- На лыжах катаешься, на? - полковник перелистывал страницы дела Степана.
- Так точно! - Степан подобрал живот и старался, чтобы запах перегара улетучивался в сторону.
- Поедешь на базу в Абзаково на Ямантау, разнарядочка на тебя пришла, - полковник что-то написал на листке и добавил в папку, - Вопросы, на?
- Никак нет, товарищ полковник!
- Свободен, на!

* * *

Степан сидел внутри грохочущего штурмового вертолета и жевал бутеброды с колбасой  самостоятельно  покромсанные наспех. В его ушах  гремел голос: "15 лет!..."
- Ни кола, ни двора, все по гарнизонам! Все твои друзья уже в штабе сидят, один ты! ТЫ!...
- Наташа, успокойся! Это только командировка на два месяца...
- Да я слышу это говно уже 15 лет подряд! Сеня, марш спать!
- Наташа!...

Степан угрюмо смотрел через круглый иллюминатор  вертолета, жуя бутерброд. Видимость на горы была на миллион и Степан поражался видам, как какая-то молодежь. Внизу величаво  проплывали снежные складки вершин, и вдруг внезапно, вертолет камнем ухнул на снижение так, что бутерброды зашевелились в желудке Степана, как живые.

* * *

Майор открыл сшитую тетрадку с пронумерованными листами и стал зачитывать фамилии, тратя на каждую ровно секунду и отмечая присутствие старомодно-стильной  чернильной авторучкой.
- Иванов.
- Здесь!
- Иващенко.
- Здесь!
- Приходько.
- Рустамов.
- Приходько здесь!

Майор оторвал взгляд от тетрадки:
- Приходько...Ты или здесь, или тебя нет в следующий раз, - и не снижая темпа.
- Сусленков.
- Здесь!
- Тимашенко.
- Здесь!
- Расчет закончен!

* * *

Майор расхаживал перед аудиторией с длинной указкой среди пожелтевших плакатов с информаций о том, как правильно упасть при ядерном взрыве и о цветных колбочках определения химического заражения местности.
- Тетради после лекции сдаются в сейф под расписку. Страницы вырывать запрещается, страницы пронумерованы. Все услышанное на лекции - государственная тайна. Вопросы? Вопросов нет. Переходим, собственно, к лекции.

Майор, озабоченно скосив челюсть, переключил тумблер на пульте стола. Скрипя, задернулись жалюзи на окнах и заработал кинопроектор.

* * *

Степану, в принципе, нравились лекции, пока на одной из них, лектор в очках не начал нести откровенную пургу:

- Здравствуйте солдаты, - очкарик начал свою первую лекцию, - А теперь - забудьте о том, о чем Вас учили в школе, ибо мы поговорим о совершенно новой теории - теории квантовой физики и о том, как конденсат Бозе-Эйнштейна перевернул наши представления о военной технологии.

Степан ощутимо напрягся, так как в одном предложении было слишком много незнакомых слов. Через некоторое время, когда Степан услышал:

- ...И рассмотрим границу коллапса волнового мира при переходе к физике Ньютона...

Степан аккуратно отложил в сторону ручку, чтобы больше не марать драгоценные страницы лекционной тетрадки.

* * *

-...Начало которым положили эксперименты 70-х годов ученого по имени Бен Либет из калифорнийского университета,  - очкарик продолжал парить свою несусветную чушь, - из которых следовало, что человеческий мозг функционирует путем обратного перемещения во времени.

- Мы продолжили эти эксперименты, - очкарик повернулся к доске, его рука, летая, создавала на белой поверхности уникальные по изящности решения формулы, за которые бы любой профессор калифорнийского университета откусил себе обе руки и лапы  своей собаки впридачу.

Степан, закрыв тетрадь и скучая, смотрел на своих соседей. Он поразился насколько изобретателен был его сосед, который из украденной из столовой салфетки складывал самолетик.

- И ведь он полетит! - подумал Степан, внутренне завидуя соседу, - Это, блядь, причина, почему я до сих пор капитаном. Не повезло мне со смекалкой.

* * *

- Двадцать восьмой ярус, на вход готовы, - майор повесил трубку на стену и забросил за спину Калаш.
Зуммер на стене заставил майора опять схватить трубку.
- Да! Триннадцать-семьдесят пять. Двадцать восьмой ярус. Два человека. На вход готовы! - майор размял в пальцах беломорину, - Ничего руками не трогать! Инструкцию понял?

