Двадцать четыре советских нашиста,
Пять пацифистов и три пацана –
Съела за завтраком рота фашистов,
Но не наелась и вновь начала.

В качестве ланча сожрали араба,
Крысу из тыла (начальник генштаба),
Съели под видом холодной закуски
Голую бабу (из сдавшихся русских).

Ели немножко восточного зельца
(Печень протухшего ночью корейца),
Сытно, фашисты, однако, поели,
Но не хватило, и вновь захотели.

Тут как раз время приходит обеда…
Начали с дряхлого старого деда.
Дед – не бифштексы, ну а для гарнира
Две проститутки – Изольда и Ира.

После, опять подкрепились слегка
(Съели плененного днем языка).
Всех подчистую их рота сожрала,
Жирно и вкусно (но этого мало).

Далее начался праздничный ужин,
Съели майора (хоть он и простужен),
Дальше десерт и печёная слива,
(Ей фарширован помощник комдива).

После того обсосали мизинец
(Им поделился один украинец),
Долго жевали мослы и суставы
Славно жевали – и сильно устали.

А на последок (в качестве шутки,
Любит, однако, СС пошутить),
Съели глаза отставной проститутки
Добрые, добрые (их не забыть).

Ночью из леса пришли партизаны,
Всех карауливших взяли на понт,
Спящую роту тайком повязали,
Каждому немцу вспоровши живот.

Вышли оттуда все жертвы обедов,
Ужинов, ланчей и прочих застолий,
Много китайцев, поляков и шведов
Каждый был рад и ужасно доволен.

Дохлых фашистов медведям отдали
(Нечего есть им во время войны),
Подлые гансы, чтоб больше не жрали,
Добрых товарищей нашей страны!