Сам не знаю, какой  мрако-бес  извилины  спутал,  какой глупый пингвин в темя клюнул.
Решил жене праздник души устроить. Такая вот блажь с дуропьяну напала! (Тут были бы уместны несколько крайне нецензурных слов на букву «Х».)

Приготовился по-взрослому.
Отгул после получки, во-первых, на работе заранее взял– а как после получки такими руками  работать?
Ну, к трём часам дня выспался.
На коврике. Ботинок, сука, разбудил. Бок, сука, заболел из-за этого гадского ботинка китайского пошиба. А может, это отечественная печень, сука,  разбудила. Может и печень, так как в туалет уже, собственно, не хотелось. Сука!

Во-вторых.
Погладил рубаху белую – с соседского балкона одолжил, пока все на работе хернёй маятся.
Нашёл в шкафу под бельём галстук с весёлыми укуренными гиппопотамчиками под  пальмами - с выпускного не одевал. А других галстуков у меня отродясь не было, чай Шнобелевских премий получать в ближайшее тысячелетие пока не собирался.
Ботиночки выпускные же, практически не ношенные с антресолей вытащил – сейчас как  раз такие – писк Славы Зайцева и Дольче Габаны.
Брюки отпаренные - ещё с позавчера под матрас подложил – проверил, стрелки острые,  как мачете самурая.
Харю сполоснул, «Шипром» в пасть брызнул с пулевизатора, для амброзии.
«Неее,» - думаю. – «Шипр это прошлый век, нисколько не парадоксов друг!» -  сбегал мужские духи купил, раз пошла такая пьянка.
Продавщица сказала, духи - что-то с чем-то и  с афрозодиаками. Видать из негров, пардонтес, из афро-зодиаков выжимку какую-то делают, а у них, сами знаете, какие органы наследования присутствуют. Ну, это чтобы духами этими бабам мозги последние отдушить, чтоб они без памяти на твои прелести накинулись, как на негроидный членис. Да, вспомнил, что ещё в этом одеколоне -  феромормоны, а мормоны, если вы не знаете, это ого-го! - тоже неспроста среди себя многоженство проповедуют, видать энергия мужская так и брызжет из штанов! А уж феромормоны – это ващще железобетон!
Ну, дальше, конечно, в первую очередь свечи. Романтика! А бабы от этого вообще в множественный  оргазм впадают и с  ума копытятся.
Потом, шампанское. К нему, конечно же, фрукты. Чай, не быдло какое!
Я, правда, ещё пару селёдин взял. Пряного посола. Вдруг на солёненькоое потянет. После водки. Не одни же киви клевать с ананасами. Чай, не бомонд, тьфу-тьфу-тьфу!
Потом подумал, что горячего не хватает, и на последнюю сотню взял в супермаркете сёмгу по-купечески  готовую, такой приличный кусок – в один рот положить, другим прихлопнуть. Бабы ведь знаете какие привередливые да капризные: шампанского хлебнёт,  ананаса заглотит, а в койку потянешь – она сразу «мы горячего ещё не кушали», а я ей «на вон жри быстро рыбу, и становись раком».

Короче, еле-еле к жёниному приходу успел – только пот со лба стёр – звонок!
Заходит.
Сперва морда её недовольная заходит, потом сама - тоже восторгами не брыжжит.
Ну, думаю, сейчас ты у меня от радости сдохнешь!
Только элегантно ногой и успел дверь в комнату распахнуть, чтобы гастрономический  сюрприз со свечами оголить для  созерцания и последующего радостного аффекта.
Тут меня в темя бац! Я бы даже сказал точнее, отбросив бестактность – ЯБЛЫСЬ!
Жена сумкой хозяйственной по балде. С порога. Даже не осознав, моего титанического  старания на почве романтизма.
- Вот же паразит! Мало того, что вчера припёрся под утро никакущий в гавно, уши в  помаде, это ещё  ладно, мы к такому алкоголизму привыкли с получки, так ты сегодня ещё какую-то шалаву притащил в тайне от супружеской верности! Стол накрыл, как в кафешке! Разрядился, как Зверев, надушился, как Моисеев недорезанный! И по бабам, как Гандон-Жуан. Прямо в домашнем очаге Содом и Гоморру учиняешь! Сволочь ты пизанская! Где эта твоя макака  шелудивая?!
И в комнату – шасть, решительно так, грозно так, прям как крейсер «Ворошилов» в  Севастопольскую бухту.
А у меня ведь сотрясение сознания (ещё бы сумищей с продуктовой корзиной среднестатистического россиянина в темя припечатали) и  временный отказ речевых органов – по причине  прикусания языка. Я ни слова сказать не успел, ни с пола тело своё  незаслуженно обиженное  поднять.

Жена в комнату ворвалась фашистским тигром, столик, с любовью накрытый, херак’с  в угол одним пальцем’с - со всей снедью, выпивкой и иллюминацией.
Потом к шкафу, дверцу распахнула  с криком «Выходи, сволота курляндская! Убью!». Так  страшно заорала, что я даже подумал сгустками подсознания, сейчас точно кто-нибудь со  страху-то выйдет. А как тут не выйдешь. Слава богу, никто не решился, а то бы быть кровоубийству.
А жена свой аффект усмирить не может, одёжу всю повыкидывала, платье своё  подвенечное изорвала в  клочья, как тигр мочалку – видать что-то почудилось развратное. Потом  диван двухсполовинойспальный перевернула, как пустую картонную коробку, но  там, кроме моей занычки, тоже вообще никого. 
Тигра моя эта бутылку водки недопитую схватила, на свет её взглядом прорентгенила, на  миг прислушалась к голосу сердца, и, услыхав, как у меня в животе нехорошо забулькало,  рявкнула что есть мочи  «Что, сука силиконовая, грехи свои моешь для блуда?» и кинулась в ванную:
- Ах, ты же убежище жирное, получай!
Слышу звон, грохот. С ужасом и удивлением думаю, с кем это она сцепилась на почве  ревности и чистоты тела, потом по пятисекундной очумевшей паузе догадался: видать,  в  зеркале себя увидала, да в помутнении не узнала.