Многотонная дверь медленно поползла влево. То, что увидел Степан, потрясло его до глубины души и он внутренне перекрестился, благодаря Всевышнего, за то, что он смог прикоснуться к такому чуду. В скале была вырублена шахта глубиной в километр диаметром метров триста. Её опоясывали обручи технических переходов, а в центре было закреплено на амортизирующих подвесках нечто очень сложное, оплетенное трубочками разных калибров, которые временами шипели испаряющимся жидким азотом. Было впечатление, что это самое нечто - живое. Вокруг, как муравьи, суетились люди в униформе, и Степану казалось, что люди просто часть этого механизма. Необходимая, живая, копошащаяся, но всего лишь часть, как все те трубочки.

* * *

- Документы! - пара рядовых бойцов с автоматами встретила Степана и майора на переходе на нижний этаж. Майор кивнул Степану и тот передал бумаги патрулю.
- Нет сегодняшней отметки коменданта, - боец, прищурившись посмотрел на майора и поднял ствол автомата.
- Михалыч, да ты охуел, ты в своем уме? - майор, надув щеки, нервно выпустил из себя сигаретный дым.
- Смотри майор, - боец, клацнув металлом, вынул магазин из автомата, - видишь пульки? Они сейчас будут у тебя в животе. К стене лицом встал, ноги расставил, руки за голову!

Через полчаса, когда бюрократическая ошибка была поправлена, майор со Степаном продолжили путь. Майор, злой, как мокрый кот, отплеваваясь, матерясь и прикуривая очередную беломорину от предыдущей, поучал Степана: "Ты пойми, они тут понастроили совок, поэтому аккуратнее будь. Чтобы и треугольная и прямоугольная печати стояли, понял? Синяя на белой бумаге и подпись коменданта поверх печати, а не наоборот!"

* * *

Степан и майор спустились в святую-святых - управляющий центр квантовой бомбы.

- А мне что делать? - спросил Степан.
- Тебе? Делать? - майор на долю секунды растерялся, но быстро себя взял в руки,- Видишь как, ты все равно не успеешь, поэтому тут все решает техника. Сиди, смотри на лампочки.
Майор похлопал Степана по плечу и удалился.

Некоторое время Степан действительно смотрел на лампочки - нес службу. Особенно ему нравилась лампочка Р4, которая циклически меняла цвет и загадочная лампочка ОБСЖ, которая временами гасла и вспыхивала вновь. Степан хмурился, глядя на ОБСЖ, ему казалось, что ОБСЖ недостаточно хорошо делает свою работу, но поделать с этим он ничего не мог.

* * *

Сирена взвыла. Одновременно с ней, рассыпая желтые лучи проблесковых маячков, загорелись лампы учебной тревоги. 

- Ну плохо, Приходько, плохо! После сирены ключ в гнезде был повернут только за 4 секунды. Норма - 3! А лучшие делают за 2!! Давай, тренируемся еще! -
майор неодобрительно бубнил в динамики громкой связи.

* * *


* * *

- Четыре минуты у тебя, телефон прослушивается, - майор вышел из комнаты, лязгнув металлической дверью.
Степан взял трубку из которой уже неслись какие-то всхлипы.
- Наташа? - Степан неуверенно спросил трубку и отняв её от уха, посмотрел на черный пластик.
- Натуся, Натик! - Степан вцепился в трубку, которая соединяла его с гражданской жизнью.
- Да... я, - Степан расплылся в улыбке, - Как Сенька? ....Да....Да...
- Как я? - Степан покосился на плакат на стене, на котором боец протыкал штыком многоголовую гидру предателя, - Я хорошо, Натусик, я очень хорошо. Папе привет.

* * *

Внезапно зазвучал сигнал тревоги. Только первая его нота. Зажегся желтый проблесковый маячок, но в ту долю секунды он не успел даже провернуться. Одновременно с ним начали накаливаться нити синей и красной ламп тревоги высшей опасности. В эту миллионную долю секунды Степан выглядел, как статуя памяти монолита человека, вкушающего чипсы.

И только квантовая бомба уже давно работала.

* * *

- Я не хочу вставать, - Степа захныкал в теплых объятиях мамы, понимая, что ему все-равно придется идти в школу. Из радиоточки на кухне донесся сигнал точного времени в шесть утра, а потом начал играть гимн СССР. Наступало утро 1 ноября 1967 года. Маленький Степа дернулся под одеялом - его посетило чувство дежа-вю, ему вдруг показалось, что он где-то уже все это видел.