***
Когда-то, давным-давно, когда людей на Земле было совсем мало, Господь Бог не напрягаясь мог обеспечить полноценной душой каждого вновь рожденного человека. Потом люди (в полном соответствии с Его повелением) стали плодиться и размножаться. И делали они это весьма охотно и очень быстро. И постепенно Он перестал поспевать за ними. А что вы думаете. Создать полноценную душу – это вам не в кустах посрать. Для этого время потратить нужно. Даже если вы – сам Господь Бог. Поэтому с некоторых пор многие люди родившись, не получали от Него душу. Они спокойно жили - росли, учились, воевали, работали. И даже не замечали, что им чего-то не хватает. Тем более, что вокруг было полно таких же как они. Да и разница, в общем, была не велика. Они просто не могли никого полюбить. Ну, так, чтоб по-настоящему. А не лишь бы потрахаться. Со временем Господь Бог подумал, что в связи с дефицитом можно давать одну душу на двоих. Уж лучше иметь полдуши, чем не иметь её вовсе, - подумал он. И стал иногда делить некоторые души пополам, и раздавать их то туда, то сюда. Кому – в награду. Кому – в наказание. Дело в том, что в отличие от обладателя полноценной души, который мог полюбить кого угодно, обладатель половины души мог любить строго одного человека на всем белом свете – обладателя второй половины. И не было ему ни счастья, ни радости в жизни, пока он не встречался со своей половиной. И вот тут-то Господь Бог и проявлял свою волю. Кого Он хотел наградить – тому позволял встретить свою половину практически сразу. Всем остальным приходилось помучиться. Дело в том, что половинки могли быть разбросаны как угодно – во времени и пространстве. Человек мог прожить всю жизнь в одиночестве, так и не дождавшись, пока на свете появится обладатель второй половины. Или они могли жить в одно и то же время, но так далеко друг от друга, что за всю жизнь их пути так ни разу и не пересекались. Было ненамного лучше, когда они всё-таки находили друг друга, и тут выяснялось, что один из них – семидесятилетний старик, а другой – двадцатилетний юноша. Чуть полегче было тем, у кого при такой разнице в возрасте была хотя бы одна пизда на двоих. Заметно бодрее себя чувствовали молодые. Даже если выяснялось, что оба они – мужчины. Или обе-женщины. С этим уже можно было жить. Периодически Господу Богу хотелось попробовать дать какому-нибудь человеку сперва пожить с душой, а потом забрать у него душу и дать пожить без души. И в самом конце спросить у него, как ему было жить легче и приятнее. Но за всё время своей игры с человечками он на это так ни разу и не решился.

***
Жил да был один очень несчастный мужик. Каждое утро он просыпался, чистил зубы, кушал бутерброд, снимал штаны, клал свой хуй на табуретку и что есть силы бил себе по залупе деревянной киянкой. Пролежав с полчаса на полу, он кое-как поднимался на ноги и, проклиная свою злоебучую жизнь, плелся на работу. На работе ему не работалось. Какая уж тут работа, когда залупа ноет. Вот и сидел он на своем месте со страдальческим видом, то и дело вздыхал и всячески сигнализировал коллегам о своей никому невидимой, но посиневшей и распухшей залупе. Но то ли сигналы его были не убедительны, то ли коллегам было на них просто похуй… В общем, никто на его страдания внимания не обращал. А мужик всё сидел и думал – неужели никто не видит, как мне плохо. Неужели нельзя подойти и спросить как бы между делом: «да на вас же лица нет, уж не случилось ли у вас беды какой». Так ведь нет. Хоть бы одна тварь подошла. А коллеги надо сказать, мужика не любили. Совершенно непонятно почему. Плохого-то он никому не делал. Общались с ним только по делу да и то крайне неохотно. Что, конечно же, неизменно расстраивало мужика еще больше. Бывало, чихнет на всю комнату. Так чтоб его чих даже в самый дальний угол долетел. И сидит, прислушивается, не скажет ли кто из коллег какого доброго слова. Мол, будь здоров, уважаемый, живи сто лет. А вместо этого тишина, будто в комнате умерли все. «Всем похуй… абсолютно похуй», - уныло думал мужик, едва сдерживая рвущиеся наружу рыдания. «хоть сдохни тут, хоть пирогами при всех обосрись. Никто даже не заметит». «А вот взять сейчас и обозвать их всех бездушными пидарасами, так еще и разобидятся, поди», - сердито думал он, - «цацы, блять, недоебанные». А как-то раз, совершенно неожиданно, подошел к мужику начальник и поинтересовался у него задушевным голосом:
-Что-то неважно выглядите, уважаемый. Устаете, наверное?
-Устаю, - удивленно согласился мужик.
-Тяжело вам, поди, работается,  - участливо продолжил начальник.
-Тяжело, слов нет как тяжело, - радостно поддакнул мужик.
-Так вы бы поискали себе другую работу, - так же радостно подхватил начальник, - а то у нас тут один толковый человек без работы мается. Аккурат бы его на ваше место пристроить.
