"Писатели не в чести у деловых людей, поскольку всем известно, что литература - это счастливая находка для всех тех, кто не приспособлен к настоящему труду".
Р. В. Чэмберсом.

Глава первая.

Тятя, тятя, наши сети
Притащили мертвеца.
Александр Пушкин

В квартире отца - Игорь Паркин бывал уже не раз; но не переставал - чувствовать себя в ней неуютно. Казалось бы, - самый центр Москвы. Отсюда, от Большой Полянки до Кремля рукой подать, - а на девятом этаже еще новой фешенебельной высотки царит сущее музейное средневековье.
Отец и сын расположились друг против друга на краю длинного трапезного стола, сработанного из мореного дуба. И пока Владислав Павлович изучал фотографии, принесенные сыном, - Игорю не оставалось ничего другого, как уныло оглядывать однокомнатный замок Паркина-старшего. Начать стоило с репродукции пасмурной гравюры, тускнеющей над исполинским камином. Неизвестный художник конца 15-го века изобразил на ней один из гостевых покоев моравского замка Валенштин. Его мрачные величественные руины и по сей день возвышаются на горе Боровня, - отделяющей Чехию от Словакии. По преданию - в комнате с гравюры - Дьявол забрал душу знаменитого средневекового чародея Зито. По странной прихоти Паркина-старшего - почти вся окружавшая его обстановка являлась детальной реконструкцией жилища проклятого мага; и это действовало Игорю на нервы. Он прекрасно знал, что все вещи здесь - только копии, притом не всегда удачные, но мурашки по телу, нет-нет, да и пробегали.
- Ну что, сын, побеседуем? - наконец, оторвавшись от фотографий, перешел к делу Владислав Павлович. - Я буду короток и нагл. Мне и моей работодательнице необходимо знать все, что касается расследования, коим ты имеешь честь руководить.
В ожидании хоть каких-нибудь проявлений возмущения - Паркин- старший принялся неспешно раскладывать бессмысленный пасьянс из жутких фотографий. Но посягательство на священное таинство следствия - Игоря ничуть не расстроило. Он нетерпеливо поерзал на жестком псевдоготическом стуле и с явным облегчением пристально взглянул в большие серые глаза отца.
И приснится же такое! От нечаянной радости даже приют Зито стал казаться Игорю не столь зловещим. Выходит, зря он ломал голову над тем, как склонить отца к сотрудничеству. Раньше тот и слышать не хотел о роли тайного советника. Игорь азартно стукнул костяшками пальцев по темной столешнице и начал свое повествование:
- Мы уже успели окрестить его Каменщиком. Это из-за одинаковых… во всех трех эпизодах… орудий убийства. Благодаря этим чертовым камням мы и объединили дела в серию. Отпечатки пальцев на камнях идентичны. Все три жертвы - гомосексуалисты. Во всех трех эпизодах Каменщик действовал одинаково. Он вбивал камень в рот жертвы, а дальше...
- А дальше летальный исход в адских мучениях, - перебил сына Владислав Павлович. - Насколько я могу судить по фотографиям, булыжники идеальной шарообразной формы. Они раза в полтора больше бильярдных шаров... Такое яблочко с любой голодухи надкусить затруднительно. Чтобы вогнать его в глотку, - силища нужна нечеловеческая. У ребят лица по швам лопнули...
- Насчет нечеловеческой силищи… ровно подмечено, - подхватил Игорь. - Поэтому я и думал обратиться к тебе за помощью. В остальном… Поденщина. Жертвы друг друга не знали. Убиты в разных районах Москвы… Вдали от мест постоянного проживания… и… скопления, прости, себе подобных.

Игорь аккуратно подбирал слова, - боясь ненароком обидеть отца. Он старательно - и покамест достаточно успешно избегал разговоров с Владиславом Павловичем о его сексуальных предпочтениях. Именно они в свое время сделали семейную жизнь Паркина-старшего - абсурдом, выходом из которого стал мучительный и скандальный развод и потеря права на общение с сыном. Маленький Игорь тогда, разумеется, не понимал причин гибели семьи Паркиных: просто разделил с матерью ненависть к отцу и, казалось, навсегда вычеркнул его из своей жизни. Жалея пропащую мать, он покорно сносил взрывы безалаберной материнской ласки и приступы ее взбалмошного гнева. Но состояние мятущейся бесприютности не покидало Игоря - и с годами только усиливалось.
Уже работая на Петровке, - он сторонкой навел справки о Владиславе Павловиче. Инаколюбие отца повергло его в шок. Но брезгливое любопытство перевесило. Игорь сам - не без опаски и, даже махнув стопку водки, - набрал номер и договорился о встрече.
