В центре пóлночи осовелой
Я пера треугольной стелой
На площадке бумаги белой
Свой рисую автопортрет.

Опоясанный силой вышней,
Четырех- или восьмистишный
То вношу, то стираю лишний,
Отягчающий мысль куплет.

От корчмы к караван-сараю
Я пунктиром подошв шагаю,
Разделяю, пересекаю
Горизонта волшебный круг, –

Напрямую, наудалую,
Ног своих под собой не чую,
Справа запад, восток – ошую,
Сзади север, а прямо – юг.

Лес редеет, как старый ворот:
То приметан, то снова спорот,
Слева город, и справа город,
Сверху воздух, внизу земля.

Я иду по лучу проспекта,
Как в учебнике старом Некто
Шел к перфекту от имперфекта,
К бесконечности от нуля.

Прямо – мост, за спиной застава,
Церковь вон, как дракон трехглава,
Слева – здания, площадь – справа,
Сверху небо, внизу асфальт.

Вот живу – не судите строго,
С неба смотрит Луна двурого,
Тенор пробует тему бога,
Тему черта выводит альт.

Вот и люди – из крови, плоти,
Приближаясь по асимптоте,
Вы ко мне, от меня идете,
Впереди или позади:

В амфибрахии и в хорее,
Кто медлительно, кто – скорее,
Символ лунный у вас на шее,
Символ солнечный на груди.

Колоском среди многих пашен,
Колокольней одной из башен,
Я кому-то немного страшен,
А кому-то слегка смешон.

Вот пишу, но чего же ради?
При таком и другом раскладе
Вечно будет эпиграф сзади,
Как мой собственный эмбрион.

О Адам, о Лилит и Ева!
О Ахилл, о богиня гнева!
Растекаюсь по жизни древу
В междуречьи моих чернил.

Дай мне, дай мне, прошу я бога,
От пролога до эпилога
Ясность мысли и легкость слога,
Вдохнови меня, дай мне сил.

Дай удачи и дай отваги
Избежать и свинца и шпаги.
... Справа, слева – моей бумаги
Правых, левых полей предел ...

В строф стене пробелов бойницы,
И иду вдоль своей страницы
Я по рифмам, как по границе:
Влево-вправо шаги – расстрел.

Возмущаться не стоит много:
Сам ведь задал размер я строго,
Чтоб не стёр, не добавил слога
В уравненьи своих стихов.

Как в наличниках уголочки,
Как серьгой украшают мочки,
Две последних рифмую строчки
Каждой пары соседних строф.

Жизнь рисуется слабой, сильной,
Рукописной чертой чернильной,
На бумаги листок стерильный
Самое себя нанося

Без задержек (с какой бы стати?),
И сужаясь, уж будьте-нате
Перспективою к точке, к дате
Окончания всех и вся.

Образ в белой бумажной раме –
Я дописываю мазками
Контур, чуть шевеля губами
Отражения моего.

Вот на месте каждое слово.
На портрет я гляжу. Готово.
И вздохнув, как и раньше, снова
Перечеркиваю его.