-Осторожно, двери закрываются. Следующая, пост Ковалево.
Фу бля, успел,- выдохнул Николай, вскакивая в тамбур под шипение дверей. Пройдя в вагон он уселся на свободное место у окна, огляделся  и достав из кармана початую поллитровку, отхлебнул. Эх, надо было две шавермы взять, (подумал Николай) ща бы в самый аккурат этот пирожок с котятами пригодился. Пришлось как обычно занюхивать рукавом, напоминавшим огромную кулинарную энциклопедию объедков.  Не одну сотню раз этот рукав проходился по Колиной роже слева направо, вбирая в себя все ароматы привокзальных кухонь мира. До дачи было еще далеко и Колян начал рассматривать попутчиков, в надежде вычленить из разношерстной массы «короедов», кого-нибудь с кем можно весело, а главное плодотворно провести ближайшие полтора часа дороги. Народу было мало, в основном пенсионеры ехавшие по своим дачам. Покрутив башкой во все стороны, Колян пригорюнился, отхлебнул еще пару глотков и решил покимарить.
  В животе что-то нехотя шевельнулось... От черт, подумал Николай, поспать не даст. Через пару минут в брюхе «это что-то» заворочалось и пробулькало. Колян, сменив позу,  уселся поудобнее и попытался задремать. Вскоре в животе все пришло в движение и издало жутко бурлящий звук. Николай вздрогнул и открыл глаза. Напротив него сидела бабулька, и участливо смотрела на его испуганное лицо:
- Что милок, крутит?
- Да чего-то  того,- пожаловался Николай.
- Тебе бы милок водочки с солью выпить и все как рукой снимет!
Николай не заставил себя долго уговаривать и застволил остатки поллитровки. 
- Вроде прижилось,- участливо сказала старушка.
- Нормально, мамаша! У тебя яблочка не будет?
- Не милок, откуда щас яблочки, зима на дворе.
Дверь в вагон распахнулась и очередной коробейник начал бодро орать свой заученный рэп о том, что сегодня всем пассажирам охуенно повезло, поскольку только в этом вагоне действует скидка на его ебанестически вкусную выпечку.
- Эй ты, громкоговоритель! Подь сюды!
- Что желает достопочтенный пассажир?
- Харош херню городить, с чем пирожки?
- Пирожки свежие, с пылу с жа…
- Я те щас точно ёбну,- прервал песнь коробейника Коля
- Есть с мясом, с капустой, с картошкой, есть  ватру…
- Два с мясом и не гунди в ухо.
Пережаренное тесто, начиненное непонятно чем, отправилось в желудок, где и усилило уже начавшийся там аномальный процесс.
Через пятнадцать минут Коляна  крутило во всю. Из живота доносились звуки борьбы «Чужого» с «Хищником». Его бросало то в жар, то в холод.
- Вот же блядь прихватило, - пожаловался на судьбу Николай.
Вдруг в брюхе все стихло, и в наступившей тишине механический голос диктора сказал:
- Следующая остановка Борисова Грива.
Слава те яйца, добрался. Но уже в следующее мгновение стало понятно, что победу в схватке одержал «Чужой» и теперь он окрыленный успехом рванулся наружу.
Это исчадие ада начало метаться внутри Николая, ища выход в наш мир. Сила тяготения земли подсказала этой твари правильное направление. Коля взвыл и сжав что есть силы врата зада,  засеменил в тамбур.
Электричка как бы нехотя подползла к платформе, двери открылись и Николай шагнул...  Тварь только и ждала этого момента. Тут же с удвоенной силой она увеличила напор.
- Бля, хули все так плетутся, нога за ногу,  ебаный рот, - цедил сквозь зубы Коля. Я так  здесь сука и разрожусь сейчас.
Николай засеменил в сторону дома. Кругом лежал снег, все кусты просматривались насквозь, так что особо  заныкаться было негде. Вон вдали уже замаячила крыша его хибары и он ускорил шаг…, это было его ошибкой.
- Уй, блядь…,- наплевав на все приличия Николай подошел к ближайшему забору и приспустив брюки, присел на корточки.
То с какой скоростью опорожнялся его кишечник , можно описать формулой реактивной тяги для вывода спутника на околоземную орбиту.
- Ты что ж это подлец удумал, - заверещал божий одуванчик проходивший мимо.
- Иди мамаша своей дорогой, не хуй тут смотреть.
