Егор подумал, что все, обошлось. За ними вроде никто не гнался, и скоро они замедлили бег, а затем и вовсе пошли пешком, изредка оглядываясь.
- Ну, мать, и здорова же ты орать! – отдуваясь,  сказал Егор. – Давно не слышал от тебя такого визга.
- Завизжишь тут с тобой, - с укором ответила Лариса, все еще учащенно дыша. – Ты их поубивал, что ли?
Да ну, - махнул рукой Егор. – Ну, может, самому борзому и высадил глаз.  А тех просто вырубил. Не хрен было пиратов из себя изображать!
Он на ходу вытащил из кармана сигареты, стал хлопать по карманам, нащупывая зажигалку, мимоходом провел рукой и по нагрудному карману рубашки, залез в него и вытащил… запасную обойму к пистолету. Сквозь узенькую боковую пройму тускло отсвечивали  тесно прижавшиеся друг к дружке совершенно безобидные на вид стальные шарики-пульки - обойма была забита ими до отказа. Но Егор уже знал, на что способны эти дробинки. 
- Оба-на! – воскликнул Егор и остановился.  – А я про тебя и забыл. А ну-ка полезай на место!
Он вытащил из кармана куртки пистолет, с удовольствием оглядел его и, бормоча вполголоса: «Ну, мы с тобой и молодцы, однако!», с легким щелчком загнал обойму в рукоятку.
- Ой, Егорушка! – внезапно громко прошептала Лариса.
- Ну, че опять? – недовольно спросил Егор. – Кстати, а где у тебя вторая туфля? Потеряла, что ли?
Лариса схватила его за руку:
- Кто-то идет сюда…
Егор прислушался – точно, со стороны города кто-то шел в их сторону по кладбищу, слышались приглушенные мужские голоса, тяжелое шарканье ног. В этот раз Егор не стал искушать судьбу.
- За мной! – коротко скомандовал он Ларисе. Они сошли с основной тропы и спрятались за раскидистым кустом акации с уже начавшими усыхать  стручками семян, росшим одновременно и внутри могильной оградки, и за ней. Могилка была ухожена: металлическая оградка ровно окрашена, к кованому кресту были прислонены венки с искусственными цветками, в изголовье могилы стоял и  стакан – правда, пустой. Водку. скорее всего, выжрали бомжи, регулярно обходящие могилки с целью поживиться тем, что оставляют покойникам изредка навещающие их родственники.
Могилка эта  отстояла в десятке метров от топы, и бредущие сейчас по ней трое  странных людей с тяжелой поклажей на плечах, – двое из них  несли что-то завернутое в ковер или одеяло, отсюда было не разобрать,  а третий тащил на плече пару лопат,  - спрятавшихся за кустом акации супругов Макухины не должны были увидеть. 
Они не дошли до Макухиных всего ничего – между ними оставались всего две могилы,  под  одной из которых и лежали Егор с Ларисой, и следующая, совершенно разгороженная.
За этой могилкой, поросшей бурьяном,  с покосившейся деревянной пирамидкой, около которой и остановилась странная процессия, уже давно,  похоже,  никто не ухаживал. 
- Бросай здесь! – негромко скомандовал задний,  кряжистый такой малый,  и первые двое с видимым облегчением свалили то, что они несли, со своих плеч в пожухлую траву,  рядом с едва заметным бугорком могилы.
- Перекурим? – спросил у кряжистого мужика, явного лидера этой компании, один из носильщиков.
- Не, времени нет, - отрывисто сказал тот. – Копаем!
И протянув одну лопату желавшему перекурить,  второй сам начал подрезать бурьян на могиле. Расчистив будущее место раскопки, он протянул лопату другому из носильщиков. худому парню лет тридцати с унылым лицом:
- Продолжай.
Лариса, с ужасом зажав рот, широко открытыми глазами безотрывно, так же как и Егор, следила из своего укрытия за разворачивающимся на заброшенной могиле действием. Она еще ни о чем не догадывалась, а Егор уже все понял.
- Отвернись, - свистящим шепотом велел он Ларисе. – Тебе это незачем видеть.
И Лариса, пересиливая обычно непобедимое женское любопытство, зажмурила глаза и уткнулась лицом в плечо мужа. Егора вдруг начал бить мелкий озноб – то ли похмелье наступило, то ли страх, наконец, добрался и до него. Не хотелось вперить в реальность всего происходящего – в их, как он всегда думал, тихом заштатном городе, на этом старом кладбище, по которому  в детстве он нередко бегал с пацанами, сегодня он переживал уже второй кошмар, и это всего за каких-нибудь пятнадцать-двадцать минут.
Егор, конечно, догадался, что эти трое  были бандюками,  и они приволокли  на старое кладбище завернутый в ковер труп, чтобы тайно захоронить его здесь.  И такое здесь, возможно, происходило уже не впервые – в их городе, относительно спокойном в криминальном отношении, тем не менее иногда  без вести пропадали люди. Возможно, именно вот так.
Егор подумал и вынул из кармана свой пневмат, так крепко выручивший его сегодня, и положил руку с зажатым в ней пистолетом на землю перед собой. Нападать на этих, копошащихся в разрытой могиле жутких людей, он не собирался – это было бы безумием, они бы просто забили лопатами и его, и жену. Ствол Егор достал скорее для собственного успокоения – хоть и полунастоящий, тем не менее,  он придавал ему уверенности.     
Между тем могила была разрыта уже достаточно глубоко.
- Копайте, копайте, а я пойду отолью, - сказал тот, что был покоренастее. Он направился прямо к тому кусту акации,  за которым лежали Макухины,  в самом деле расстегнул ширинку, высвободил член и помочился едва ли не на голову Егору. А потом, также стоя спиной к работающим вот уже полчаса без перекура товарищам,  или кем они там ему приходились, плавным движением достал откуда-то из-под мышки небольшой черный пистолет,  и круглый продолговатый предмет из нагрудного кармана ветровки («Глушитель!» - догадался Егор), и осторожно накрутил его на ствол.
Егор судорожно сглотнул, и с ужасом почувствовал, что клейкий сгусток слюны попал ему в дыхательное горло. Он зажал рот ладонью, выпучил глаза,  из которых потекли слезы. Но так и не смог справиться с приступом удушливого кашля. «Кхе, кхе» - вырвалось у него из-под ладони, а лежащий на спусковом крючке палец судорожно дернулся. «Аникс» тут же сухо выщелкнул из ствола стальной шарик, который чувствительно ударил коренастого в коленную чашку.
- Уй, блядь! – негромко и удивленно вскрикнул коренастый,  и без раздумий  пять раз подряд  выстрелил в подозрительный куст. 
- Мужики, валим! Засада-а!!! – истошно крикнул он своим подельникам, забыв, что только что, видимо, хотел их завалить. И они,  побросав лопаты и оставив валяться на краю раскопанной могилы принесенный с собой труп, помчались к выходу с кладбища, с треском ломая попадающиеся им на пути кусты.
А под акацией остались лежать в луже черной крови неподвижная Лариса с пробитой головой,  и с глухим воем скребущий кроссовками  сухую землю Егор, которому  две пули раздробили ключицу и застряли где-то там глубоко в теле, в кровавой мешанине порванных внутренностей…