От нас по перспективе бесконечной.