В прошлую субботу персонал небольшой фирмы ООО «Альфа-Корпорейтед» дружно выехал на корпоративный пикничок. Повеселились славно: пили, пели, потом попарно разбредались по кустам, и кусты в иных местах ритмично,  а в других хаотично подрагивали. Что творилось под сенью июльской листвы  – можно было только догадаться.
Ну, а когда вволю нагулялись, кое-как собрались и.  недружно погрузившись в два микроавтобуса, уже в сумерках укатили восвояси, оставив после себя неубранную поляну  со следами  пиршества. А еще кого-то забыли под раскидистым шарообразным  кустом ивняка, на самом берегу тихо лопочущего ручейка. Это кто-то сладко спал, спрятав голову под лопух и  негромко посвистыва носом. Иногда посвист переходил в громкий храп, и тогда спящий вздрагивал от  перемены издаваемых им звуков и глаза у него беспокойно бегали под закрытыми кожаными шторками век. Наконец, последнее из особенно громких всхрапываний разбудило спящего.
Он открыл мутные глаза, присел и беспокойно заозирался по сторонам, силясь понять, кто он, что он и зачем он. Ярко светила луна, так же негромко бормотал ручей, и вокруг – никого. Что-то вспомнив, мужчина сунул руку под соседний лопух, повозился там и извлек тускло сверкнувшую под  луной бутылку водки.
- Ничего, Егор Прокопцов, мы не пропадем! – хрипло рассмеявшись, довольно сказал мужчина. – Значит, оставили меня, сволочи! Одного, на съедение диким зверям… А нам не страшно, вот! Щас вот сориентируемся немного да двинем домой. А еще лучше разведу-ка я костерок, а домой утром пойду. 
Прокопцов вылез  из своего убежища и направился к давешней поляне, где еще недавно шумело их корпоративное застолье. И вдруг увидел, что там, спиной к нему, кто-то сидит, и чавкает.
-«Ага! – обрадовался  Прокопцов. – Значит, кто-то еще остался. Неужто Яковенко? Спинища-то могутная -  его, ничья иначе.
  - Слышь, Яковенко, а почему нас-то не забрали? – хрипло спросил у могучей спины  Прокопцов. Чавканье прекратилось, спина зашевелилась,  и оборотилась к Прокопцову волосатой  физиономией  с широкими ноздрями  и красными, как угольки,  глазами. В мертвенно бледном свете луны субъект этот  выглядел как самый настоящий питекантроп.
«Екарный бабай,  дак это же никак этот, как его… йети,  снежный человек!» –  вдруг понял Прокопцов  и буквально обомлел от страха.
Йети негромко ухнул и даже как будто ухмыльнулся – похоже, он был доволен произведенным впечатлением. Разглядев в руке Прокопцова бутылку, снежный мужик отшвырнул в сторону консервную банку с остатками шпрот и  в два прыжка оказался рядом. Он протянул свою волосатую лапу к Прокопцову  и    осторожно вынул из его руки бутылку.  Прокопцов, обмерев,  стоял молча,  опустив руки по швам.  и чувствовал, что сейчас с ним может приключиться детский грех.
А йети между тем  взболтнул бутылку, сунул ее себе в разинутую пасть с огромными желтыми  зубами и  с хрустом откусил и выплюнув горлышко. Затем , как показалось Прокопцву, подмигнул ему и  одним глотком выдул не менее четверти  содержимого бутылки. И вдруг протянул изуродованную емкость Прокопцову
- Надо же! – пролепетал Прокопцов. – Так ты и мне предлагаешь выпить? Какой молодец, а!  Ну, давай,  Гоша!
И осторожно, чтобы не порезать губы, приложился к зазубренному краю бутылки.
- Х-хоша? – вдруг отчетливо не просто сказал, а судя по интонации, спросил йети.
-  Точно! – обрадованно подтвердил Прокопцов. – Георгий я. Ну. Гоша, значит.  Гоша я. понял? Го-ша!
- Го-ша,  Го-ша, - часто-часто закивал лохматой головой йети и вновь оскалил свои желтые зубищи.
- А тебя как зовут?
-Зо-вут, - повторил йети  и  почесал под мышкой.
- Нет, не то, - с досадой сказал Прокопцов и сел на травку.
– Да ты тоже садись, - похлопал он рукой возле себя.
Йети сел рядом и покосился на бутылку. Прокопцов перехватил его взгляд и торопливо протянул водку:
- На, дерни еще!
Йети шумно отхлебнул, передернулся и преданными глазами уставился на Прокопцова.
Тот осторожно вынул из его лохматой горсти бутылку и тоже сделал глоток.
- А теперь давай разберемся, как тебя зовут, - совсем по-свойски сказал Прокопцов и икнул – его уже начало вновь развозить. – Д-давай ты будешь этот, как его, Константин. Нет, погоди, это тебе будет сложно.. ик!…запомнить.  Во, ты будешь  Паша.  Ты – Паша, понял?
Прокопцов для закрепления урока ткнул йети пальцем в его могучую волосатую грудь:
-Па-ша. Паша,  понял?
- Па-ша? – переспросил Йети и тоже ткнул себя пальцем в грудь. – Паша!
Это имя йети явно понравилось, и он без конца повторял, стуча себя в грудь:
- Па-ша, Па-ша. Паша!
- Ну вот, все путем, - довольно сказал Прокопцов. – На, Пашуня, выпей за знакомство. Да пойдем  ко мне. У меня баба такие.. ик!.. пельмени лепит,  ты сроду не ел! С соседкой тебя познакомлю. Здоровущая баба, я тебе доложу. Тебе в самый раз. Разведенка. между прочим, Зоей зовут.   
-Ба-ба! – сказал Паша и,  допив остаток водки, отшвырнул пустую бутылку в сторону. – Ба-ба Зо-я, - повторил он мечтательно и встал с места. -  Пошли, Гоша?
Прокопцов не успел удивиться линвистическим успехам своего нового друга, как недалеко от их поляны послышался шорох. Потом зашевелились кусты, и на поляну с негодующим уханьем  выскочил  еще один йети, очень грудастый и ростом пониже Паши. 
-Во, блин! Снежная баба! – поразился Прокопцов.  – Никак, твоя, Паша? Нам и без нее хорошо. Гони ты ее на хуй!
- На хуй!… - набычившись, повторил Паша,  и сплюнул себе под ноги. Это явно не понравилось грудастой йетихе, и она тут же  вцепилась в Пашины космы, что-то пронзительно вереща.
По поляне при свете луны катался клубок волосатых тел,  клочьями летела шесть.
- Гоша! – рвался из этого клубка жалобный вопль. - Баба Пашу – бух, бух,  на хуй!
- Ух, ух! –  продолжала азартно  лупить йетиха  своего непутевого спутника дикой жизни.
- Эх, Паша, сделал бы я тебя человеком, да, видать, не судьба!  – тяжело вздохнул  Прокопцов. – У меня принцип – в чужие семейные дела не лезь! 
А припомнив, что дома заждавшаяся жена может устроить ему  трепку не хуже этой,  Гоша Прокопцов  выбрался на опушку леса и рысью припустил к светящемуся вдали яркими огнями родному городу…