Игорь ожидал увидеть перед собой все, что угодно: жеманного Элтона Джона, престарелого Боя Джорджа, воскресшего Нуриева… Воображение рисовало беззастенчивое множество вариантов. Отец же оказался на поверку вполне нормальным мужиком, - если так можно было выразиться: умный, подтянутый, деловой, острый на язык... Словом, не его ли всегда не хватало Паркину-младшему?
После двух-трех конспиративных встреч Игорь начал чувствовать, - что в его судьбе наконец-то начал заполняться некий вакуум. Паркин-старший, не веря своему счастью, бережно приручал сына, мудро отстраняя его от некоторых пикантных подробностей своей зазорной для кого-то жизни; и Игорь был ему за это крайне благодарен.
Ценя душевное спокойствие матери, он до самой ее смерти умалчивал о своих встречах с отцом. Зато потом - Владислав Павлович - Влад Палыч, как называли его близкие, - стал полноправным членом семьи Игоря. У него установились доверительные отношения с женой сына; а две внучки-сорванушки души не чаяли в деде, - баловавшем их с жадной нежностью блудного родича. Однако отец и сын Паркины - пока избегали разговоров на щепетильные темы. Теперь же сама судьба вынуждала их нарушить немой уговор.

Помолчав, Игорь продолжил:
- Нигде и никогда хоть сколько-нибудь похожих преступлений не фиксировалось. Если на минуту забыть о камнях, то дело - просто дрянь. Коли маньяк не завяжет сам… рано или поздно мы его, болезного, закроем. Но с учетом дьявольских игрушек Каменщика… дело - дрянь исключительная.
- Я так понимаю… тебя не устраивает версия о желании Каменщика прослыть большим оригиналом и забить себе местечко на именном стенде в музее МВД? - Паркин-старший перетасовал фотографии и снова взялся их изучать.
- Иначе я бы и сам справился. Ты ведь… пока служил в КГБ… не только в необъявленных войнах участвовал. Если я не ошибаюсь… твоим истинным профилем была всяческая чертовщина. Очень уж меня эти камешки настораживают. Мало того, что они похожи как две капли воды... Странности… Странности - кругом. Непосредственно на месте преступления они торчали из глоток как… как полупроглоченные грязно-розовые стариковские плеши… А когда наш патологоанатом с неимоверными ухищрениями извлек их на свет божий… они уже оказались багровыми… А крови на камнях вообще не было. Словно они впитали ее, как губка. Не камни, а упыри...
- Вот что, - перебил Влад Палыч. - Предлагаю сделать перерыв и кофейку глотнуть. И обязательно с коньячком. - Не дожидаясь ответа, Паркин-старший встал и прошел к громоздкому резному буфету. Внешне почти допотопные дверцы открылись легко и бесшумно. Высокий и поджарый Влад Палыч горделиво извлек из буфета хрустальный графин с янтарной жидкостью и два утробистых коньячных бокала.
- Может, обойдемся без кофе, - хитро предложил Игорь. - В отличие от здешней готики, на кухне у тебя пир технического прогресса. Там… любая гостья из будущего подрастеряется. Я же знаю, кому ты кофейную церемонию поручишь.
- Во-первых, - откликнулся присевший рядом с сыном Влад Палыч, - мне милее не гостья... Скорее… гость. Во-вторых, с кофе я, пожалуй, и впрямь погорячился. И, в-третьих, я из-за твоего маньяка напрочь забыл покормить сына.
- Ну, нет, - запротестовал Игорь. - Меня и жена покормит. От тебя мне нужны не твои кулинарные изыски.
- Понял, не дурак, - согласился отец и не спеша, церемонно разлил по бокалам коньяк.

Цветные витражи на всех четырех окнах - искусно скрывали смену дня вечером. Предзакатное солнце тщетно рвалось в воссозданную обитель - освежеванного Сатаной - Зито. Его вялые лучи придавали сценам древних ристалищ возмутительную, на взгляд Игоря, реалистичность. Неизменный полумрак в помещении поддерживали торчащие из стен - на манер факелов - длинные светильники. Искусственный огонь в полутораметровом жерле камина, кроме дополнительного света, мог нагнать лишь безотчетную тоску. Стоящие по обеим его сторонам доспехи - отбрасывали свои зазубренные тени через всю пятнадцатиметровую длину комнаты…
- Ну, вернемся к нашим маньякам. - Влад Палыч осушил бокал и налил по новой. - Пока ты сидишь и тихо ненавидишь мое нескромное обиталище, расскажу я тебе, сын мой, прелюбопытную историю. А то мне даже обидно стало, что ты не интересуешься, для чего нам с Аглаей Раниной надобно знать про подвиги твоего Каменщика.
