Гена проснулся с первыми лучами солнца. Потянулся до хруста, выглянул из окна грузовика. На небе – ни облачка. Лишь в ложбинках, куда уходил асфальт трассы, всё ещё прятались остатки ночного тумана. Отличная примета для дальнобойщика!

  Закурил сигарету и взглянул на своего напарника –  Серафимыч даже не проснулся.  Едва ключ зажигания попал в замок, автомобиль как будто облегчённо вздохнул - ожили, качнулись стрелки приборов.  Довернул ключ дальше – натужно крякнул стартер, двигатель завёлся, затарахтел на низких оборотах. Включил передачу, поехал -  грузовик  немного тряхнуло на куче щебня.

  Больше всего он любил ездить ночью.  В это время на трассе было свободней, и можно прибавить в скорости. Рёв двигателя, скорость и ночь в сумме давали неописуемое впечатление. Особенно когда не было встречных машин – кажется, будто летишь в никуда, в бездну, в космос,  наполненный сверкающими капельками звёзд… 

  Когда вчера выбрались из Новороссийска, Гена понял: засыпает. Ничего не помогало: сигареты, жвачка, приёмник… Всего километр - и он опять начинал клевать носом, в такт мирно похрапывающему Серафимычу.  Гена сдался и остановился на обочине – спать… 

  Вокруг  расцветал пронзительно яркий  день. Одолев по утренней прохладе почти три сотни километров, Гена решил перекусить. Свернул к придорожным киоскам, что по всей трассе торгуют шашлыками, «дошираком» и пивом. Наскоро сжевал чебурек, купил  пластмассовый стаканчик горького кофе,  выпил его  одним глотком, как лекарство.

  Только хотел ехать дальше - проснулся Серафимыч.  Сначала хмуро и долго зевал, принялся ныть, что голоден. Пришлось ему тоже купить  кофе и бутерброды.  После завтрака настроение резко улучшилось. Напарник махал встречным машинам и ржал, когда ему махали в ответ. А Гена лишь постукивал пальцами по рулю и улыбался.

  Серафимыч пошарил рукой под сиденьем, где хранился всякий хозяйственный хлам.  Нащупал там что-то, вытащил – журнал. Старый, замызганный, с  протёртыми до дыр страницами - чтиво из числа тех, что помогают скоротать любому человеку любую дорогу.

  Дальнобойщик долго листал его, читал что-то. Потом задумчиво сказал:

  - Вот интересно, вампиры на самом деле существуют? Или враки?
  - Чего это тебя вдруг на вампиров потянуло? – усмехнулся Гена.

  - А вот,  - он показал разворот журнала. – Обнаружили, мол, кладбище вампиров. Слушай: «Такое неофициальное название получило среди археологов странное захоронение, относящееся к концу десятого века. Оно было обнаружено в 1994 году возле чешского городка Челяковицы. В одиннадцати ямах лежали останки тринадцати человек, связанных кожаными ремнями, и с деревянными кольями, воткнутыми в сердце. У некоторых покойников к тому же были отрублены руки и головы. В соответствии с языческими верованиями и ритуалами так поступали с вампирами, встающими по ночам из могил и пьющими людскую кровь. Исследования показали, что захороненные кости принадлежат местным жителям - исключительно мужчинам примерно одного возраста. Что же произошло в этой местности? Массовое помешательство жителей деревушки Челяковицы, приведшее к трагедии, или некоторые ее обитатели стали жертвами неведомой эпидемии, приведшей к вампиризму? Исторические хроники не сохранили для нас этих событий. Тайна челяковицкого кладбища вампиров остается пока неразгаданной…»
  - Я думаю, ерунда всё это, - убеждённо произнёс Гена. – Если бы вампиры действительно существовали, то я бы их обязательно встретил где-нибудь на улице.  Может быть, даже подвёз бы…

