Плывут, как по небу, по разным местностям,
Идут – по Москве и ее окрестностям,
Правнучки Геи, внучки Юпитера,
Идут – по Нью-Йорку, Парижу, Питеру,
Путями-дорогами сонными, бодрыми,
Идут, качая волшебными бёдрами,
Как пятна цвета средь масс белёсых –
Женщины Клана Рыжеволосых.

Идут в зеленой своей короне,
Сияют линии их ладони
В разное время суток посменно
Дискретностью, но и одновременно –
Парадоксальностью постоянства.
Идут, искривляя вокруг пространство
Телами спринтера, сердцем стаера.
Они – королевы аквы и аэра –
Наполнив перстень смолой анчаров,
Сойдя с кобылы ночных кошмаров,
Раздевшись перед слепым конюшим,
Стоная, стоят под дождем и душем
В блаженстве смеси воды и тела,
Юдифь, Афродита, Пандора, Гелла.
Идут, поражая сладчайшим ядом,
Стрелою, смехом, мечом и взглядом.
Идут, на мгновенье в себя вбирая,
Объяв, проникнув и прорастая
Запахом ладана, крови, серы –
В детях игниса, детях терры.

Их телом души животных дышат,
И кто внимателен – тот услышит
В их походке копытный рокот.
Другие, если хотят, то могут
Их тело и дух получить на время,
Сделаться рыжей, схватить их стремя,
Одним лишь способом – маскарадом.
Для нас их рай является адом.
Ангелом-стражем с полным колчаном,
С луком и лазерным ятаганом,
В воротном проеме, посередине,
Они допущены к той долине
В пространстве запретном и междуречном.
Сердцебиеньем звенящим вечным
Дрожит в одном многомерном целом
Физическое с их астральным телом.

Нет у них и не будет хозяина,
Рыжие женщины – дочки Каина:
Как и положено их сословью
У них горит над летящей бровью
Предупреждающий след ожога –
Родинка круглой печатью Бога.

Неуправляем и неуставен,
Громок, бессмертен, внерасов, явен
Их древний клуб, но закрыто членство.
Их ад для всех остальных – блаженство.
Когда-нибудь, в полдень солнцестоянья,
В зеркальный мир самосозерцанья,
Они, истаяв, обезголосев,
Уйдут, и взгляда назад не бросив.
В своих таинственных рыжих красках
Уйдут, оставшись лишь в снах и сказках
Вместе с химерой и мандрагорой,
Ильменьской рыбой золотоперой,
Фата-морганой, Лилит, дриадой,
Грёзой, русалкой, Иродиадой.
Они уйдут тропою беспечной,
А мы останемся жертвой вечной
В войне сознанья и подсознанья,
Охвачены судорогой желанья,
С удушьем медленным лишь сравнимой,
Неутоленной, неутолимой…