Вторую ночь подряд она мне не давала. После занятий в институте я упорно ехал в общагу, мы немного выпивали, потом ложились в кровать, ждали, пока уснёт её соседка напротив, и всё начиналось сначала:
        - Тань, ты чего, не могу я больше. Ты же знаешь, люблю я тебя!
        - Нельзя мне, я – девушка!
        - Ну и что, со всеми это когда-нибудь случается.
        - Нет...
    За эти бессонные ночи она порядком умаялась, ей явно хотелось спать. А меня даже дрёма не брала - Танька была в одних трусиках и позволяла везде себя ласкать, только когда моя рука опускалась ниже живота, она устало отстраняла мою руку. Тогда я решил медленно гладить её бёдра, всё ближе подбираясь к заветной цели. Эти движения совсем убаюкали Таньку и я, с бьющимся сердцем, сумел просунуть ладонь между лобком и трусиками, потом  нащупал влажное тепло и стал  вводить палец внутрь. Медленно, миллиметр за миллиметром, боясь её разбудить. Я проникал всё  глубже, ожидая наткнуться на преграду. Но палец вошёл весь...
        - Ни хуя себе, девушка, -  подумалось мне в то мгновение. Я осторожно убрал ладонь, присел на кровать и закурил сигарету.
   
    Утром, я пил чай и, видать, смотрел на неё как-то по-иному.
        - Петь, случилось что?
        - Нет, всё нормально, просто замучался я с тобой. Не могу так больше...
    Она подвинулась ко мне ближе, обняла и с надеждой для меня сказала:
        - Ладно тебе, не сердись. Сегодня что у нас, вторник? Давай в пятницу приезжай, а то я устала очень... Всё, пошли. В институт опоздаем.

    Три дня я только и думал о ней. В назначенный вечер события разворачивались по старому сценарию. И только под утро, Танька перестала сдвигать бёдра и переворачиваться с боку на бок, уклоняясь от моего  желания овладеть её. Когда всё произошло, это случилось так быстро, что меня охватил удушливый стыд.
    Танька встала с кровати и показала мне большое пятно крови на простыни.
        - Щас поменяю... Сегодня больше не надо ничего... Бери другое одеяло и спи...

    Прошло полгода. Мы с ней почти не расставались. Я даже домой в Быково её  привозил. Матери моей она не понравилась. А отец сказал, мол, поступай, как сам думаешь.
    В то время я по ночам подрабатывал в таксомоторном парке. Машины мыл. Как-то напившись на смене с дежурным электриком, я позвонил ей в общагу в шесть утра.
        - Тань, приезжай на платформу Новая, я буду ждать тебя у первого вагона.
        - Зачем?
        - Сказать тебе хочу что-то...
        - Петь, ты пьяный?
        - Есть немного...
        - Тогда не поеду.
        - Ну, правда, поговорить бы нам...
        - О чём?
        - Приезжай, узнаешь. Это важно.
        - Ладно. В восемь буду, мне собраться ещё надо.

    Пять минут девятого она вышла из электрички. Красивая! Одета по-модному. Двадцать первый год ей шёл. Я же после той смены в институт не собирался. Воскресенье. Поэтому одежда на мне простая была – телогрейка синяя, брюки брезентовые и сапоги резиновые.
        - Ну, что ты сказать хотел?
        - А давай, с платформы спустимся, пройдёмся немного. Смотри, солнце светит, птички поют, пошли...
    Мы отошли от платформы метров сто по тропинке, и спустились к одинокому деревцу, растущему на железнодорожной насыпи. Я снял телогрейку, расстелил её на траве и сказал:
        - Присядем? У меня водка ещё осталось, выпьешь?
        - Зачем?
        - Не спрашивай, выпей!
    Она, кажется, о чём-то догадывалась. И сделала два глотка. Я допил остальное и стал просить её:
        - Давай, прямо здесь, на телогрейке!
        - Да ты что! Электрички ходят. И люди на той стороне... Видно всё...
    А я про себя думаю, если даст, замуж предложу выйти.
        - Да хер бы с ними, Тань, давай!

    Нам было хорошо, как никогда. А людям с противоположной стороны, наверное, казалось, что какой-то водопроводчик насилует молодую женщину.
        - Ну, вот, придумал... За этим и позвал?
        - Нет. Пойдешь за меня замуж?
        - Пойду, конечно...
    Это Таньке было необходимо. Скоро распределение в институте, а назад, в Карачаевск ей не очень хотелось возвращаться. Я знал об этом, вот и решил помочь. Любил её очень. Хоть и не слишком надеялся на счастливую семейную жизнь.
    Прожили мы с ней год.
      Потом она несколько раз выходила замуж, подбирая себе всё более состоятельных мужиков. Последним был миллионер из Югославии, который руководил строительством и ремонтом в Москве здания Министерства Медицинской Промышленности, где в то время  работала моя бывшая жена. Сейчас, слышал, она в Италии где-то живёт.

    Через много лет после развода случилось мне побывать на охоте в шести километрах от станции Воймежный, что по Куровской ветке. Там озеро было – Карасово. Утки – тьма! Ну а в озере половина воды, половина рыбы… Позвал я брата двоюродного Андрея с собой.  Он согласился, но  меня упрашивает:
        - Можно я  дружка  приглашу?  Лёшку  Хренова.  Петя, ты  помнишь его? Он на вечернем на Фармфаке учился. И лаборантом на Кафедре Фармакогнозии подрабатывал. Заебательский пацан!
        - Нет. Забыл я что-то. Но бери, если парень хороший.

Лёха и вправду оказался весёлым и общительным мужиком. Работал он у метро Новокузнецкая  директором аптеки. И до озера шёл спокойно. На усталость не жаловался.
    Ружья у него не было, поэтому  он находился в просторной алюминиевой лодке вместе с Андреем. Я же один в своей надувной «Уфимке» метрах в восьмидесяти от них. Птица полетела почти по тёмному. И ветрено. Всего-то пару кряковых  взял. Ещё подранка не сумел добрать. А они -  вообще ничего. Вдруг слышу, Лёшка из темноты орёт:
        - Петя, я тебя знаю!
    Я ему в ответ:
        - Лёха, я и тебя!
    И подумал, с чего бы это он?
    Приплыли на берег, костёр разожгли. Ушицу сварили. Лёха снял котелок с огня и добавил  граммов тридцать водки:
        - Щас подождать нужно пять минут и есть начнём. Алкоголь смягчает воду и придаёт ухе охуительный вкус.  Да, Петь… Неделю назад мне Андрей предложил - поедешь с Петей Шнякиным на охоту? А я ему –  что-то знакомое имя… Ну а в лодке,  уже на пролёте, Андрей всё болтает, ну как же ты Петю запамятовал? Он ещё на Таньке Андреевой женился. Тут я и прихуел! Я же Таньке целку ломал!... Извини, может, зря я тебе рассказал?
        - Да чего обижаться? Сколько времени прошло!
    С Лёхой  мы подружились. Несколько раз выручал он меня в трудное время. На рыбалку и охоту часто ездили.  Но потом поездки на природу стали интересовать его всё меньше и меньше…
    А через два года я узнал, что Лёша умер. Онкология. Тридцать восемь лет всего.  Мужики, что участие в похоронах принимали, говорили мне, - не узнать Леху, было, высох весь.
        Да… Прикольный был мужик, как подумаю о нём, так сразу вспомню:

          «Петя, я тебя знаю»!