В аэропорт Шереметьево-2 вошёл, вернее – впятился, с натугой за ручку таща за собою огромнейший кожаный караковый чемодан, депутат Государственной Думы шестого созыва Николай Сергеевич Валуев.
Депутат был явно не в настроении, ибо ликом он был грозен. Хотя-а… согласен, это ни разу не показатель. Может тот факт, что чертыхался он как распоследний сапожник, покажется вам более убедительным  доказательством его «дурного настроения»?
– Сука, блять, пидарасы… как вы меня заибали уже!!! Меня, депутата, и в такую запендень как Китай!.. Дружественный визит, мать его за ногу… я им, сука, нанесу, блять, дружбу!.. Да што ты будешь делать?.. СУКА-а!!!  – Последние слова, впрочем, были обращены уже непосредственно чемодану, у которого оторвалась ручка, и который незамедлительно с грохотом рухнул на пол.
– Сука йобанная, как ты меня достал! Убью-у, – интеллигентнейше  выразил своё отношение к этой оказии депутат и со всего маху отвесил чемодану пенделя. Вдогонку, склонившись, ещё пару раз размашисто засадил по нему кулаком, словно был тот чемодан боксёрской грушей. Уселся на него сверху как на поверженного в бою соперника и о чём-то задумался… ежели ему, конечно, было чем думать. Хотя, башка, у него, конечно, здоровая. Размерами имеется ввиду.

– Уважаемые пассажиры, регистрация рейса Москва-Пекин  продолжается на стойках четвёртого, пятого и шестого терминалов… Повторяю… – забубнил громкоговоритель. Николай нехотя встал с насиженного места и, сноровисто приделав ручку обратно, видимо не раз и не два чемодан выкидывал сей фортель за сегодня, потащил поклажу к указанным терминалам.

– Кто крайний в очереди? – вежливо поинтересовался Николай.  Не услышав сколько-нибудь вразумительного ответа, стал, расталкивая путающихся под ногами какую-то узкоглазую бубнящую шушваль, – Да отойдите, твою мать, не видите, люди идут? – протискиваться вперёд, волоча по полу чемодан, к согражданам с европеоидными лицами. – Вы крайние? Я за вами… Фу-у, еле добрался, толкучка неимоверная… и галдёж какой-то… А ну заткнулись там! – рыкнул  за спину Николай. – Надо на заседании поднять вопрос по наведению порядка в аэропортах. Безобразие какое-то!

– Это ваш багаж? – удивлённо задал вопрос Валуеву администратор терминала, когда подошла очередь депутата.
– Да-а,  – елейным голоском промолвил Николай и пленительно, как ему казалось, улыбнулся. На лице администратора промелькнула гримаса испуга.

Коля, впрочем, знал, что его физия почему-то страшит людей. Знание пришло не сразу – с годами. Вернее, после одного случая:
Даже достигнув половозрелого возраста, Коле всё как-то и не удавалось познать девушку. В ебабельной, разумеется, плоскости. Не давали ему, сучки, и всё!.. Коля не понимал – что с ним не так?  – и продолжал исступлённо либо мутузить грушу  в спортзале, либо рукоблудствовать под одеялом, грезя о жарких объятиях, уже, откровенно говоря, всё равно кого, лишь бы это была баба с дыркой и сиськами. Да даже пускай с одной сиськой!.. или недокомплект без ноги/руки – не до жиру, так сказать.
Николай даже всерьёз подумывал о слепоглухонемой, но с полным, так сказать, «пакетом опций»… Как поётся в известной песне, – «А я нашёл другую… хоть не люблю, но цЕлую».

И вот боги, ежели они, конечно, существуют, в лице его тренера по боксу, всё ж прониклись к Николаше жалостью… ну или симпатией… Свел тренер его, короче, с мамзелью одной. Не ахти какая красотка, конечно – плюгавенькая,  мелкосисечная,  личиком, с которого не дай кому-нибудь бог испить водицы. В общем всё как по «не до жир»-ному заказу… Правда обладала она одним замечательным качеством. Даже двумя – безотказная и ебливая.
Николя, каким-то чудом, тоже ей приглянулся… и вот, значит, опустим в повествовании прелюдию, перейдём сразу ко время «Че»… или, вернее будет сказать  – «Е».  Ебли.
Коленька отважился продемонстрировать всю удаль свою молодецкую и так удовлетворить барышню, что б – ууххх… что б всю жизнь только об этом и вспоминала... и что б влага при этих воспоминаниях увлажняла не только нутро ей, но и очи её б… а ланиты – рдели б… а уста б – пересыхали и жарко б шептали. – Ещё, Коля, ещё-о-о… о да… да-а… ты мой бо-о-ох!
И так он прям расстарался,  такой устроил показательный сексмарафон – долго специально не эякулируя,  что чертям в аду, наверное, стало тошно и завидно, ибо, когда Коленька начал бурно под утро спермоточить, со всеми вытекающими в прямом, и переносном –  как-то:  рык его животный, перекошенная от наслаждения образина с закатившимися зерцалами и бранная речь – смыслах, девушка тоже увлажнилась. Но не глазами…
Вы слышали что-нибудь о сквирте?
Так вот, девушка эта осквиртилась… или осквирталась (не знаю как правильно) вся прям «донельзя» – уханькав и постелю и Колю –  чем несказанно порадовала паренька. Вернее, он радовался за себя сердешного. За то, какой он всё-таки первостатейный оказался ебака!

