Дело давнее, сразу скажу. Сейчас народ, избороздив просторы всевозможных паутин, наслушавшись сотни радиопередач, насмотревшись тысячи телепрограмм, зачитав, в конце концов, до дыр фолианты всевозможных кастаньед, не впадает в ступор при встрече с необъяснимым, а смело берет ситуацию под контроль и, вооруженный нешуточной теоретической подготовкой, выходит победителем по-любому.
          А совсем недавно, всего-то пару десятков лет назад, было по-другому. Мы, воспитанные лекциями замполитов и бессмертным комсомолом, были самыми что ни на есть продвинутыми материалистами и не планировали в будущем всяких непонятных встреч. Но вот наступили другие времена, комсомол вместе с замполитами бросил нас, как котят самим осваивать окружающий мир. Что само по себе тоже было неплохо. Но дело не в этом.
          По окончании магистратуры в Ейске, попал я в прекрасное Забайкалье. Собственно, потом много где пришлось служить, но первое место службы или просто первые впечатления от нее запомнились особо. Не буду здесь писать о всевозможных казусах и приколах из моей летной практики, это, скорее, для других специализированных по теме сайтов, да и вряд ли кому шибко интересно тут.
          Теперь по теме. Успев обмыть по первой полученной в войсках звезде, относительно уверенно, скажем, встав на крыло столкнулись мы с тем, что военная машина наша, мягко говоря, начала сдавать. Благодаря чему, да сами все понимаете. Полеты почти прекратились. Делать стало практически нечего. Кто пил, как ненормальный, так-то, конечно, пили все, но некоторые особо перегибали оглобли, кто просто все бросал и уходил. Молодежь как-то отцы-командиры пытались хоть чем-то занять, что бы не дурели от безделья, среди некоторых назначений были поездки во всевозможные ебеня по всевозможным делам в качестве старших машин. Ну заодно и привязаться к местности с земли так сказать, возможно, но не уверен.
          А вот собственно и случай, о котором хотелось бы рассказать. Как-то солнечным февралем получил я задание проследовать на грузовике в экипаже в составе из меня и двух прапоров куда-то километров так за триста, чтобы привезти чего-то там или наоборот доставить. После всевозможных инструктажей, заправив нас на всякий случай полными баками «арктики», ибо дело было зимой, а морозы в тех краях и ветра бывают ничуть не хуже арктических, смею заметить из личного опыта, и желающих разыскивать замерзших товарищей не было, мы двинулись в путь.
            КамАЗ был новый, только с консервации, о чем напоминала свежая краска на дисках колес да и его внешний вид, поэтому, не особо переживая, мы катили, весело треплясь обо всем на свете. Ехать по степи на крейсерской скорости км так с 90 не шибко, конечно, интересно, но хотелось добраться до места засветло, а то заплутать там среди сопок и днем, как здрасьте, а ночью… С интересом разглядывал я окрестности, в зеркало были видны невероятные клубы пыли, поднимаемые нами, сравнимые с природными бурями, называемыми там «коэффициентами». Вдруг водитель и штурман попросили заострить мое внимание на одном дереве. Даже не дерево, а деревце какое-то на развилке степных дорог. Дерево-то как дерево. Но оно было для меня крайне необычным и видел я такое впервые. Оно было все перевязано от ствола до веток всевозможными лентами, тряпками, даже видел и новогодние предметы, обвешано всякими безделушками, на земле вокруг него была свалка не свалка, но достаточно всякого мусора тоже.
            На мой вопрос что это, мне объяснили, что дерево волшебное или какое, не помню точно и всякий проезжающий должен там чего оставить символически хоть, для счастливой дороги. Я спросил, а чего мы не тормознули, мне сказали, что все это хуйня. Ну хуйня и хуйня, проехали мы оттуда километра с полтора и машина заглохла на хрен. Чтобы не убить аккумулятор, долго стартер не маслали и задрали кабину. В баках плескалось, значит не застыло ничего, но топливо из трубопроводов не шло. Да чего я описываю, измучались, но машина не заводилась категорически. Вспомнив про дерево, я кое-как достал из кабины пачку сигарет и двинул в сторону растения.
          Пробежав метров триста я услышал рев зарабатавшего мотора, КамАЗ дымил не хуже моего родного 29-го, автомобилисты махали мне руками, чтоб возвращался, пожав плечами, я двинул обратно, но тут машина опять заглохла. Снова задралась кабина, я опять двинул в сторону дерева. Ситуевина с пуском мотора повторилась, я снова пошел обратно, но он снова заглох. Вспомнив анекдот, как бойчина-водитель спрашивал прапора про то, работает правый поворотник или нет, я не оглядываясь побежал к дереву. Вспомнив все, что читал когда-то в детстве про друидов, я с реверансами положил у ствола пачку сигарет, так же с почтением отошел обратно. Точно помню, ветер в тот момент стих и, как мне казалось, оскорбленное дерево думало, что с нами порешать. Потом снова поднялся ветерок, ветки на дереве одобрительно закачались, я оглянулся, машина наша пускала, прогреваясь, дымы и я с почтением удрал обратно.
        Скажете, чего я так разволновался? А места там крайне безлюдные, связи никакой, так что перспектива жечь машину в степи не радовала. Поджигать в степи буквы SOS смысла не было, все равно ничего не получится, сгорит примерно с пол-швейцарии, и все равно внимания никто не обратит. Вернулся я к товарищам, как выяснилось, они растеряли все сигареты, в кабине была последняя пачка, да и у меня кончились. Но главное, мы хоть и далеко под вечер, но прибыли на место, где нас очень гостеприимно встретили и приютили.
          Закончив дела, утром мы, не задерживаясь, двинули обратно. Что характерно, за все путешествие мы встретили только одну машину, и то на обратной дороге, какой-то сумасшедший ЗИЛ, по-любому управляемый пьяными аборигенами, поскольку мы еле от них увернулись. Остановившись у дерева, мы по обычаям тех мест поплескали спиртом во все стороны, ну и сами неслабо приложились, кроме водителя, само собой. Хотя он тоже треснул для настроения. Вернулись мы так же без приключений.
          Некоторое время спустя, отмечая незнамо какой праздник в царстве автослужбы в их боксах, обратил я внимание, как начальник этой службы с недовольством пнул по колесу знакомой мне техники, почему знакомой – так он носил крутейший во все времена номер, где были только семерки. На мой вопрос рассказал товарищ с крылатыми яйцами в петличках, что машина эта достала всех и вся после нашей поездки, короче, пришлось им заменить мотор, так как все ухищрения по ремонту родного не помогали.
          Я рассказал ему про дерево, он только пожал плечами. Больше я возле этого дерева не бывал, но пролетая ориентировочно мимо того места всегда приветственно покачивал крыльями, чувствуя, что и меня приветствуют с земли. Во такие дела.