Иногда бабка разрешала нам с Вовкой спать на террасе. Это были самые лучшие ночи. Хоть она и отключала электричество, в целях экономии бюджета, после 10 вечера, но у нас были припасены свечки и мы лежали в тусклом мерцающем свете свечей, и рассказывали друг другу разные страшилки. Так мы могли проболтать чуть ли не до рассвета. И никто не трындел  из соседней комнаты - “Чок-чок, рот на крючок. Кто слово пизданёт, тот в туалет спать пойдёт”. Это была любимая бабкина присказка перед сном. Нет. Иногда конечно дело и до сказки доходило, но почти всегда бабка вставляла свои комментарии.
  - Вот старуха припизднутая, нехуя было деда гонять сто раз к рыбке. Сразу думать надо было, что заказывать. Вот если бы я была на её месте, то сразу попросила бы стать председателем нашего колхоза. Тогда бы у меня и корыто было и терем новый... Дед! А если бы ты золотую рыбку поймал, чего бы ты заказал? - бабка кликала деда.
  - Мне бы спиннинг новый... - мечтательно протянул дед.
  - Вот - вот. Кому чего а мёртвому припарка. Такой-же мудак. Сначала спиннинг, потом мотоцикл, потом ещё что-то. В итоге рыбка заеблась бы с тобой вошкаться и остался бы ты как та старуха. С разбитой мордой.
  - С корытом, - поправил я.
  - Спи уж. Корыто. Без соплей разберёмся. - бабка поправляла нам одеяло и мы засыпали...

  В этот раз нам тоже разрешили спать на террасе. Мы с Вовкой ликовали, а я вспоминал страшные истории. Некоторые я придумывал сам. Меня веселило, как Вовка зарывался в одеяло и от туда торчали только его большие глаза.
  Этой ночью я ему рассказывал страшилку про мертвецов...

  - А тебе слабо на кладбище ночью? - спрашивал Вовка из под одеяла.
  - Чё это слабо? Не слабо! - зашевелилось моё самолюбие и надуло грудь колесом, как шар на первомай.
  - Слабоооо. - дразнился Вовка. - А если не слабо, сходи сегодня ночью на кладбище.
  - Вот и схожу. - мне, как-то, было не ловко Вовке уступать. Ситуация требовала подвига.
  За нашей деревней, как и полагается, было местное кладбище. Мы как-то с дедом и бабкой ходили туда, днём. На могилу к каким то родственникам. И ничего страшного в принципе не было. Поэтому я решил, что ночью тоже справлюсь.
  - А как ты докажешь, что ходил? - интересовался Вовка. - Может ты во дворе отсидишься, а сам скажешь, что ходил.
  - Чё это врать то мне? Сказал схожу, значит схожу.
  - Доказательства нужны. - не унимался Вовка. - Принеси крест что ли.
  - Ты чё? Совсем без мозгов? Скажи ещё памятник. Я возьму какой нибудь веночек и принесу.
  Мы дождались пока совсем стемнеет и я начал собираться. Взял с собой пару свечек и спички. Так-как бабка на ночь закрывала нашу дверь на ключ, выбираться пришлось через окно.
  На дворе уже было темно и мне, честно говоря, было немного сцикливо. Одно дело, там, перед Вовкой выпендриваться, другое дело идти ночью на кладбище. Я уж даже, было передумал в какой-то момент. Но надо было держать слово и я пошел.
  Через пару минут я услышал сзади чей-то топот. Я уж с перепугу подумал, что это бабка с дедом в погоню  пустились за мной. Я отчётливо представил, как бежит дед в кальсонах, а за ним бабка в ночной рубашке. И так ремнями над головой помахивают. Я метнулся в сторону с дороги, на чём-то подскользнулся и впечатался всей пятернёй в это что-то. Коровья лепёшка, сообразил я. Но это всё же лучше, чем попасться деду или бабке.
  - Ты где? - звал меня Вовка.
  - Тьфу ты. - чертыхнулся я, выползая из коровьих какашек. - Ты-то что тут делаешь?
  - Мне одному там страшно. - сказал Вовка. - А чем это пахнет? Ты что, обосрался что ли уже? - смеялся Вовка. - Даже до кладбища дойти не успел, а уже в штаны наложил.
  - Щас ты у меня в штаны наложишь. - я оттирал лопухом остатки дерьма. - Я просто подскользнулся.