  - А может, и подвозил. Откуда ты знаешь?
  - Но меня же никто не кусал!
  - Ну-ну, - ухмыльнулся  Серафимыч и продолжил чтение.
  Ровно в полдень он категорично заявил:
  -  Жрать хочу!
  - Опять? – удивился Гена.  – Будто три дня  не ел!
  - Человек, между прочим, должен питаться каждые три часа.  Так устроена его пищеварительная система…

  Пришлось остановиться у крохотного  придорожного кафе, возле которого дымил мангалом черноусый старикан в классической кепке-аэродроме.  Навалили полные тарелки огненного шашлыка, принялись есть, поддевая куски с колечками лука.

  После обеда поменялись местами: Серафимыч сел за руль, а Гена устроился возле окна.  Едва отъехали от шашлычной, как Серафимыч наклонился вперёд, прищурился:

  - Кажись, баба голосует…  А  давай её того… Подвезём? Вдруг она это… Молодая?
  - Ну и что?
  - Ничего… Просто веселее в дороге будет!
  - Давай, -  Гена безразлично пожал плечами. – Мне не жалко.

  Когда грузовик остановился, Серафимыч высунулся в окно, подмигнул.  Женщина  действительно оказалась не старой, правда, выглядела довольно необычно: от шеи до пят  в глухом чёрном платье,  волосы повязаны платком, а на бледном, как смерть, лице –  мрачные угольки глаз. Её фигура выглядела слишком объемной по сравнению с тонкими руками и лицом –  похоже, беременная.

  Женщина подошла к машине:
  - Подвезите, пожалуйста, до поворота на город, - попросила она. – Это километров двести отсюда. Там недалеко село Александровское, я там живу.  Автобусы туда через день ходят, прямо беда…  Сможете?
  Дальнобойщики переглянулись. 
  - Легко!
  Попутчицу посадили в середину и продолжили путь. Серафимыч ерзал по сиденью, пытаясь  завязать разговор: 
  - Э-эээ… А меня все по отчеству кличут…
  Она кивнула, равнодушно глядя в окно.
  - А напарника – Геной.
  Женщина  вытащила из рукава то ли шнурок, то ли бусы, принялась перебирать в пальцах.
  - А как ваше имя?
  - Фарида, -  буркнула она.

  Разговор не клеился. И когда Серафимычу вздумалось покурить, она так грозно зыркнула чёрными глазищами, что тот сразу запихал сигареты подальше и потянулся к ручке радиоприёмника. Из динамика вырвался  бодрый голос ведущего:

  - А мы продолжаем беседу с учёным-исламистом Ахмедом Амадовым. Напоминаю радиослушателям, что сегодня разговор пойдёт о том, как распознать террориста-смертника. Ахмед, скажите,  кто  такие шахиды?

  Гена подкрутил радио погромче,  Фарида заинтересованно склонила голову, слушая обстоятельный ответ:
  - На заре ислама боевым кличем в сражениях  были слова: «Нет Бога, кроме Аллаха, а Мухаммед – пророк Его». Это называется «шахада», или свидетельство. Поэтому воина, павшего на поле боя с «врагами Аллаха и мусульман», именовали шахидом.

  - Но обычно «полем боя» становятся рестораны или автобусы…
  - Увы,  такова специфика профессии.
  - Самоубийцы проходят специальную подготовку?

  - В первую очередь у  них  должно быть желание пожертвовать собой -  тогда  нет сложностей в подготовке. Надо только подсказать, как лучше одеться, как добраться до места операции, как  воспользоваться взрывчаткой...

  - А духовные наставления?
  -  Не обязательно. 
  -  Смертник уверен, что благодаря этой операции попадет в рай?
  - Гораздо важнее, какую пользу шахид принесёт своей организации. Тогда, возможно,  он попадёт в рай.
  - Возможно? 
  - Человек попадает в рай благодаря милости Божьей и в соответствии с Его волей. Только дела на земле  определяют, достоин  ли он такой милости. Шахид же уверен, что его акция,  действительно, ускоряет путь к райским гуриям.
  - А встречаются ли среди шахидов женщины?
  - Их большинство.
  - Разве  не грех  посылать на смерть красивую девушку?

