Пришло время рассказать вам про Геннадия.
Что для вас «унылое говно»? Для кого-то говнокреатив на главной, для кого-то Амкар - Томь или Терег - СпортагНальчег на финише сезона, для кого-то вотка без пива. Оно у каждого свое…
А теперь забудь всю эту хуйню. Если ты хотя бы раз в жизни видел Геннадия, с унылым говном у тебя будет лишь одна ассоциация – его добрая приветливая харя.
Да, Генка не был красавцем, но его это и не заботило. Он был искателем приключений, да таким, что Индиана Джонс дрожащими губами пачками шмалил Беломор в сторонке. Скорее даже не сам он искал приключений, а его ничем не примечательная жопа. А еще вернее, все было наоборот, сами приключения всегда находили Геннадия через его жопу.
Что было тому виной, достоверно не знал никто, потому что всем было похуй. Может излишняя любовь родителей к единственному сыну, а может что другое.
- Ты исключительно красив! – восхищалась мама.
- Да, сынок, ты охуенный! – соглашался папа, не отрываясь от газеты.
Что он совсем не охуенный, маленький Гена понял достаточно быстро, когда пошел в школу.
- Фу-у-у, ну и уебище! – констатировали его одноклассницы, когда они перешли во второй класс. А его одноклассники нашли Геннадию и практическое применение. В младших классах они посылали маленького Гену на хуй, а в старших – за пивом и сигаретами.
- Ты охуенный, - все также говорил папа, но Гена ему уже не верил. Один  случай на школьной новогодней елке пошатнул его доверие к отцу. Гена, будучи любознательным третьеклассником, решил поинтересоваться, а куда это пропали Дед Мороз и Снегурочка. Поиски завели его в туалет, где Дед Мороз нагнул свою внучку, задрав ее голубой полушубок, и папиным голосом орал:
- Ах, ты похотливая сучка!
- Еби меня, еби!!! – стонала Снегурочка фальцетом классной руководительницы, - прям в ачько!!!
Так были развеяны сразу два мифа. Во-первых, Гена узнал, что Деда Мороза не существует, а во-вторых – что учительницы тоже ебутся в жеппу.
На любовном фронте Геннадия тоже ждали сплошные разочарования. Самая красивая девочка в классе, в которую, ясен хуй, Гена втюрился, предпочитала томик Бунина плотским утехам, и все попытки маленького неудачника привлечь ее внимание заканчивались ничем. А один раз даже пиздюлями от хулигана Антона.
После года безуспешных дерганий за косу, романтических выхватываний портфеля, бросков снежком в любимое лицо и прочих ухаживаний, Гена решился и как-то на перемене ухватил Алену за ляжку. Ощущения были очень приятными, пока в щеку не прилетела звонкая ладошка. Тогда Гена окончательно понял, что любовь прошла.
Гене очень недоставало светлых моментов чистой любви, когда с замиранием сердца незаметно смотришь на предмет обожания, но еще больше ему недоставало секса. Поэтому он переключился с самой красивой девчонки в классе на самую дающую. Но и здесь его ждала неудача.
- Да лучше пусть меня выебет конь, - честно ответила Света на предложение купить вина и зазырить фильм вечером, а потом щясливыми заняться трахом. А благодаря случайно подслушавшей Наташке об этом скоро знал весь класс. Нет, о том, что Светка и с конем бы потрахалась, все знали и без этого, а вот к Гене привязалось прозвище «Итальянский Жеребец». Хотя чаще его называли все-таки по старинке чмом.
С порнухой в те времена была напряженка, поэтому, когда Коля, один из немногих не отвернувшихся от него одноклассников, предложил засмотреть у него «жесткий трах», Гена не раздумывал ни секунды. Правда, оказалось, что «на порнуху» Колька пригласил еще пятерых друзей, и получился этакий предпремьерный показ заокеанского блокбастера с элементами ебли. Такие самодельные кинотеатры получались раз в неделю, когда Колькины родители уезжали в город. Парни сидели и смотрели заморские развраты, ненавязчиво прикрывая руками бугры на джинсах, а после просмотра Гена бежал домой, дрочить на свежие впечатления. Так он натренировал память, и частенько получал пятерки за выученные наизусть стихотворения.
А потом Гена нашел в шкафу на папиной полке фильм «Хамелеон». Передачу «В мире животных» юный Геннадий любил, не зря же весь третий класс он проходил с гордым погонялом «Ебаный ботанег». Но в этом фильме хамелеонами и не пахло, а Гена перестал ходить в гости к Кольке.
