Старый я ребята... Давно небо копчу. Много в жизни своей повидал. Вот, порой, и вспоминаю о молодости.
    Работал я сорок лет назад провизором в московской аптеке. Молодым специалистом. Потихоньку притёрся вроде…. Коллектив сильно не наезжал. Да и что ко мне цепляться - один мужик на всю аптеку. Хотя вру, ещё имелся.
    Мусор у нас дежурил, лейтенант. С девяти утра до пяти вечера в основном. Правда,  до закрытия иногда оставался. Наркоманов ловил.
    А клиентов этих легко распознать. В очереди всегда тихо стоят, но нервничают. И  рецепты  у них левые, как правило.
    Некоторым нарикам я помогал. Тем, что адекватные были. Они или бутылку бормотухи мне изредка пожалуют, или шоколадку бабам-рецептарам в отделе напротив. И тунеядцами не числились. Служили где-нибудь на складе сторожами. Даже инвалиды попадались среди них.
    Я с таким, Колей, познакомился. У него руки не было. Как-то летом он предложил в пивную поехать. Недалеко от аптеки. Пять остановок на автобусе.
Николай за пиво платил, а я ему колёс подогнал. Он три таблетки «накса»  единственной рукой ловко так из упаковки выдавил. Потом пять штук «жёлтого» из стеклянной пробирки. Всё это в рот отправил,  и жигулёвским запил. У меня поинтересовался:
        - Ты как, сам-то, не хочешь попробовать? Колёса, правда, лучше с кофе пить. Или с чаем накрайняк.
    За  нашим столиком старик пиво хлебал. Спившийся уже, но совестливый. Волноваться начал:
        - Ты что, пацан! Не слушай его, не пей!
А мне интересно узнать, зачем он таблетки глотает:
        - Насыпай, хули. Я завтра верну тебе всё.
Коля лет сорока был. Вдвое старше меня.
        - Петя, да ладно. Может, не надо?
        - Надо, надо, давай!
Выпил я колёса эти. Столько же, сколько безрукий. Не скажу, что приторчал сильно, но спать захотелось. Такси поймал, домой добрался и продрых до утра. Так ничего и не понял.
    К девяти на работу приехал, а в сон ещё тянет.
Но помню, что Кольке должен ноксирон с кодтермопсом. А тут мент этот дежурит, Гоша. Он невысокого роста был, и в штатском всегда.
    Притаится за кассой, не видно совсем.
Потом – раз! К наркоманам подскакивает, ксиву светит, и к заведующей в кабинет их уводит. Тогда ментов все боялись. Время было такое, не то, что щас - чуть что - за валыну сразу хватаются.
    Смотрю, а однорукий-то в очередь встал. Я даже рта не успел раскрыть, как его Гошка принял. Тут же меня позвал в кабинет. Рецепт Колькин на стол выложил. Спрашивает:
        - Петя, ты как думаешь, рецепт поддельный?
Я поглядел – печать размытая. Кажись, варёным яйцом сведена. Но отвечаю:
        - Вроде хороший…
        - Ты присмотри за задержанным пока. А я отойду на минутку, позвоню из другой комнаты насчёт этого гражданина.
    Только он вышел, Коля мне подмигнул, рецептурный бланк в рот засунул, и проглотил всухомятку.
Мент назад возвращается, глянул – нет бумажки! Сразу ко мне:
        - Куда он рецепт дел?
        - А я откуда знаю?
    Обыскал он безрукого, под мебелью кабинетной всё осмотрел, корзину с мусором на пол вывалил. И ко мне снова:
        - Как это не знаешь? Ты что?! Ты нам помогать должен!
С меня  сон, как рукой сняло:
        - А с какого хуя? Ничего я тебе не должен. Да пошёл ты… и больше ко мне не обращайся за помощью. Я зарплату у вас не получаю. Премиальные тоже. Подписку не давал… всё, заебал ты меня.
    И ушёл в рецептурный отдел.
    Тут, как назло, мужик в аптеку заходит. Здоровый. Под два метра ростом. И пьяный сильно. В ручном отделе скандал устроил – орёт:
        - Я за тройной одеколон 98 копеек в кассе пробивал! Где мой чек? Или «тройной» отдайте – или деньги верните!
    Гоша подлетел, удостоверением ему в морду тычет. А тому по хую, мусора за шею обхватил, на пол повалил и душит.
Лейтенант захрипел:
        - Петя, помоги!
Блять, вижу, бабы выбежали из-за прилавков на выручку. Одной уже перепало слегка.
Ну, делать нечего, тоже туда помчался. Гошка левую, а я правую руку заломить пытаемся. Если бы чёрт этот трезвым оказался  -  ни за что бы, не одолели. Перевязали полотенцами кое-как.
    Тут я боковым зрением засёк, как однорукий под шумок из аптеки смылся.


    Лейтенанту я сказал потом – Гоша, теперь пусть тебя убивать будут - пальцем не пошевелю!
С тех пор он не просил ни о чём. Так волком и смотрел на меня из своей засады.
Пока я не уволился.
Да, и Колю не встречал больше.
А мужика того через пятнадцать дней опять в аптеке увидел. Похудел он заметно.
Но вёл себя культурно.