  Серафимыч фыркнул, а Гена опасливо покосился на  попутчицу – уж не шахидка ли она? Но Фарида лишь презрительно усмехнулась. 

  - Понимаете, террористы расценивают  оппонентов как разбойников, вторгшихся в дом с целью убийства.  И свои действия позиционируют как защиту, пусть даже таким чудовищным способом.
  - А что представляет собой так называемый «пояс шахида»? 
  - Это самодельное устройство собирается из обрезков труб с пластитом и электродетонаторами. Взрывчатка крепится на животе, а непосредственно подрыв  происходит путем замыкания контактного провода, который исполнитель обычно прячет в рукаве.
  -  Как не стать жертвой шахида? Что вы посоветуете обычным  гражданам?
  - Пусть наблюдают за окружающими. На улице, в транспорте, в магазине…  Террористов можно определить по отрешённому взгляду, широкой просторной одежде, где  спрятана взрывчатка. И если присмотреться внимательнее… 
  - Хватит! – раздражённо крикнула Фарида.  – Выключите этот бред!

  Серафимыч одним движением вырубил приёмник. В кабине надолго воцарилось молчание. До поворота на Александровское  оставались считанные километры, когда замелькали знаки «на данном участке проводятся ремонтные работы», машина вошла в  крутой поворот.  Гена лихо прошёл его – не сбавляя скорости. Но после оказался сюрприз: милицейская «девятка», а рядом бдительный инспектор с поднятым средством  производства. 

  - Эх! - огорчился Гена. – Попался…
  - В чём дело? – резко спросила Фарида. – Зачем вы останавливаетесь? Что им нужно?

  Она будто заволновалась. Её тонкие пальцы так быстро скользили по шнурку, что в какой-то момент Гена увидел среди бусинок пульт с кнопкой. «Точно шахидка! – обмер он. – Вот это да!»

  Но вслух дальнобойщик произнёс:
  - Да ерунда… Так, штрафанут слегка, и все. 

  Повинуясь знакам гаишника,  он остановил грузовик на обочине и  медленно  спустился вниз.  Серафимыч выбрался следом, зашуршал сигаретами.

  - Водитель! –  лениво зевнул инспектор. – Почему нарушаем?
  - Тут такое дело, командир… - негромко ответил Гена. – Давай в сторонку отойдём, а?
  Мент даже опешил.
  - Чего?
  - Отойти, говорю, нужно… Дело важное у меня.

  Инспектор поморщился, но несколько шагов сделал.

  - Понимаешь, мы тётку одну посадили в кабину, - зашептал Гена. – Не подумай чего, просто подвезти…
  - Ну?
  - А она, похоже, шахидка оказалась.
  - Кто?
  - Террористка, говорю… Смертница.
  К ним подошёл второй милиционер.
  - Что тут у вас?
  - Да вот, - ответил инспектор. – Говорит, шахидка у них в кабине.
  - Смертница? – нахмурился тот. – А с чего взяли-то?
  - Она, реально! – загорячился Гена. -  На животе  у неё взрывчатка, а в рукаве – контактный провод! Я сам видел!
  - Посмотрим…
Менты подошли к кабине грузовика:
  - Эй! Женщина!  Выходите!
  Фарида выглянула из окна:
  - Зачем?
  - Проверка документов!
  - Нет у меня документов, только трудовая книжка, - ответила она. - Я  в Александровском живу, меня там всякий знает.
  Менты заклацали затворами автоматов:
  - А ну выходи!
  Тогда Фарида вдруг высунула из окна руку – в кулаке было что-то зажато.
  - Бомба! – раздался крик.