Прошло время, и пацаны начали курить, а Гена пошел на кружок танцев. По первой отгребал, конечно, за такое хобби, но слишком уж манила цель. Нет, выйебать гибкого хореографа – Марию Викторовну прямо у станка он не рассчитывал, но перетрахать всех учениц собирался. На занятиях постоянно терся писюном в лосинах о проходящие мимо жеппы, да и остальные части тела. Пару раз неуклюже заваливался на пол, стараясь попасть лицом в падающее рядом междусисье. В общем, старался по полной. В результате, когда пришла пора разучивать парные танцы, все девочки отказались от такого партнера.
- Тогда я буду танцевать с ним в паре! – должна была сказать Мария Федоровна.
- Тогда я попрошу тебя не приходить больше, танцы – это не твое! – сказала она.
И Гена ушел, но насрал в чьи-то чешки, неосмотрительно оставленные вне шкафчика. Он умел уходить красиво.
В старших классах Гена опечалился окончательно. Ведь очевидно, что если он некрасивый и слабый, то должен быть умным. На поверку все оказалось херней – Гена ничего не понимал в геометрии, химия ассоциировалась у него только с синей залупой, и даже нарисованный на доске крылатый хуй не обеспечил ему хотя бы троечки по рисованию.
- За четверку я буду вашим секс-рабом! – выступил он с предложением училке физики, надеясь убить тем самым двух зайцев. Но оба зайца остались живы, в отличие от самого Геннадия. Папа, хоть и сам был бы не прочь побыть секс-рабом физички, в кабинете директора выглядел достаточно злым, а дома достаточно добрым, но все равно отметелил сына. Но, самое обидное, что физичка даже ни на секунду не задумалась над предложением ученика. Гена понял, что он безнадежен.
Тогда ему, прыщавому непримечательному Алену Делону, пришла в голову мысль, что трахаться можно и за деньги, и это даже круче. Деньги можно было нарисовать, украсть и заработать. Первый вариант сразу отпадал, ведь даже в крылатом хуе, нарисованном с натуры на доске в кабинете рисования самые смелые учителя признали директора Василия Петровича. Украсть Гена боялся, а работать не хотел, и, вроде бы на ебле за деньги можно было поставить крест, но опять подвернулся случай.
Однажды он возвращался из леса с полной корзиной грибов, а ради справедливости надо заметить, что грибником он был образцовым, как жеппа его классной руководительницы. Так вот, Гена в старом спортивной костюме возвращался из леса по обочине старого шоссе, как вдруг его обогнал новенький мерседес. Притормозил, сдал назад, поравнялся с пацаном.
- Эй, малец! – высунулся из окна водитель.
Гена хоть и был туповат для своих четырнадцати, но что с незнакомцами лучше не разговаривать, усвоил хорошо.
- Спасибо, идите на хуй! – выбрал он нейтральную линию поведения.
- Слышь, пионер, - водитель оказался настойчивым, - бурый ты. Но, хуй с ним. Грибы продай!
При этих словах перед глазами предстала мокрая продажная пизда.
- Сорок рублей! – выпалил он.
- Заметано, - водитель в малиновом пиджачке вылез из машины, пересыпал грибы из корзины в багажник, дал Гене двадцатку и сел обратно в тачку.
- Но ведь… - начал обиженно Геннадий.
- Я тебе так скажу, - перебил его мужик, - в цену входит, во-первых, стоимость самого товара, а во-вторых – качество обслуживания. Поэтому только двадцатка.
И мужик повертел пистолетом в руке. Гена признал в нем успешного бизнесмена и принял совет к сведению.
Двадцатка за корзину грибов – очень хорошо, на эти деньги можно было неделю есть всей семьей. Но Гена представил себе весы, на одной чаше которых сидели голодные родители, а на другой чавкала вожделенная пизда. У родителей не было шансов.
Так Гена начал зарабатывать на грибах. Пока еще был сезон, каждый день утром он бежал в лес, а затем сидел на шоссе в ожидании покупателей. Идиллия продолжалась неделю, пока на шоссе не встретились быдло-пацанчики на «Урале» с коляской, едущие на озеро, и Геннадий, продающий грибы. Считать Гена умел и насчитал четверых пацанов, затем посчитал себя одного и пришел к неутешительным выводам.
Так продолжалось неделю. Геннадий упорно собирал грибы, выходил на трассу, в надежде, что все обойдется. Но ничего не обходилось – пацаны забирали грибы, продавали их сами, а вечером завозили корзину Геннадию к подъезду, все-таки у них был свой кодекс чести.
Но через неделю все изменилось. Гопники стали подъезжать чуть позже, когда Гена уже успевал продать грибы, и тупо забирали у него деньги. В борьбе интеллектов Геннадий проиграл быдло-пацанчикам. Грибное производство пришлось свернуть.
Лето подходило к концу, впереди его ждал выпускной, одиннадцатый класс.