Обмер весь внутренне мужик, но вслух ничего не сказал. Вздохнул только тяжело и пошел свои вещи собирать. И вот, собрал он весь свой нехитрый скарб и поплелся домой. Идет по улице, думает про начальника всякое и шипит сквозь зубы:
-Тваааарь… какая же ты твааарь… Гнусный пидараааас… Чтоб тебе в аду гореть. Чтоб тебе одними крючками рыболовными срать. Чтоб у твоей жены пизда заросла. Чтоб ты всю жизнь с одними трансвеститами ебался. Чтоб у тебя хуй только на твою жирную мамашу вставал. Ссссука! Блять!! Тварь!!! Ненавижу!!!!
Идет, мужик, в глазах слезы стоят, аж света белого не видно. И тут его девочка окликает из инвалидной каляски:
-Дяденька, помогите в магазин заехать.
Посмотрел он на неё грустно и сказал:
-Иди нахуй, девочка, не видишь что ли, дяде плохо.
И дальше пошел.
-О-о-о, какие же вы все твари, - продолжил он, - черствые, бездушные скоты. Ну я вам еще покажу. Неделю не буду есть. Нет, лучше две. Нет, такой хуйней этих скотов не проймешь.
Неожиданно он чуть не споткнулся о бабку, зачем-то разлегшуюся прямо посреди дороги. Мужик хотел её обойти, да не тут-то было. Бабка зашевелилась и еле слышным голосом просипела:
-Скоооорую… плохо мне… внучек… скоооорую…
-Некогда мне, бабка, раздраженно буркнул мужик, перешагивая через агонизирующее тело.
-Нееет, блять, это всё хуйня, снова забормотал мужик, возвращаясь к своим мыслям. Лучше руку себе отрежу. Левую. По локоть. И буду ходить по улицам, тыкать обрубком в рыло этим безжалостным пидарасам и спрашивать:
-Кто это сделал? А? Кто сделал? Нет, не то. Лучше так: Нахуй я это сделал? Тьфу! То есть: За чтооооооо???????

***
Как-то раз собрался мужик на маскарад пойти. Долго прикидывал, в кого бы ему нарядиться. «Только не в петуха», - подумал он, - «и не в барана». Наконец, после продолжительных раздумий решил надеть маску льва. «А что, солидно выгляжу», - удовлетворенно подумал он и пошел на маскарад. А на маскараде уже было битком. Разные принцы, феи, белки, снежинки. Мужик прошелся туда-сюда вальяжной походкой. Смотрит, перед ним почтительно расступаются и поглядывают на него с робостью и подобострастием. Обрадовался мужик, стал со всеми громко разговаривать, вести себя дерзко и вызывающе. Разные лисички и кошечки принялись виться вокруг него, хвостиками своими крутить и глазки ему строить. Всякие черти стали его в компании свои зазывать, а небольшая стая товарищей в масках шакалов все налить ему норовили, чтобы вместе выпить и какие-то дела обсудить. Разомлел мужик от такого внимания, зарумянился. И тут подошел к нему какой-то чел в маске льва. Со словами «А вот мы сейчас посмотрим какой ты лев» вытолкал мужика на улицу и безжалостно его там отмудохал. Очнувшись, мужик очень расстроился и решил маску льва больше не надевать.
В следующий раз, когда был устроен новый маскарад, мужик повздыхал и решил нарядиться зайчиком. «Не так почетно, конечно», - подумал он, - «зато ни у кого никаких вопросов ко мне не возникнет» И вот, пришел он на маскарад и принялся ходить туда-сюда. В суматохе его толкнули пару раз, кто-то ему на ногу наступил, кто-то шампаское на него опрокинул. «Ну хоть не отпиздили, и на том спасибо», - сердито подумал мужик. Присел он за стол, чтоб под ногами ни у кого не путаться и принялся салат с капусткой наворачивать. И тут пошло-поехало. То какой-то хомяк к нему на уши присядет, то какие-то мышки вокруг него как бы случайно замельтешат, то какие-то белочки в танец его тянут. «А ничо так», - расслабляясь подумал мужик, - «зайцем тоже можно неплохо устроиться» Освоился он, стал разных курочек за перышки щипать, с мальчиками-зайчиками за жизть трещать. И тут неожиданно выцепила его стая товарищей в масках шакалов. Сперва его по-тихому оттеснили от стола, потом незаметно вытолкали на улицу, а там уже отпиздили его хором как следует. Устав пиздить, покурили, потом сняли с мужика часы, цепочку, забрали бумажник и напоследок сыканули ему по разу на голову. Очнувшись, мужик очень расстроился и решил, что больше в зайца наряжаться не будет.
В третий раз, когда был устроен маскарад, мужик вообще очень долго думал, в кого бы  ему нарядиться и в конце концов решил пойти как есть - без маски. Вот заходит он. Народу – как обычно – битком. Походил он туда – сюда. Вроде ничего. Лев на него внимания не обратил. Стая товарищей в масках шакалов оценивающе покосились на мужика, о чем-то пошушукались, но подходить к нему не стали. Сел мужик за стол. Поел, попил. Разные там мышки и белочки периодически пробегали то туда, то сюда, но мужика будто бы и не замечали. А всё больше увивались вокруг всяких зайчиков да хомячков. Пошел тогда мужик танцевать. То к одной жопе пристроится, то к другой, а на него только глянут с недоумением и как бы незаметно в сторону от него отходят. Послонялся мужик еще немного, а потом ему это всё надоело, и пошел он к себе домой. Никем не отпизженный.