То, что что-то не так, Николай понял,  только после того, как эта «похотливая самка» без движения лежала уже минут двадцать в не очень естественной позе  – широко расщеперив ноги, сжав их в коленях, подняв на весу – именно в той, в которой он её оставил, благодушно отвалившись на бок, закончив акт совокупления.
Позже, врачи констатировали шок от сильного испуга сопровождаемые параличом всего тела и неконтролируемыми обильными мочеиспусканиями, принятые тогда по не знанию Николашей за сквирт – высшее девичье удовольствие.

Говорить она потом, конечно же, начала – злые языки всё врут. И седину, будто бы, тоже закрасила. Да и процесс мочеиспускания, есть шансы, всё же станет, в конце концов, мало-мальски контролируемым.
А разговоры о гетерофобии – это вообще пустое. Может, Николай тут вообще не причём? Может – так уже и было до?…

Но вернёмся к нашим баранам – так вот, Николай Сергеевич знал о своей способности производить на людей «неизгладимое» впечатление и как можно добродушнее старался смотреть на администратора.
– Вы знаете…э-э…гражданин… я не могу принять ваш багаж. Мало того что он с огромным перевесом, так он и по габаритам не проходит. Его ж надо пустить через визор, а чемодан ваш туда даже не пролезет. – Замямлил работник аэропорта, указывая на окошко приёмника багажа.
– А я настаиваю, – миролюбиво возразил Николай.
– Э-э… ммм… значит нам придётся досмотреть ваш багаж, – резюмировал совсем тихо администратор и почему-то присел на корточки.
–  Ты сейчас хорошо подумал? – еще дружелюбнее спросил Николай, наклонившись к администратору. –  Я  – депутат, вообще-то!
–  Ма-ма, – прошептал администратор, и рванул бегом, на полусогнутых, куда-то вглубь помещений для персонала.

Вскоре администратор, оказавшимся не из робкого десятка, вернулся в сопровождении охраны и в компании представителя аэропорта, который, надо полагать, был явно выше чином. Они настаивали на личном досмотре чемодана, а Николай – милый обаяшка, пытался им аргументировано оппонировать, естественно, полагаясь только на силу убеждения словом. – Тронешь, сука, нос сломаю!
И всё же – Слава России! – победила бюрократия. Багаж пришлось предъявить к досмотру.

В чемодане помимо пары носков, трусов и зубной щетки, ещё находился какой-то человек, в три погибели утрамбованный в нутро, словно Урри из фильма про Электроника. На вопрос ошеломлённых работников аэропорта – Кто это? – Николай, смутившись, заявил:
– Не знаю… Китаец какой-то.
– А что он делает в вашей сумке?
– Домой его везу! Загости-ился, – и депутат поведал им свой нехитрый план. – Ну а чё? Я всё равно в Китай лечу. За государственные деньги, между прочим. Бюджетные. Так почему б заодно не совместить приятное с полезным? Вывезти незаконного мигранта из своей страны? Я с утречка вышел на пробежку, гляжу – идёт, сердешный… грустный-прегрустный… я ему – Слы, китаё…э-э… гражданин, у вас регистрация есть?.. Он понёс какую-то непонятную чушь… по-русски ни слова, ну я сразу понял, что нету, вот и решил его вернуть на историческую родину… соскучился, наверное, бедолага по дому? – И Николай ласково зыркнул на «мигранта». Тот съёжился ещё больше и залепетал что-то в сторону работников аэропорта. Очевидно, просил поскорее уладить все формальности, чтоб незамедлительно лететь домой, к маме.
– Послушайте Николай, – обратился к депутату тот, который главнее среди аэропортовых бюрократов. – Он говорит, что он – киргиз.
– Йо-оптыть! Вот те на! Какая незадача. Китаец умер, Да здравствует киргиз! А внешне  – такой же пиздоглазый. Ну, чертяка! – изумился Николай Сергеевич. – И что ж теперь делать-то? – вопросительно смотрел на работников аэропорта депутат. – А давайте знаете что? Я его в Киргизию отправлю… посылкой… где у вас тут отделение ДиЭчеЛ?.. Согласен, не очень патриотично, но там же, В Киргизии ихней, нет, наверное, отделений Почты России… ну не пропадать же теперь человеку? Домой ведь настроился лететь. Да же? Ути мой хороший…
И депутат – настоящий радетель и человек дела – дав наказ присмотреть за своим «барахлишком», сграбастав  киргиза подмышку, размашисто двинулся в указанном направлении, где располагалось отделение «DHL», мурлыча себе под нос один старый-престарый шлягер  – Дамо-ой… дамо-ой!.. Пара да-амо-о-ой!


И. Гилие, февраль 2012г.©