Паркин-старший чокнулся с сыном, степенно влил в себя порцию коньяка и продолжил:
- Сегодня утром на электронный адрес моей хозяйки пришло письмо. Цитирую дословно:
«Я - Каменщик, и камни, мои слуги, мне кровь приносят тайных содомитов. И ты, мой друг, дела земные кончи. Тебе лишь остается быть убитым».
Удовлетворенный вопиющей сыновней растерянностью, Влад Палыч снова наполнил бокалы.
- Каков слог! - наконец, заговорил Паркин-младший. - Прямо Шекспир, мать его!
Одним глотком Игорь осушил бокал и налил снова:
- Скажи-ка, папа, почему Каменщик взялся угрожать Аглае Раниной? Решил сменить ориентацию?
- Слог и у тебя неплох. И еще... Не лукавь, сынок. Тебе ли не знать, что муж Аглаи - преуспевающий адвокат и депутат Государственной Думы? Едва ли для тебя секрет, что Ян Ранин - наших, голубых кровей. Ян - Яна - Яночка… на дух не переносит компьютеры. А потому переписка с ним возможна лишь через его супругу.
После этой разоблачительно-поучительной тирады - Игорь припустил к комоду с телефонной трубкой, лежащей на рогах рыцарского шлема. В спешке он чуть не расквасил нос, споткнувшись о задравшуюся волчью шкуру. Через полминуты Паркин-младший уже отдавал распоряжения своему заместителю.
- Глеб, - почти кричал он в трубку, - срочно проверь, есть ли у наших трупов компьютеры. Во всех средах их обитания, работы и, и, и… Мне позарез нужна их электронная почта. Жду на сотовом. Отбой!
С чувством недовыполненного долга он вернулся к столу. Отец требовательно спросил:
- Что, кстати, эксперты про камни говорят?
- Ничего лишнего, - покаялся Игорь. - Камни так и лежат в хранилище вещдоков. Мне как-то не пришло в голову отправить их в лабораторию для… более предвзятой проверки. Так… Элементарная дактилоскопия и снятие образцов жертвенной крови, слюны, да раскрошенных в пыль зубов.
- Ну, товарищ майор, Вам бы детективы высоким штилем пописывать, а не маньяков раком ставить... - Влад Палыч снова возвратился к своему ремеслу виночерпия.
Затем, опомнившись, что сказал сыну что-то не то, - Паркин-старший вышел на кухню. За закусками. А еще за тем, - чтобы у Игоря было время вернуть лицо. Да и себе...
Вернувшись с полным подносом, Влад Палыч накрыл стол, включил диск Чечилии Бартоли: свой любимый, - тот, где она поет Сальери; и выжидательно подсел к сыну. Игорь, увидевший закуски и втянувший негордыми ноздрями их копчено-пряный запах, даже не думал обижаться на сомнительные фамильярности отца. Он всего-то захотел есть.
- Желудок восхищая, ты мозг не обижай, - наскоро проглотив два сэндвича, Паркин-старший решил развить столь плодотворно начатое сотрудничество. - Пока ты предаешься грешку чревоугодия, я, с твоего позволения, продолжу тебя просветлять.
Игорь - с набитым ртом и признательным удивлением - встретил самодовольный взгляд отца. Он уже смирился с грядущей ссорой с властной женой. Эти ссоры фатальны, как "зубы мудрости". Чего не скажешь о деле Каменщика.
- В отличие от тебя, сын мой, я не считаю Каменщика кем-то... - Паркин-старший поудобнее устроился на жестком псевдоготическом стуле.
Большим пальцем левой руки он меланхолично водил по краю пустого бокала, извлекая из него потусторонний посвист. Тень от ястребиного профиля Влада Палыча дотягивалась до утопленной в стене массивной кровати. На таком же ложе - с виселичным балдахином - Сатана и содрал кожу с мятежного волхва Зито. Для рассказа, что уже готов был сорваться с натянутых по-акульи губ отставного начальника ОРНП, иных декораций и не требовалось.
Игорь искренне недоумевал, как можно предаваться сну - среди химерических кресел, диванов, консолей, в окружении сонма горгулий, скалящихся с подлокотников, ухмыляющихся на серебряной утвари и парящих среди балок сводчатого потолка… А глазеть на гобелены, густо покрывавшие грубо оштукатуренные стены, не убоишься лишь в мертвецком подпитии; низкие будни Дьявола на них - были на высоте.
Басовитый, актерски поставленный голос Паркина-старшего и высокочастотные виртуозности итальянской дивы, - озвучивавшей оклеветанный в веках гений Сальери, - забили последний гвоздь в самообладание Игоря. Он чего-то испугался. Не сиюминутного. Нет… Игорь испугался того, - что может случиться - после...