- Да как тебе не стыдно бугаю такому, что до туалета не дойти, распалялась старушка, я вот тебе щас!
- Не ори мать, без тебя хуево!
Сильный удар в бочину вывел Колю из равновесия, ноги скользнули вперед и он приговнился пятой точкой.
- Ну ка, козлина, собрал все свое дерьмо и свалил отсюда, пока я тебя его сожрать не заставил!
Здоровенный детина нависал над Николаем.
При виде такого бугая, обосраться мог любой, кроме  Коли! Ему было уже нечем. Он вскочил на ноги и подхватив штаны руками, побежал что есть мочи.
- Сука! Я тебя блять урою, засранец колхозный,- неслось ему вслед.
Люди, мимо которых пробегал Николай, ехидно посмеивались и отпускали вдогонку язвительные шутки.
- Смотри яйца не отморозь…
- У нас порядок такой, посрал убери за собой!
    Мысли о  страшной мести за поруганное достоинство клокотали в Колиной башке со страшной силой. Приходили мысли одна страшнее другой, то он этому мордовороту раскраивал череп топором, а то макал эту холеную рожу в свой нужник прямо в чан, с накопившимся там дерьмом. Последняя мысль сильно его взволновала. Отхлебнув из заначенной на даче поллитровки, Николай вышел на двор. Мелодичный скрип открываемой туалетной двери, судя по всему, стал последним катализатором, полностью вырисовавшим в Колином мозгу картину мести. Дальше все шло четко  размеренно и без лишней суеты. Выстроив небольшой мангал из старых кирпичей, Николай разжег в нем костер. Специальным крючком из сортира была вытащена на свет сорокалитровая кастрюля, с замерзшим как камень дерьмом,  и водружена на огонь. Из сарая Николай достал старые вилы, и сунул металлические штыри в огонь.
Минут через 20 между стенок кастрюли и её монолитным содержимым начало пузыриться и хлюпать разогретое дерьмо, источая по огороду жуткий смрад. Николай, добив «на посошок» остатки заначки, взялся за вилы. Раскаленные до красна штыри, с шипеньем  вонзились в центр кастрюли. Приподняв на вилах эту «таблетку», он сбил сапогом кастрюлю и пошел быстрым шагом к калитке. Ему везло, на темной улице не было не души. Николай, забросив на плечо вилы, шёл по сельскому проселку, как знаменосец. Клокотавшая  в нем месть, напрочь отключила мозг от восприятия действительности. Николай не замечал, как с его ноши стекали жирные струйки растаявшего дерьма, и капали ему на спину, шапку и плечи. МЕСТЬ -  вот что было главным в этот момент.
Подойдя к тому самому забору, он услышал женский смех и громкий ненавистный басок того мордоворота. Сквозь щели в штакетнике Николаяю хорошо были видны люди суетившиеся вокруг столика и бугай, жаривший шашлык на мангале. Вот он сладкий миг мщения! В его глаза загорелся бесовский огонек, он тихонько опустил свою ношу перед калиткой и вынул вилы. Для верности прикинув правильность установки своего «снаряда», он тихо приоткрыв калитку, слегка подтолкнул «таблетку» ногой. Тропинка шла под уклон, и Николай не став дожидаться финального аккорда, побежал прочь в темноту…
- Сережа, ну скоро там будет шашлык, мы уже совсем окоченели тут стоять.
- Ща, девчонки, еще пару минут и все будет тип топ…
В темноте у калитки заскрипел снег, скрип усиливался и приближался. Вдруг из темноты вылетело что-то темное и огромное. Первым на его пути был мангал. «Скачущий монстр» подмял его под себя вместе с углями и шашлыками и с шипением продолжил путь к накрытому столу. Женщины завизжали, послышался звон разбитого стекла. Стол оказался слабым препятствием,  «Колин снаряд», подпрыгнув на ступеньках крыльца, выбил дверь и вкатившись на веранду завалился на бок, как уставший слон в посудной лавке.
Николай шел по дороге в приподнятом настроении, с чувством полностью выполненного долга. Все те звуки, которые донеслись до его слуха, полностью подтверждали, что его поруганная честь отомщена.
  Раненько утром, протрезвев, Николай решил не рисковать. Еще затемно ушел огородами на соседнюю станцию,  где и сел в первую электричку с твердым намереньем до весны не появляться на даче. Проезжая мимо своей станции, усмехнувшись глядя в окно, он пробубнил себе под нос: « Ты мне рупь, я те двадцать!»