«Неправда, что наркотики ужасны,
как утверждает пропаганда.
Наркотики — это плохо,
потому что они великолепны».

Я среднестатистический супермаркет. У меня нет души и нет сердца, я даже не представляю где мое сознание, тем не менее, оно существует. Все мое существо служит на благо людей, и я от этого счастлив.

Видите того парня в синем комбинезоне? Его зовут Халил, он следит за тележками и корзинками. Собирает их после посетителей и возвращает на места. Он живет в Петербурге восьмой месяц вместе с двумя братьями, которые работают здесь же. Правда, не у меня. Они мойщики полов в торговом комплексе, где я и нахожусь.  Они возят большие моющие пол машины. Большую часть заработной платы братья ежемесячно отправляют домой в страну Узбекистан, чтобы их большое семейство жило в достатке. Эти ребята – хорошие люди.

Вон идет администратор. Маленькая, сорокапятилетняя дама, все еще бодрая духом. Зовут ее Марина, но для персонала она всегда Марина Викторовна. Всегда строгая, как требует от нее профессия.
Меня всегда радуют мои охранники. Это бабушка Катя и дядя Женя. Эти двое людей в жизни своей мухи не обидели, но охранники. Катя – низенькая, лет пятидесяти, с крашенными бордовыми волосами, в мужской форме и, если так можно выразиться, с мужским лицом. Женя – среднего росточка, сильно сутулится, некрасиво зачесывает свои редкие волосы, а подстреленные штаны застегивает на ремень выше пупка. И обязательно на показ выставляет главный атрибут охранника – рацию. В целом вид моей охраны, мягко говоря, неубедительный. Но работа ведь всем нужна.

Рядом со мной в торговом комплексе работает пару бутиков, но они весьма неразговорчивые. Одного зовут ДПМ, странное название как мне кажется. Второго Женская Мода. Недалеко, хотя для моего охвата мира это уже почти горизонт, стоит две торговых точки. В одной продает электронные сигареты продавец Вадим, во второй продавец Марина – косметику Мёртвого моря. Жаль я не имею возможности путешествовать, я бы обязательно отправился к этому морю. Ведь сколько я существую – столько бок о бок с косметикой Мёртвого моря. Я уже не раз подслушивал, что разные дамочки рассказывают о нем. Наверно там неописуемо красиво. А вы успели побывать у Мёртвого моря? Если нет, то спешите. Если откладывать путешествия на пенсию, то можно вместо них получить походы до Народного, потому что там десяток яиц за девять девяносто.

Главное, о чем я хочу поведать – это мои посетители, а точнее случай с посетителями, однажды произошедший и потрясший все мое супермаркетное сознание. Меня посещает огромное количество различных покупателей. Все они по-своему интересны, о каждом можно сказать что-то особенное. Все время моего существования удивляет меня эта поразительная неповторимость людей.
Дело было в воскресение вечером. Я уже успел заметно устать. Охранники теряли бдительность,  администратор Марина все чаще убегала в служебное помещение отведать чаю, девушки-кассиры с лицами роботов машинально пробивали товары, создавая хаотичную перекличку из пиканья кассовых аппаратов. Только Халил с несколько загадочной улыбкой, не подавая вида усталости, продолжал выполнять свою важную работу.

Смотрю – мимо идет семья. Мать, отец и дочка, лет десяти наверно. Молодые родители, лет по двадцать восемь, вполне прилично одетые, симпатичные. Однако отец явно мало адекватен. Глаза его закрыты, руки свободно расхлестываются по сторонам, ноги едва передвигаются. Его передвижение старается контролировать мать, а дочка со смехом обнимает отца, приговаривая: «Пойдем, пап».  Мама, оглянувшись по сторонам, бьет перчаткой по лицу любимого муженька, сквозь зубы цедя, мол веди же себя нормально, идем присядешь. А он как волочился, так и продолжает. Он не с ними.
Дальше они ушли из поля моего зрения. Прошло около минут пятнадцати, и они, наверно, посидев где-нибудь на лавочке, решили посетить меня. Вот только отец был на удивление бодр и энергичен. Его безумное выражение лица - шокировало. Выпученные глаза, странная легкая улыбка, пространный взгляд, резкие движения головы – все это создавало весьма экзотическую картину. Жена уже не держала его за руку, дочка отрешенно шла за ними с глуповатенькой детской улыбкой. В сознании моем промелькнула мысль, что сейчас что-то будет. Но охранники даже не заметили странное трио.

