Эта история произошла в те далекие времена, когда первые дети Мелькора, Высшие Орки, еще не растворились в среде своих более звероподобных братьев по крови. Они были предводителями орд, темными магами и жрецами. Одним словом – элита. Это распространенное заблуждение, что Черный Враг сразу испортил эльфийскую породу. На первый взгляд Высшие Орки совсем не отличались от своих более дружелюбных предков эльфов. Они были также высоки и широкоплечи, у них были заостренные уши и правильные черты лица. Только пальцы Высших Орков заканчивались самыми настоящими звериными когтями, а улыбка открывала две пары острых клыков.
Именно такой орк сидел, укутавшись медвежьими шкурами, на ложе посреди штабного шатра и, не отрываясь, смотрел в пламя небольшого походного очага прямо у своих ног. Шатер, в свою очередь, был расположен в центре огромного лагеря орков, перегораживающего выход из ущелья. Ну, а ущелье было единственным путем в горную долину, служившую домом небольшому народу эльфов. Легенда не сохранила рассказа о том, с помощью каких ухищрений, пыток и обмана орки вычислили ее местоположение, каким образом разрушили шесть волшебных ворот, охраняющих скалистое ущелье, но на момент, когда начинается наш рассказ, не разрушенными оставались только последние, седьмые ворота. Но и им, судя по всему, осталось недолго. Лишь небольшой отряд эльфийских витязей охранял последний бастион их сказочного княжества.
Полог, закрывающий вход в шатер, качнулся в сторону и на пороге появился огромный широкоплечий гоблин. Один из тех, которыми впоследствии будут пугать детей всех без исключения народов Средиземья – длиннорукий, обросший шерстью, с уродливым скуластым лицом. В общем, такой гоблин, какого мы себе очень хорошо представляем.
Он подошел ближе к огню и согнулся в почтительном поклоне. Высший Орк вопросительно посмотрел на вошедшего.
- Великий хан, - обратился тот к сидящему перед огнем орку, - прибыл наш шпион из лагеря эльфов. Прикажите привести?
- Веди, - кивнул Высший, чье полное имя так и осталось неизвестным. До нас дошло только прозвище: Медвежья Шкура.
Гоблин исчез, но уже через минуту вернулся, втолкнув перед собой одетого в доспехи человека.
- На колени перед ханом!
И человек устало опустился на одно колено, а гоблин остался стоять за его спиной.
-  Говори, с чем пришел, - обратился к человеку Медвежья Шкура, - как дела у благородного Тургона, Владыки Горных Лесов?
- Я пришел рассказать тебе план их ответного удара, - сказал человек глухим голосом, - но сначала подтверди свою клятву.
- Да, ну? И что они могут мне сделать? У них вовсе не осталось солдат, а те, что остались, или измождены, или подавлены. Впрочем, изволь, - и хан устало махнул рукой, на кончики пальцев которой были надеты золотые наперстки, повторяющие форму когтей. – Говори, я повторяю свое обещание. Скоро вы будете вместе, ты и твоя женщина!
- Тургон готовит план контрудара. Пока стража последних ворот еще может удерживать твое войско, сам князь с отрядом отборных воинов обойдет тебя с тыла и нанесет тебе неожиданный удар.
И как же он выйдет из западни? Орлы Манвэ перенесут благородного князя и его воинов по воздуху? – насмешливо спросил Медвежья Шкура.
- Нет, Тургон проведет свое войско через Серебряный Перевал. Через три дня они будут у тебя за спиной.
- Вот как? Эльфы в холодных горах? Ну что ж, жаль, что я не смогу наблюдать это лично. Это им не вечно зеленые леса.
И орк мечтательно улыбнулся.
- Теперь исполни свое обещание, - обратился к нему человек.
- Ах, да, да. Хотя не могу сказать, что твоя информация очень мне нужна. Но слово хана крепко, как гранит.
- Отдай мне мою женщину! – воскликнул человек.
- Отдать?! Разве я обещал ее тебе отдать? Я обещал, что вы будете вместе. Курак! – позвал хан гоблина, все также стоящему за спиной у человека.
И в тот же миг свистун кривой ятаган и голова человека покатилась под ноги Высшему Орку. Тот брезгливо оттолкнул ее носком сапога.
- Прикажи, чтобы ее поместили на одном шесте с головой его женщины. Предательство не может быть оправдано ничем.
Орк встал и в задумчивости прошелся по своему шатру. Курак все еще стоял здесь, чувствуя, что еще не все приказания отданы.
- И вот что, - наконец произнес хан, - Иди, собирай войско. Пойдем встречать гостей.

