Шлем явно был ей великоват. Даже надетый поверх ситцевого платка, он всё сползал на лоб, и бабка щурилась, морщила тёмный нос картошкой, шамкала пустым ртом, похожим на стянутый шнуром, кисет, мотала головой и кричала:

- А ну, с-собаки... куды-ть!...

И гнала длинной лозиной стаю гусей по улице, шлёпая по шеям особо непутёвых, когда те норовили влезть в ближайшую подворотню или в раскрытые двери магазинов. Она еле шаркала в стёртых до дыр, облезлых чювяках, опираясь на узловатую палку и не обращая внимания на смешки прохожих в спину. Хоть и лето, но на ней плюшевая кацавейка-безрукавка, сверху перелатаного, засаленного халата... Гуси важно переваливались с боку на бок, не спеша и с таким видом, будто это они ведут выжившую из ума, бабку домой, обступив её конвоем.

От фешенебельного офиса отъехал чёрный "Лексус". Он двигался неспешно навстречу и вскоре поравнялся со старухой. В высокое приоткрытое окно джипа звучала музыка и было видно полного, хорошо одетого мужчину с мобильным телефоном и коротким ёжиком волос, счастливо хохочущего, запрокинув голову вверх. Он кричал в трубку что-то очень весёлое и косился на спутницу рядом. Бледное лицо брюнетки светилось из тёмной глубины салона, как бесстрастная маска, приклеенная на спинку сиденья.

Мужчина заметил бабку. Он остановился, опустил окно до конца, захлопнул мобильник и счастливое выражение его лица стало постепенно трансформироваться сначала в равнодушное недоумение, потом в брезгливость, пока наконец, не застыло в спокойной, презрительной злобе.

- Ты, старая... ты чё так вырядилась? Чё ты тут цирк устроила?... Сними шлем, бля!

- А?... Та унучок...

- Шо?! какой я те, на хер, "унучок"? Рамсы попутала, кобыла?

- Та унучок дал... сказал "штоб не оглохла"...

Мужчину даже не рассмешила эта несуразность. Он покачал головой и подкатил глаза, словно удивляясь Богу - как он терпит всё это! - сплюнул в окно и очаровательно улыбнулся своей спутнице... И тронулся дальше.

- "Шоб не оглохла" грит... - продолжала бормотать старушка морщинистыми губами, перебирая клюкой по тротуару, - и кнопочку от дал...

Она потянула из кармана кацавейки чёрную коробочку, размером со спичечную и с кнопкой в середине, продула в неё, поелозила о плюш на животе... Потом зажала в одной руке лозину с клюкой, поймала лямки танкистского шлема, поджала подбородком к груди, и близоруко щурясь, надавила на кнопочку...

Когда сзади бухнуло и полыхнуло, послышался звон лопнувших окон, завыла сигнализация, гуси, как по команде визгливо закрякали испуганным фальцетом и брызнули в стороны, молотя крыльями по земле. Бабку подтолкнуло в спину взрывной волной и аж завернуло концы платка на затылок... Она сделала несколько шажков вперёд и мелко закрестилась... но устояла. Мимо пролетела задняя дверь с эмблемой "Лексус", похожей на стальной бумеранг в круге, и врезалась в магазин, рассыпав бисер стекла по асфальту.

- Виш, милок, сгодилась шапка-то... А ну, куда, собаки!... А ну, пошли!.... пошли, пошли... утя-утя-утя....

И старая засеменила дальше по улице, сгоняя с боков птицу в кучу и так ни разу не оглянувшись туда, куда уже ломились люди, выскакивая навстречу и перепрыгивая через её гусей. Чуть поодаль она остановилась, поплевала на кнопочку, протёрла рукавчиком, поморгала ласково и со вздохом опустила её в мусорную урну...