- В стародавние времена процветания ОРНП я любил допоздна засиживаться у наших аналитиков. Эти книжные черви и привили мне неистребимую страсть ко всему противоестественному. Известно же, что наука только пытается ответить на вопросы. А ставит-то их - мистика…
Так вот, помню, по одному делу… теперь уж не значимо, какому конкретно, - ознакомился я с занимательнейшими мифами наших предков-язычников. Пересказывать не берусь. Поведаю всего один эпизод из сказания о некоем боге Древороге. Этот Древорог, он же Дрерог… Дрерог. Да… Дрерог… Перунов сын. Первенец. И изгой. Он - по воле отца своего - подземным царством правил. Никакими, знаешь ли, добродетелями и сексапильной наружностью не отличался. Сей аналог Плутона - вечно строил козни, насылал несчастья на наших суеверных пращуров и неустанно плел заговоры против отца. Сам Дрерог был заперт под землей неснимаемым перуновым заклятьем. Поэтому действовал он через своих приверженцев. А их среди людей доставало. Кровожадный, черный культ Дрерога в диких лесах, да на бездонных болотах - отправляли осторожные волхвы. Да простят меня православные… В Москве - на месте Храма Христа Спасителя - некогда тоже капище Дрерога хоронилось...
Неизвестно, когда и с какой периодичностью… Но… Волхвы Дрерога должны были приносить своему подземному господину человеческие жертвы. Принцип выбора жертв - также неизвестен. Зато способ принесения кровавой дани… дюже смахивает на почерк Каменщика...
И еще... В том же сказании вскользь упоминается, что роковые камни - волхвы взращивали... внутри себя. А когда - в уже предопределенном возрасте - волхв умирал, у него из груди вырезали камень, по описаниям чертовски похожий на орудие… нашего серийного убийцы из третьего тысячелетия.
К счастью, известны мотивы столь экстравагантного насилия над личностью. Волхвы Дрерога больно пеклись о том, чтобы дух, вышибленный из тела жертвы, не сбежал от них через ее рот. Поэтому, вгоняя в глотку камень, они одним ударом… не просто лишали человека жизни, но и уловляли его бессмертную душу. Она становилась узницей камня. Пойманные в каменные силки души - предназначались Дрерогу. Для грядущего восстания против Перуна-Громовержца.
Правда, способы доставки сей адской почты - варьируются…
«А»: волхвы сбрасывали камни в потайные колодцы, ведущие в преисподнюю.
«Б»: камни автономно откатывались в пекло Дрерога.
Я - не филолог. Но как тут не вспомнить затасканные выражения типа… "камень с души упал", «камень на душе»…
Паркин-старший долил в бокалы коньяк из опустевшего графина. Обведя стол театральным жестом ухоженных рук, он дал понять Игорю, что ничего важного не пропустил, - и можно приканчивать закуски, попутно задавая уточняющие вопросы.
- Ну, после такой лекции мне и развод не пугает, - восхищенно покачав головой, сказал Паркин-младший. - Дальше… дело техники. Мы лишь должны понять мотивацию самого Каменщика. Кто он? Хладнокровный подражатель?.. Или психотик, - возомнивший себя волхвом Дрерога?!.
- Учти, - назидательно перебил его Влад Палыч, - сказания о Дрероге… Нет… Вернее, их фрагменты… Они были опубликованы лишь однажды. В малотиражной монографии. Я дам тебе для ознакомления. Делай выводы, сынок. Боюсь, Каменщик - убийца, подкованный. С ним - нетрудно не будет.
- Ты прав, отче, - Паркин-младший подчеркнуто виновато склонил голову. - Верно. Каменщик пока только разбрасывает камни. Страшно представить, что произойдет, когда этот выродок начнет их собирать. И… Как быть с угрозами в адрес Яна Ранина?
- Просто быть. - Влад Палыч оглянулся на напольные часы, стоящие между окнами за его спиной. - Просто быть с ним рядом. Зря, что ли, я служу начальником службы безопасности "Аглара"? Да и чисто по-человечески… Мне жаль Яна. Любовничек он мне. Бывшенький. О как!
Так, - своим хмельным признанием, - отец с нарочитой бесцеремонностью установил новый уровень откровенности во взаимоотношениях с сыном.
То ли сын давно был к этому готов, то ли коллекционный коньяк выручил, - но он легко принял предложенные правила игры, пробурчав беззлобно:
- Куда катится мир?
- Плевать мне, куда катиться мир, - в тон сыну провозгласил Влад Палыч. - Мы с тобой через 15 минут покатимся в Жуковку. В загородную резиденцию Аглаи. А твои проблемы с моей снохой… позволь, - я за тебя решу. Клавдия балдеет от своего тестя. Голубые - лучшие друзья женщин, мать их... Надеюсь, у вас на даче сотовая связь не сбоит.