Поначалу казалось, что это просто. Что все страшные легенды о Серебряном Перевале - это не более чем преувеличение. Конечно, эльфы не такие уж опытные ходоки по горным тропам, но, тем не менее, войско Тургона довольно легко преодолело значительную часть пути. Покинув сосновые леса, они на одном дыхании пересекли продуваемые всеми ветрами луга и добрались до ледяного плато, благодаря которому перевал и был назван Серебряным.
Несмотря на холодный ветер и уже близкую ночь, воодушевленные успехом эльфы решили продолжить путь. Снежное поле перевала  казалось не таким уж большим. Казалось, что стоит чуть-чуть поднапрячься, и перевал будет пройден. Глядя вверх, Тургон видел, как снег и лед заканчивается и начинается небо. Значит там – высшая точка перевала.
Войско двинулось вперед, и тут начались неприятности. Нет, им навстречу не вылетели ледяные драконы, не выскочили свирепые чудовища. В горах опасность другого рода. Кажется, что ничего страшного и необычного не происходит. Но вдруг твой товарищ срывается с оказавшейся ненадежной ледяной кромки и летит в пропасть. Или прямо перед тобой с пугающим звоном падает камень размером с лошадиную голову. А вокруг все по-прежнему спокойно и обычно. И от этого становится страшно.
Невыносимый холод проникал сквозь эльфийские плащи и сковывал движения. Великолепные красавцы-кони, чьи неподкованные копыта сточились на острых камнях, теперь скользи по льду, падали, калечили своих хозяев и ломали себе ноги. Воины убивали их со слезами на глазах, понимая, что в ином случае они обрекут коней на мучительную смерть от холода.
Таким образом, к утру, большая часть войска передвигалась пешим ходом. Но на этом злоключения не окончились. Эльфийские рыцари были измождены до предела. Некоторые выбились из сил настолько, что их приходилось нести товарищам.
С восходом солнца температура повысилась незначительно. Князь Тургон перестал чувствовать пальцы на руках. С огромным трудом он сомкнул их на рукояти меча и больше уже не разжимал из опасения, что пальцы перестанут слушаться его настолько, что он не сможет достать меч. Его примеру последовали многие.
Свет солнца не согревал, но отраженный от снега и льда был ярким настолько, что многие войны ослепли. И те же лучи обжигали нежную кожу эльфов. Их почерневшие пальцы были сомкнуты на рукоятях мечей. Погибших от холода воинов несли на носилках другие, едва держащиеся на ногах витязи. 
А ледяное плато, которое в самом начале казалось таким небольшим, все не заканчивалось. Казалось, вот-вот, и за этим холмом начнется спуск. Но нет! Когда отряд забирался на один холм, их взору открывался следующий. И так один за другим, на бесконечной и однообразной белой равнине.
Ледяное поле только казалось монолитным. А на самом деле, то тут, то там скрытые небольшим слоем снега, в ледяном панцире перевала притаились огромные трещины, по глубине не уступающие многим оврагам. Эльфы проваливались и гибли на дне таких ледяных ущелий. Чтобы это не повторялось, несколько воинов связывались прочной веревкой. Теперь если один начинал проваливаться, остальные могли его удержать. Правда, однажды, таким образом, в ледяную попасть провалился целый отряд. Сначала упал один. Обувь эльфов не создана для ходьбы по скользкому льду. Упавший воин утащил за собой второго. Веревка стала еще тяжелее, и за вторым последовал третий, и так далее.
К концу третьего дня армия Тургона остановилась на привал. Большинство лошадей погибло, половина воинов и без того небольшого отряда или погибли в ледяных ущельях или умерли от холода. Оставшиеся были истощены до предела еще и тем, что своих погибших товарищей эльфы несли с собой, не желая оставлять тела не погребенными.
Тургон подал знак рукой, требуя внимания. Слезы текли по его лицу и почти сразу замерзали на холодном ветру.
- Братья, - воскликнул он, - Мы не можем нести павших далее! Но не можем и оставить их тела лежать под открытым небом. Мы должны похоронить их прямо здесь. 
С этими словами князь достал меч из ножен и ударил им по льду.
- Мы вырубим гробницы во льдах.
Вскоре ледяные гробницы  были готовы, тела воинов завернуты в шелковые знамена так, чтобы только лица их были видны. Затем их поместили в гробницы и накрыли прозрачными ледяными плитами.
- Лед завершит начатое нами погребение, - сказал Аэгнор, близкий друг и помощник князя, - тела их будут пребывать во льдах до скончания времен, и холодный свет будет освещать их лица.
- Помянем наших братьев, - глухо, но так, что все услышали, сказал князь.
Тургон провел лезвием клинка по ладони, и алая кровь пролилась на снег.
- Пусть наша кровь сегодня станет вином! – с этими словами он поднес раненую ладонь ко рту.
А потом запел, повернувшись к своему воинству.

