Эта прекрасная, простая, холодная, как полёт последнего мёртвого листа с ветки дерева, и в тоже время, какая-то, сука, неспостижимо сложная жизнь перетекает из секунд в минуты, из минут в часы, из часов в дни, из дней в месяца, и так далее. Копошимся в условностях, как муравьи. Нет, у муравьёв есть систематизация, у нас же абсолютная хаотичность со множеством правд и эгоистичных оправданий.
Летаем на все края света, нажираясь Лорафена, чтобы не начать орать от авиофобии на взлёте и при посадке, боясь тем самым попасть в чёрный список авиокомпании. Ругаемся, царапаем друг другу ебальники, обжигая кожу подсолнечным маслом, разбиваем ВОК о мою голову, после чего миримся. Миримся, и так страстно и нежно любим друг друга, как не делали этого в первый день, когда осознали, что хотим и нуждаемся друг в друге.
Заводим знакомства, одни нас радуют, другие угнетают и раздражают, растрачивая нашу же жизненную энергию. Рожаем своих детей на фоне спивающихся родителей от утраченных возможностей самореализации. Теряем друзей, мы предаем, да, нас научили предавать, чаще предают нас.
Успешные люди говорят, — молю тебя, дружище, не делай людям добро, обернётся самому такой жопой, что лучше бы того страдальца задушил во спасение обоих. Ненавижу такой взгляд на жизнь, но это ёбаное правило становится аксиомой в умах других. Кали Юга, блядь.
Обеденное время, на солнце +34, где-то все + 36, плавится мозг. Вышел из отеля в компании Рикардо. Я обедать в Старый Город, он собрался в общественный бассейн под открытым небом, где-то в центре города, говорит, что там бабы без лифчиков загарают. Я просто хотел позавтракать и переварить одну книженцию, что жена дала с собой в дорогу и которую читал почти всю ночь.
Справа, в парке, заметили старика беспомощно лежащего на земле с окрававленными руками. Над ним склонились 2 пожилые женщины и дергали его за руки, пытаясь поднять. Ни старик, ни женщины не были пьяны.
- Рикардо, срочна, блядь, погнали, надо помочь.
- Ты же заслуженный дефлоратор, звони в скорую!
- Рикардо, откуда я знаю их номер, блядь? У них другая система вызова скорой помощи, даже не общеевропейская.

============================

Я не медик, но такое я уже видел ранее в Москве, на улице Чаплыгина, когда один старик по возрасту старше 80 лет внезапно на моих глазах потерял способность двигаться, т.е. он мог говорить, но тело его не слушалось. На мостовую посыпались бутылки с соком, какие-то продукты и он упал мне на руки, слава Богу головой не ушибся. Он стал настолько тяжёлым, что даже я со своими габоритами с трудом мог его удержать, чтобы не упасть самому. Я аккуратно положил старика на мостовую, под голову положил его сумку, выбежал на зебру и размахивая руками остановил последнюю семёрку бэху, которая, блядь, по всем московским правилам должна была меня нахуй сбить, тем более на зебре. Из-за руля вылез огромный мордоворот, вроде Удава, каменная башка.
- Что случилось?
- Старик потерял способность двигаться, упал, на ногах не держится. Я не могу его сам поднять, тяжелый как камень. Помогай давай.
- Говно вопрос.
- Отец, ты где живёшь?
- Сынки, я живу в одном квартале отсюда. Благодарю Вас.
- Вы главное не волнуйтесь, я сейчас позвоню в неотложку, всё будет хорошо — по-сыновски ответил мужчина. (Я охуел)
Мы — два амбала, еле посадили старика в машину, где он сразу же обмочился. Собрали с мостовой его продукты. Привезли его к дому. Тот замечательный человек помог мне поднять старика на 4 этаж старого дома, где даже блядь ЛИФТА НЕТ.
Я постучал в дверь. Открыла дочь лет 55, перепугалась, заплакала, схватила отца за плечи, показала нам комнату, куда его положить. Неотложка уже ехала. Мы занесли продукты. Она предлагала нам какие-то нахуй деньги, ещё что там, похуй. Я извинился перед мужиком за то, что оторвал его от дел и что старик испачкал заднее сидение. Он отмахнулся и пожал мне руку.

=============================
Мы с Рикардо подлетаем к этой троице в парке. Старик точь-в-точь такой же, как тот, в Москве, не может двигаться, и падая разбил себе лицо и руки.

- Звони в скорую, дружище! — орёт Рикардо
- Какой у Вас номер неотложки? — ору я на бабок.
Несут какую-то чепуху на своём.
- Вы по-русски говорите? — ору я.
Ебальники скривляются и мне дают понять, что я здесь мягко говоря не уместен.
— Number? НОМЕР? Emergency? ПОМОЩЬ?
— Do you speak English???? Do you speak Russian???? Да не пиздите, Вы точно, хотя бы понимаете по-русски!!!

- НЕЕЕЕ! НЕЕЕ! НЕЕ! — орут нам в лица и начинают показывать, мол, не пошли бы вы оба отсюда нахуй.

Орём на весь парк — Does anyone of you speak English or can tell Ambulance number at least? Now!!!

Никто даже не реагирует. Блядь, жара, +33.

Ещё раз задаю вопрос по-русски, Вы уверены, что ему не нужна помощь, что ему не нужна скорая помощь?

Нам дали понять, что обойдутся без нашей помощи. Рикардо, мудак, дёрнул меня, мол, ну а хуле, пойдём тогда.

Через два часа, после того, как я позавтракал, проходя мимо парка, я обнаружил 2 машины нетложной медицинской помощи, 2 полицейские машины, которые оцепили местность. Рядом с умерающим человеком гуляли чьи-то собаки, какие-то бабки судачили о своих проблемах, абсолютно не замечая, что на траве рядом с ними лежит человеческое тело синего цвета. Bесь персонал спасателей и медиков, принимавший участие в спасении, носился по траве, или молча всматривался в синее лицо старика, все по очереди делали искусственное дыхание.

Тех двух, великовозрастных спасательниц не было даже рядом. Судя по всему, сёстры милосредия съебались как только запахло жареным.

Я сел на лавку рядом с ментом, мы посмотрели друг на друга, как будто он понял, что я хотел ему сказать. Молчали. Старик умер, и когда начали собирать всю аппаратуру с травы и готовить мешок, я ушёл к себе.

Рикардо ещё не вернулся с очередного просмотра обнажённой женской груди.

А я охуеваю с того, к чему может привести безразличие, невежество и глупость человеческая.

ДВА ЧАСА…

Ambulance Nr. 115