  Менты откатились в стороны,  а дальнобойщики попадали в  пыль. Серафимыч почему-то оказался сверху, накрыл Гену,  как Александр Матросов  пулемётную амбразуру.
  Несколько секунд была тишина, затем стукнула дверца грузовика, послышался шорох.  Гена поднял голову и увидел, как женщина сползает по ступеньке вниз. Казалось, ещё  чуть-чуть,  и она заплачет.

  К ней тотчас подскочил милиционер.
  - Где провод?
  Фарида разжала пальцы – на дорогу шлёпнулся шнурок, похожий на бусы.  Инспектор подобрал, внимательно рассмотрел:
  - Это  же чётки!
  - Да! – всхлипнула женщина. – Девяносто девять бусин – по числу имён Аллаха. У нас,  мусульман,  так принято.
  -  А что у вас под одеждой?
  Она вдруг покраснела.  Густо, как помидор.
  - Там ничего нет!
  - Как же ничего? – нахмурился мент. – Я же вижу: что-то выпирает!
  Фарида покраснела ещё гуще,  призналась:
  - Там сосиски…
  - Что???
  - Я на колбасной фабрике работала. Сегодня последний день был, уволилась. Зарплату выдали маленькую, курам на смех. Вот, и взяла… 

  Она всхлипнула, расстегнула несколько пуговиц на платье. Действительно, на животе  оказался целый патронташ сосисок, плотно примотанных скотчем к телу. Мужчины несколько секунд молчали, разглядывая «взрывчатку», а потом дружно  расхохотались.

  - Ладно, - махнул инспектор рукой. –  Так что, штрафовать вас, или так… Предупредить?
  - Может, просто предупредить? – попросил Серафимыч. – Тем более, мы с напарником уже всё осознали!
  - Это хорошо, что осознали… Мужики, а вы  до города едете, да?
  - Да.
  - Тут ситуация  - одноклассника обещал туда с хорошими людьми отправить.  Возьмете, а?
  - Мы так-то не против, - ответил Гена.  – Но куда сажать? У нас ведь эта… э-эээ… попутчица.  Ей до поворота на Александровск нужно. Так что  свободных мест нет.
  - Это ничего, ничего… До поворота мы её сами довезём. Так что, возьмёте?
  -  В город-то только к вечеру приедем… Не очень  комфортное путешествие.
  - Ничего, он привыкший… Так возьмёте?

  Гена с Серафимычем переглянулись. Один кивнул, второй покачал головой, но ответили оба, почти в унисон:

  - Возьмём…
  - Вот и славненько! – обрадовался инспектор  и замахал в сторону милицейской машины. – А то всю кровь выпил… Гад…

  Задняя дверь  «девятки» распахнулась, и оттуда выбрался странный тип: смертельно бледный, в чёрной замшевой куртке с капюшоном, на носу прямоугольные тёмные очки как у Шварценеггера. Мужчина молча занял место в кабине,  и продолжили путь.

  Только теперь Серафимыч уже не махал встречным машинам, а сосредоточенно смотрел вперёд, на исчезающую под грузовиком дорогу.  Все молчали. Общих тем не было, а обсуждать своё дальнобойщики постеснялись при пассажире. Когда проголодались, перекусывали  прямо в кабине купленным в придорожном магазине  хлебом и молоком.
  На  правах хозяев предложили гостю разделить нехитрую трапезу. Тот  отказался:
  - Спасибо, я не голоден…  - ответил он неожиданно хриплым голосом. - Потерплю до ужина.

  Серафимыч сочувственно вздохнул и принялся жадно жевать свою половину батона. Молоко струилось по подбородку на одежду, но он не обращал на это внимания.  Гена улыбнулся и взглянул на пассажира. И когда луч заходящего южного солнца выглянул из-за тучи, дальнобойщику на мгновение показалось, что «одноклассник»  как-то странно улыбнулся… И Гена заметил, что клыки у того чересчур длинные. И острые.  Как те капельки звёзд, которые так любят все дальнобойщики.