- Послушайте, Феоктистов! То, что вы вчера откровенно запороли вёрстку, меня уже мало волнует. В конце концов, я привыкла, что вы всегда нарушаете сроки, но этооооо! Это не в какие ворота не лезет! Вы что с пьяных глаз на нем фуражку не видели? Ну видно же, что на фото милиционер на природе отдыхает, а далеко не медик!
- Так ну что я… И тот с бородой, и этот тоже с бородой, - последовал медленный ответ.
Феоктистов сидел на планерке с красным лицом. То, что он попивал, было общеизвестно, и такие проколы, нет-нет, но раз в полгода случались.
- Сами! Слышите? Сами звоните и тому, и другому! Не знаю как, но извиняйтесь. А в следующем номере кратенько так: «да, мол, я, разэтакий дурачок, допустил ошибочку»… Ясно вам?
- Ясно.
- Так, теперь по текущим вопросам…



Планерка продолжалась в обычном ключе. Вообще, сказать, что Екатерина Султанова была строгим главредом районной газеты, было нельзя. Была она женщиной 30 лет, жила одна, была современна, слегка полновата, одеваться старалась модно, а иногда и экстравагантно. Екатерина Дмитриевна получила должность благодаря протекции своего дяди из краевой администрации. Но, естественно, себя она позиционировала как женщину, которая к своим годам добилась всего сама. Однако же все понимали, что это полнейшая чушь.
Главред не корчила из себя бизнес-леди, прекрасно понимая, что мода на такой тип поведения давно канула в Лету, и что, придерживаясь такого стиля, ей не избежать провинциального флёра.


Между тем, то ли в силу деревенского детства, то ли в силу свой неприязни к провинциальным родителям, главред очень боялась прослыть «провинцией», или, как она говаривала среди своих институтских подруг - «дерёвней».
Бизнес был более-менее налажен, газета еженедельно выпускалась. Сотрудники, получая среднюю, но стабильную зарплату, были довольны. Екатерина Дмитриевна, будучи поклонницей Пелевина, искренне считала себя человеком, формирующим медиапространство как некую общую сущность коллективного бессознательного. Такое убеждение у нее возникло после того, как в паре глянцевых московских журналов она увидела термин «празднолох». Дело в том, что именно она первая использовала это слово, описывая жизнь местных детей-мажоров в одной из статей своей газеты.


В эпоху своего студенчества, желая ультрасовременности, Катя прочла «Птюч». После того, как прошел период безумного рейва девяностых, а сами рейверы, периодически собачились между собой на кухне и воротя носы меняли подгузники отпрыскам, Катя уже бегло читала модные английские и немецкие журналы в оригинале.
Как-то раз подруга Милена дала Екатерине Дмитриевне журнальчик «Frau und», только-только привезенный из Берлина. Милена по паспорту была Еленой Коноваловой, тоже из провинции, но представляясь перед новыми знакомыми в городе именем Милена, все таки добилась того, что оно за ней закрепилось. Милена ненавидела медицину и всех медиков вместе взятых. Случилась эта ненависть после одной из новогодних вечеринок, когда один из отвязных тусовщиков - студентов-медиков дал ей вырванную из медсправочника страницу с объяснением термина «Мелена»: «черный кал, бывающий у больного с внутренним кровотечением».


В новом немецком журнале помимо прочего речь шла о некоем увлечении, покорившем всю гламурную и негламурную, модную и богатую молодежь Европы, а также небедных людей постарше. Уяснив, что необходимо делать, Екатерина Дмитриевна стала проделывать эти новомодные штучки теперь ежевечерне, строго следуя инструкциям. Журнал обещал, что при этом она была просто обязана получать безграничную палитру удовольствия. Вот и сегодня она как обычно планировала заняться этим.


Заранее приобретя ананасовый сок, как советовал журнал, Екатерина Дмитриевна села дома и начала процедуру строго по инструкции. Она засунула указательный палец в свой анус, слегка его там покрутила, потом вытащила, поднесла к глазам и внимательно рассмотрела. А потом начала принюхиваться, крутя палец перед носом и пытаясь уловить тонкости ароматов с разных граней пальца. Разнюхивая палитру запахов минут 7-10, Екатерина Дмитриевна выпивала пару глотков ананасового сока, затем вновь засовывала палец в анус. Так процедура продолжалась раз 5-6.
Надо сказать, что никто об этом ее увлечении не знал и вряд ли мог догадываться, кроме узкого круга посвященных. Они тоже возвышались над общей массой челяди и не носили длинных ногтей, как того требовало увлечение.


Ультрамодный журнал, несмотря на раздачу общих инструкций, находил неприличным говорить об этом увлечении в обществе вслух, а лишь советовал пользуясь полунамеками делиться гаммой своих ощущений. Поэтому знакомясь с новым человеком Екатерине Дмитриевне достаточно было лишь произнести: «Ну знаете, это как запах легкого ветерка с северной стороны Фудзиямы, на которой в течении пяти часов паслись двухлетние белоснежные овечки», и по комментариям на такую фразу она понимала, насколько новый знакомый близок к наивысшему обществу…

***

В Берлине 36-летний кокаинист-креативщик Фридрих Кейзер очень ценился среди руководства дорогих и модных журналов. Их представители снабжали вечеринки Фридриха безмерным количеством травы и кокаина и под общий хохот записывали все диалоги психонавтов, чтобы затем, перенести их безудержные идеи на страницы своих журналов…

13.03.2011