Ну, нормальный мужик, если не под белкой, конечно, уже бы в чувства пришёл от такого  перезвона, но это же баба!
Она на этом не успокоилась.
Выскакивает из ванной с феном наперевес, как с парабеллумом, чисто комиссарша из «Оптимистической трагедии», и на балкон. Оптимизмом пахло слабо.
На балконе, естественно, пусто. Если не считать, что я там пяток пива на завтра в бельевом бачке  охлаждаю втихаря. Жена, как танкер «Дербент» каааак в этот бачок вдеобентится! Каааак  взвоет, как тысяча зомбей! Бачок в чувствах садосохранения хватает и -  с балкона. Вместе с моим пивом. Вот зараза!

И сразу снизу – «Уи-уи-уи-уи!». На соседской машине сигнализация заорала, как резаная.
И тут же с соседского балкона наглый такой, визгливый голос, под стать ихней сигнализации:
- Что же Вы это, Зинаида Петровна, делаете, свинья Вы йоркширская! Вы же, корова  стеллерова, нам машинку попортили! Я же на Вас в Стратсбугский суд подам за нанесение  нечеловеческого оскорбления нашей движимой собственности! Вчера Ваш мутант-алкоголик симментальский  нам на коврик нагадил  какой-то невыносимой дрянью, мы всю ночь спать не могли! Так он ещё для издевательства над человеческим достоинством купюру достоинством в сто рублей воткнул в свою невообразимую  человеческому разуму кучу! Сегодня утром, какая-то сволочь, наверняка, Ваш же архаромеринос-олигофрэн, рубашку белую почти новую безвовратно позаимствовал с балкона, паразит наррагантсетский! А сей момент Вы нам в машине люк проделали своей ржавой кастрюлей! Нехорошо, мадам  випера!

Ну, нормальный мужик, если не под белкой, конечно, уже бы раскаялся от содеянного и всех бы, пардон, нахуй послал, но это же баба!
Из всего зловонного потока соседкиных слов жена избрала для продолжения только про  одолжение белой почти новой рубахи, и в башке у ней какое-то реле намертво  защёлкнулось на этом  тезисе – раз мой рубаху у соседки одолжил, значит заходил к ней, а раз заходил … значит… значит…
- Ах, ты, щучища ты черёмушкинская, ах, ты, подстилка ты  гастробайтерская… ах, ты, дерипаска  ты венерическая! - Фен за провод над головой раскрутила - и запустила его в открытый космос. Блядь, любой метатель молота просто элементарно обдристался бы до смерти от зависти.
Фен, грозно гудя технологическими отверстиями,  ушёл в окно соседнего дома.
И оттуда тотчас же раздался нечеловеческий крик, как в одноимённом фильме ужасов. И в разбитое окно высунулась зеленая морда в дольках огурца и с красным глазом, как у терминатора.
Волосы невольных свидетелей зашевелились, словно от запущенного педикулёза. Грудные дети описались и замолчали. И на район  навалилась нехорошая тишина.
Соседка, чтобы не искушать судьбу, залегла на балконе, прикрывшись запасным крылом  ихней ржавой «восьмёрки», об которую разбилось моё пиво. И только изредка вполголоса  постреливала короткими очередями ругательств в адрес нашей образцово-показательной семьи.

Ну, нормальный мужик уже бы  белочку схватил от сюрьреализьма происходящего, но это же баба!
- Ой, - говорит, - о чём это я? Да, и что, собственно, случилось?

И всё завершилось, как и не начиналось.
Фен мы оставили в соседнем доме в обмен на разбитое окно. А глаз? А вот нехрен  стратегические запасы огурцов расходовать себе на морду! Тоже мне терминатор  колорадский, бля!
Из свидетелей локальной катаклизьмы никто своё здоровье, включая младенцев,  по большому счёту не потерял и заикаться не начал. А один одиннадцатилетний подросток,  приехавший с украинского Харькова погостить к бабке,  так даже и перестал. Так мы с них  гривны не взяли. Ну, а памперсы – это расходный материал.

И с соседями помирились по-мирному.
Я так конкретно им сказал обоим, по-мужски:
- Забудем всё, что было. Как говорится, кто прошлое помянет, тому глаз… на жопу натяну. О машине я договорюсь на работе, чтобы вам в вашей кастрюле с гайками люк  вместо  нашего бачка сделали, как на «Мерседесе». Будете на свою сраную дачу с  ветерком кататься. Пиво разбитое, ладно, прощаю. А сто рублей верните. Это уже денежные отношения, как говорил Карл Маркс.

И жена, кстати,  раскаялась в своей беспочвенной ревности и разрушительном  мракобесии.
Прощения, конечно, не просила, но шампанского на будерштраф выпили.
И на диване поломанном двухсполовинойспальном в обнимку заснули сладким сном под сериал о героических правонарушениях  будущей российской полиции.

Так что всё завершилось практически нормально.
Но нехороший осадок остался.
Нет, не надо жёнам никаких сюрпризов устраивать.
Пускай, живут в прозе жизни!
Сволочи.


xxx. Тока што (с сотенной кюпюрой)