Дороги назад давно уже нет,
Но Эльберет подарит нам свет.
Меча рукоять покрепче сожми -
Встань! Или умри!

На протяжении ста тысяч лет,
Песни об этом везде будут петь.
И ты для себя все сам реши -
Иди! Или умри!

И многих друзей уже с нами нет,
Их бледные лбы не согреет рассвет.
Но волю свою в кулак собери -
Сделай! Или умри!

О, Эльберет, ты даришь нам свет,
Но знаю давно один секрет:
Богам за нас наш путь не пройти -
Встань! Иди! Сделай! Или умри!

И эльфы нашли в себе силы встать и идти дальше. А вечером произошел следующий разговор.
- Ты звал меня, мой господин, - обратился Аэгнор к своему другу.
Тургон стоял на краю обрыва и смотрел вниз.
- Да, друг мой, - сказал князь оборачиваясь. – Очевидно, что войско не готово к бою. Хорошо бы нам вообще закончить свой путь. Не говоря уже о битве.
Аэгнор молчал, опустив глаза.
- Я принял решение, - продолжил Тургон, - я возьму своего коня, одного из немногих оставшихся в живых, на мне мифриловый доспех, а мой меч, Гламдринг, стоит целого войска. Я один доскачу до лагеря орков, и будь, что будет.
- Но, мой князь…
- Не надо возражений, я все решил. Твоя задача - взять оставшихся коней, погрузить на них обессилевших и вывести войско вслед за мной.
- Но…
- Я все сказал! Иди, и пусть Валар помогут нам!

Армия орков стояла в полной боевой готовности. Ни о каком неожиданном нападении с тыла и речи быть не могло. Закованные в латы высокие и длиннорукие орки-воины ждали эльфийскую конницу. Каково же было их удивление, когда вместо воинства они увидели одиноко летящего на них всадника в мифриловых доспехах и с со сверкающим мечем в поднятой руке. Несомненно, зрелище это было прекрасным и даже величественным, и такой меч, как Гламдринг пожнет немалый урожай, но воин-то всего один.
- Ха, ха! – засмеялся во все горло Курак, - От отчаяния у эльфов мозги съехали набекрень. Прикажете лучникам дать залп, мой хан?
- Дурак, - Медвежья Шкура, в отличие от своего помощника, не выглядел довольным.
Он сидел, склонив голову на грудь, и исподлобья смотрел на скачущего к его войску всадника.
- Эльф уже победил, - злобно пробормотал он.
- Как же так, мой хан? Только прикажите, и варги разорвут этого храбреца!
- Дурак ты, Курак, - повторил хан, - так ты ничего и не понял. Тургон уже победил потому, что легенды будут рассказывать о том, как один эльфийский витязь вышел против целой орды орков. Его имя запомнят на века. Он станет героем-мучеником.
- Но кто сохранит эти сказания? Здесь больше нет эльфов!
- Но есть люди в нашем войске. Да и орки обязательно что-то взболтнут. Этого будет вполне достаточно, чтобы послужить основой песен.
- Однако, может быть еще не все потеряно, - пробормотал Медвежья Шкура медленно поднимаясь.
Он расстегнул застежку плаща, и тот соскользнул к его ногам. Снял и отбросил в сторону шлем.
- Помоги мне снять доспех, - бросил хан Кураку.
- Но…
- Быстрее!
И Курак начал судорожно расстегивать застежки на черном, как смоль панцире из чешуи дракона.
Наконец Медвежья Шкура оказался голым по пояс и практически безоружным, оставив только меч в правой руке.
- Я пойду один, - обратился он к Кураку, - и не смей мне помогать. Ни в коем случае! Ни единой стрелой!
- Но, мой хан, эльф все еще очень опасен! Это безумие! У эльфа волшебный меч и мифриловый доспех.
- Ха-ха, в этом все и дело! Я пойду один и без доспеха! Зубами его грызть буду! – ответил хан, и ехидная усмешка обнажила его клыки.
- Пойте! Пойте древнюю песню орков! – крикнул он, повернувшись к застывшим в строю воинам. И проваливаясь в глубокий снег, поспешил навстречу эльфийскому витязю. А вслед ему орки, ударяя рукоятями мечей о панцири и щиты, запели:

Игрушками богов не станем мы!
И жалости к себе не знаем мы!
Врага перед собой ты не жалей -
Убей! Хей-Хей! Хей-Хей!

Пустой желудок мы зальем вином,
Пустое сердце кровью обольем!
Достань свой меч! Скорей, скорей!
Сомнения гони! Хей-Хей! Хей-Хей!