  Через 5 минут мы были возле кладбища. Зрелище немного напрягало своей мрачностью. Было не то что бы страшно, было пиздец как страшно. Я уже снова готов был признать поражение и предложить вернуться домой. В этот момент моё самолюбие вместе с геройством сквозонули куда-то в район пяток и сидели тихонько попёрдывая. Но тут, со стороны дороги,послышались голоса. Это из кино возвращалась местная молодёжь. Попасться им на глаза, означало, получить пиздюлей от бабки или от деда. Это уж как повезёт. А то может и от обоих по очереди. Если нас застукают, то обязательно отведут домой. И посему мы приняли правильное решение и сиганули в кусты. Нам даже было всё равно, что эти кусты отгораживали кладбище. Мертвецов на тот момент мы боялись меньше, чем деда или бабку. Конечно, с мертвецами мы были ещё не знакомы.
  - Вовка! - шептал я. - Ты как?
  - Страшно. Сзади нас какая-то могила. Вдруг сейчас кто-то  полезет от туда. - Вовка жался ко мне поближе.
  Я и сам тоже не чувствовал себя героем. Сидел тихо и составлял компанию самолюбию с геройством. Мы решили, что бы нам было не страшно, зажечь свечки. Чиркнул спичкой и зажег сначала одну, потом другую свечку и отдал её Вовке. В слабом свете свечи я решил осмотреться. Лучше бы я сидел и не крутился.
  Я обернулся и посветил. Мой детский мозг дорисовал всю картину за меня. Мне показалось, что могила шевелиться и от туда тянутся руки. Конечно сейчас я понимаю, что это была лишь игра света и теней, но тогда это была хорошая игра моего воображения. Станиславский бы сказал - верю.
  Закричал я громко и даже кажется как-то неестественно. Как Джельсамино в фильме. Вовка не оставаясь в долгу поддержал меня. Как говориться началась паника.Паника, это когда один знает в чём суть ужаса, а другие орут и бегут за компанию, будучи уверенны, что орущий и бегущий рядом сосед, точно уж в курсе ситуации.
  Затем закричали на дороге. Тоже, как показалось мне очень неестественно. Какой-то душераздирающий женский визг. От этого визга, мы с Вовкой закричали ещё громче. Затем послышалось с дороги “Бля!”, “Ебаааать!”, какой то “бум”, затем “Поднимай её, пиздуем от сюда” и удаляющийся топот.
  Нас с Вовкой тоже уговаривать долго не надо было и мы побросав свечки ломанулись в противоположную сторону, прочь от этого места. Бежали мы быстро и без оглядки. Вовка, несмотря на маленький возраст, не уступал мне в скорости. Мне казалось, что руки из могилы вот-вот настигнут нас и я притопил ещё быстрее.
  Когда мы оказались в террасе, мы забились на одной кровати под одеяло и так незаметно как-то уснули. Утром нас разбудила бабка.
  - Вставайте задохлики. А чё это у вас дерьмом попахивает? - но не акцентировала на этом внимание. - Я вам щас новости поведаю за завтраком. Как раз вам урок будет, что бы не шастать где попало...

Вся деревня обсуждала свежую новость.
  - А у него глазища такие огромные, как огонь светятся.
  - И воет нечеловеческим голосом.
  - Это, я так думаю, призрак Володьки-алкоголика, царство ему небесное. Не успокоится душа окаянная.
  - Да при чём тут Володька? Говорят у этого рога и хвост были. Не иначе как чёрт.
  - А Галка то. Как посмотрела в его горящие глаза, прям сознания лишилась. Так волоком и тащили её до дама.
  - Говорят, что Петька то, Никитишны  внук, тот совсем обделался...
  И ещё много чего было рассказано и много дней сплетничал  народ по деревне, с каждым днём история принимала всё более ужасный оборот.
  Мы с Вовкой радовались только одному. Что бабка с дедом не узнали, что мы ночью ходили на кладбище и нам ужасно повезло, что  мы не встретились ни с этим Володькой-алкоголиком, ни с чёртом. Иначе бабке с дедом было бы уже некого пороть.