Они шли между торговыми рядами, папа периодически сбивал товары, даже не замечая этого, а дочка игриво перепрыгивала их. Остановились возле холодильника с газировкой, папа взял пол-литровую бутылку и незамедлительно осушил ее. Дальше они прошли еще несколько рядов, иногда останавливаясь, обсуждая что-то. Пару раз я даже терял их из вида за огромными стеллажами с товарами. То, что произошло дальше, мне тяжело понять, минимум ввиду того что я не человек.
А дальше чудеса неадекватности стала преподносить общественности уже мама. Я услышал грохот падающих консервных банок с томатной пастой. Лицо героини представления залилось кровью, оно было ярко красного цвета. Глаза закрыты. Она приподняла руки и выставила их вперед локтями, было ясно, что она не понимает, где сейчас находится. По телу ее проносились частые судороги, от которых она едва не падала. Подошла, а точнее наткнулась на стеллаж с сахаром, облокотилась руками, положила голову на руки, и будто засыпала, периодически подергиваясь от волн судорог. В это время отец был занят пустой бутылкой, которая постоянно вываливалась у него из рук. Он поднимал ее и снова ронял, поднимал, снова ронял. Девочка их стояла у одного из моих рекламных мониторов, смотрела мультик. Отец вдруг увидел мать, пытающуюся стоя заснуть в сахаре, порывистыми движениями подбежал к ней, крепко обнял ее сзади, поцеловал в шею и, улыбаясь, резко и отрывисто сказал: «Все, пошли».  Схватил за руку и повел к кассам.

Непозволительное их поведение уже было замечено моими доблестными охранниками – бабушкой Катей и дядей Женей. В первый момент времени они даже подумали сказать хулиганам оплатить газировку, но быстро догадались о бесполезности такой попытки, потому что кроме «Все, пошли» - папаша не говорил ничего, а краснолицая мама вообще в глубине своего безграничного сознания наверняка ощущала себя какой-нибудь экзотической бабочкой. Старания охранников как-то ограничить передвижения моих гостей комично напоминали некий хоровод. Естественно появлялись случайные зрители. И почему-то большинство посмеивалось. Мне, видимо, не понять причины их смеха. Потом прибежала и дочка их, по виду ее было ясно, что картина с безумными выходками родителей ее ни капли не удивляла. Папа периодически безумным своим взглядом заглядывал в лицо матери, хватал ее за запястье, целовал резким движением руку и говорил очередное «Все, пошли». Охрана моя хороводными манипуляциями направляла влюбленную парочку к выходу. В это время администратор Марина отвела девочку в сторону, дала ей какую-то конфету и узнавала у нее, кто может ее забрать. Решение было. Девочка позвонила бабушке, рассказала ситуацию, с помощью Марины объяснила свое местоположение. Мать продолжала периодически сталкиваться с витринами, отец по-прежнему ее то обнимал, то целовал, то тащил за руку неведомо куда. О дочери они уже давно забыли. К моим охранникам присоединились другие, не менее несуразные. Один толстый, второй со странной дикцией и добродушнейшим от природы лицом. Я начинаю понимать, что значит название – «отдел кадров».  Моих оригинальных гостей увели, не знаю куда. Спустя некоторое время, за девочкой пришла бабушка. На вид – богатая бизнес-леди лет пятидесяти. Хорошо одетая, и, если так можно выразиться – бодрая духом. Поругалась с Мариной, из-за того, что ее горе-детей не сдали в милицию. Забрала девочку и ушла.

Все работники некоторое время еще пребывали в шокированном состоянии. Один Халил невозмутимо продолжал возить тележки. Знаете, я хоть и супермаркет, но неизгладимый отпечаток печали остался на моем сердце, которое возможно и не существует, но точно ощущает.