«…Ach, waren Sie auch im Krieg?..»
Gwen Bristow.

Всё на этой планете космопилоту Лонгбику нравилось. И сиреневая трава, и лиловые деревья, сплетающиеся в вершинах крон в сплошной натяжной потолок. Только вот небо... Оно было настораживающе голубым. Очень уж, очень подозрительно голубым. Там, где Алджернон родился, небо давило сверху серо-белёсым свинцом и с него постоянно лил зловонючий ливень. Планетарный модуль плыл через ландшафты и морские пейзажи, Алдж хлебал суррогат земного цыганского вина «Krieg of War» и не мог оторваться от 3-D картинки перед глазами. «Я назову её «Тахта», думал он, летя в неизвестность, многократно прощупанную системами безопасности. Зафиксировав точку посадки, пилот вместил тело в шкаф облачения. Через каких-то два часа он сможет без страха выйти в чужую среду.

* * *

Есть такое выражение: «столы ломились от…». Так вот, в тот вечер сломалась кровать. Алджернон, улетая в просторы вселенной, привёл домой весёлых, подвыпивших бап, и, выгнав глупую, давно надоевшую жену, решил провести остаток последней земной ночи в своём времени как настоящий человек, мужчина, САМЕЦ… Ведь, по возвращении его встретят сын-дедок, страдающий трихотиломанией и недержанием газов, и климактеричная внучка, все деньги пускающая на борьбу с гирсутической дромоманией. Остальных потомков ему так же не хотелось бы видеть. Переступив порог родного дома в последний раз тем утром, Алдж отдал Ирге презервативы со спермой последней его ночи. На память, понюхать в одиночестве… Сын получил упаковку лунного возбудителя и космическую жвачку в виде клитора самки цангдоттеля. Все плакали.

Ракета, неспешно растворяясь во времени, растаяла в пространстве. Сын космопроходимца возбудил бабу из обслуги отправочного комплекса и исчез с ней в кустах, а мать отправилась отмечать успешный старт с дублёром Элджа – ШушкоОм.

* * *

Первые шаги ребёнка или первые поползновения младенца – первые шаги в чужом мире. Пытаться снова примерять на себя маску космоса и бесконечности. Космоса, который есть существо, подобное компьютеру – ты его знаешь, понимаешь, но не можешь представить, из чего это состоит. Бесконечность, как вещь, просто пугающая от рождения и напоминающая о бренности всего сущего… Первые шаги Элджа по Тахте (так он и назвал планету) были лёгкими. Не прошло и десяти минут, как он отключил гравикомпенсаторы и плюстонерджайзеры мышц. Движение напоминало борьбу в грязи, когда соперник сзади. Звездомена так и несло… Несколько раз пересекали его путь крупные насекомые или мелкие птицы, под ногами чувствовалась болотная дрожь и змеиное шевеление. Особенно необычными показались Олджу сами корни и их сплетения, а так же верхний этаж местной растительности: они были то ли симбионтами, то ли группами взаимозависящих паразитов. Пещера втянула его как пи… Нет. Намного романтичнее. Элдж не забывал об оружии никогда. Его скафандр имел мощный панцырь энергополей спереди и силовой щиток сзади. Средств нападения предусмотрено, специальных, не было. Правда, вещи для прохождения сквозь горные массивы, взятия проб из агрессивных сред можно было применить не по назначению: хоть в белый свет, хоть в копейку…

Давным-давно, читая «Тысячу и одну ночь», Элдж завидовал Ала-Ад-Дину. Сначала золоту, спижженному у несчастных разбойников, потом обладанию лампой и ручным Джином с наложницей Марджаной, на которую дрочил в децстве ещё больше, чем на Алису Силизнёву. Всё было теперь перед ним: земные девочки с неземными улыбками пёзд, русскоподобная водка с неземными этикетками, травы, «травы, травы не успели»… (Денис Караблёфф, прим. для молодых-х-х-х) и многое другое. На маленьком хрустальном столике лежал его первый сотовый телефон - «nokia 720»… Космопилот Лонгбиг расплакался и начал искать отхожее место, чтоб пасрать.

* * *

- Я – Циклопентанпергидрофенантрен, можно просто Циклоп. – Одноглазый улыбнулся и показал острые резцы.
- Читай Гомера. – Элдж с трудом вспомнил забытые земные имена трижды позапрошлого столетия.
- Го? КогО? – ты меня больше боишься или своего гомерра? – страшилище перестало скалиццо и уселось, полностью заблокировав махровой жопой выход из карантинной камеры местного звездолёта. – Ладно, почитаю, ты, пока иди, посмотри деревяг, у меня их тут много на переброску заготовлено.

Элдж, ничему уже не удивляясь, побрёл в сторону непонятной массы белёсых тел. Вблизи они походили на тех деревяг, которые атаковали его на первые сутки на Тахте. Красный индикатор мозолил глаза и давил уши писк тревожного зуммера: «прорыв защиты сзади при сбросе нечистот». Непроизвольно Элдж пожмякал сфинктер и попробовал рукой свою срамную область.

To be … continued…

SIROTA, Minsk, 30.05.2012.