Когда мой брат, Ваня, увидел впервые Аню Громову, он сразу заявил:
– Черт побери, я её люблю!
Аня действительна была хороша: полупрозрачный топик, бодрые как баллистические ракеты соски, изумрудные глаза, рыжие волосы. Она давала интервью известной гламурной шлюшке Собчак и озорно закатывала глаза после каждого вопроса о прочитанных книгах  и половых членах. Будь я хотя бы на десять лет наивней и сам бы запал на эту девчонку.
– Вот так просто: раз и любишь? – уточнил я у брата, наливая себе в кружку вина.
– Да. Она прекрасна.
– Она ошалевшая от первой оргии сучка, – произнес я, пожав плечами. – И рейтинг её уже перевалил за сотню тысяч условных.
По уму надо было отобрать у брата пульт и переключить на футбол, чтобы он не забивал себе мозги сказками и мечтами. У меня самого не очень большой опыт общения с женщинами. Когда умерла мать, мы остались одни, без копейки, без дома и даже автомобиль забрали за какие-то долги. Пришлось выкручиваться, много работать, да еще и копить на обучение брата, так что денег, чтобы оплатить даже самую плохенькую женщину у мен долгое время не было. Но и беглого взгляда на Аню было достаточно, чтобы понять: ничего кроме неприятностей брату не светит.
– Много… – разочаровано пробормотал Ваня. – Но ей же еще и семнадцати нет? И такой рейтинг.
– Мотай на ус, салага… В шестнадцать лет она уже попала на новогоднюю оргию, в хит-парад «Русского радио», а еще поговаривают, что будет участвовать в корпоративной оргии Газпрома. А тебе четырнадцать и твой рейтинг безнадежно отрицательный. С тобой даже прыщавые одноклассницы трахаться не хотят.
– И что делать?
– Купи её дивиди и подрочи, – посоветовал я.
Честно говоря, я понимаю своего брата. Когда мне было семнадцать, я сам безнадежно влюбился в Лену Зосимову. О, какая это была за любовь! Но, слава богу, Леночка куда-то быстро исчезла и гормоны возбужденные пиаром каким-то образом успокоились, а после маминой смерти и вообще замерли, словно автомат нищенки возле метро. Это сейчас мне двадцать пять и мне насрать на большинство полуголых сучек, которые вертят своим хирургически идеальным задом на экранах телека. А те немногие, на которых не плевать, удовлетворяют меня и в глянце «Плэйбоя» или «МенсХелса». Большего уже не хотелось. Я даже попытался рассказать обо всем этом брату, но Ваня только посмотрел на меня хмуро и опять начал о любви, чувствах, вселенском счастье. Непонятно его в школе этой мути научили или на улице? Меня в свое время учили другому. Махнул я рукой на эту блажь и даже деньги дал на коллекционный диск с первым сексом этой Ани Громовой. А зря.
Купил, прибежал, сразу поставил на большой экран и звук громче сделал. А потом приходит ко мне на кухню, где я виноград давил.
– Её надо спасти, – заявил.
–  Что сделать? – офонарел я.
– Спасти, – продолжил он бредить.
– От чего? От толпы поклонников, сотен любовников и миллионных контрактов? А недавно все газеты шумели, что она снимает свой секс с Биланом. Предлагаешь из-под него выдернуть?
Он только головой замотал.
– Ты не понимаешь. Я посмотрел дивиди. Ей не нравится это, она плачет.
– Талантливая актриса, – только плечами пожал я. – Ты, что веришь всему, что снимают? Может ты думаешь, что ей и анал нравиться так сильно как она пытается показать, и отсасывать она любит обязательно у дважды академического краснознаменного ансамбля песни и пляски? Откстись. Это секс, шоу-бизнес етить. Сегодня плачет, завтра улыбается. Ты бы видел как Сталоне в своем первом фильме рыдал. Баб бальзаковского возраста это так заводило – его рейтинг тысяч на двадцать вырос.
– Нет, я действительно видел. Ей не нравиться. Её надо спасти, - и ушел.
Спокойно так развернулся и ушел к себе в комнату, без истерики и криков. И непонятно что делать. С системой бороться? Я даже пробовать не хочу. Мне двадцать пять, я работаю в маленькой фирме, которая пишет глупые программки, для себя хожу в качалку, играю в футбол, плаваю, мой рейтинг в этом году достиг двести условных, и не с минусом, а значит кое-то и мне платит бабки, за то что провести со мной ночь. Хотя чаще всего уговариваюсь на взаимозачет – признаюсь. Пусть с тетками с отрицательным рейтингом трахаются малолетки. В общем, посредственность я, посредственность. Один из многих серых воротничков, безликих трудяг.  В высокий секс, с, гастролями и продюсерами, меня не возьмут. И не могу сказать, что я расстраиваюсь из-за этого. Лезть в первый класс, размахивая своим членом, не по мне, я не Тарзан. Но я знаю, как эта система работает. С восемнадцати лет два раза в неделю мы все должны трахаться. Только инвалидов освобождают и то, при современном развитии техники, подтвердить свою импотенцию практически невозможно. Хочешь больше – по желанию. Сачкуешь – разбираешься с отделом нравов в местной ментовки. Рейтинг позволяет все сделать честным и справедливым. Выбираешь понравившуюся анкету в базе данных, главное чтобы по финансам походила, посылаешь заявку, перечисляешь залог. Бзыньк! Если заявки пришло две – девушка может выбрать. А может и не выбрать, а потребовать поднять ставку. Кто-то и отвалит. Если заявками завален – рейтинг стремительно растет, а бабок за секс собираешь больше. Главное – формируется пирамида. Лузеры собирают бабло и трахают других лузеров, которые чуть популярней. Те собирают бабло и оплачивают секс с местными звездочками. Дальше ставки растут, а вал нарастает. На самом верху супер-мега-популярные, мультимиллионеры – секс-звезды, секс-бомбы, секс-символы. Это другой мир и попасть туда мечтают все более-менее смазливые девки и парни. Да что там! Даже уродцы – мечтают. В конце концов, пример Пугачевой, которая сделала себя сама, а потом еще и настругала партнеров, до сих блестит на крючке перед глазами у многих. А что она сделала? Всего лишь пела во время секса. Да красиво, но  и только. Почему бы еще кому-то не рискнуть? И ведь объяснял все брату, а он…
А он пришел ко мне на следующий день.
– Я же говорил! – радуется.
– Ну?
– Не нравится ей все это, – и светиться счастьем. – У меня есть доказательство!
Чуть не взлетел, как воздушный шарик.
– Доказательство? – деланно удивился я. – Еще одно видео со слезами купил.
– Нет! – торжественно проговорил он. – Я ей письмо написал. И она мне ответила.
– Да ну? И куда написал? На сайт? Ты что совсем тупой? У неё там люди специальные таких идиотов как ты разводят. Тебя не попросили двадцать дисков купить, чтобы спасти её от злобного продюсера? Типа я подписала контракт на миллион дисков, как только продам, буду свободна, как ветер, и обязательно уеду с тобой на край света.
– Она ничего не просила и сама мне ответила! Лично! – обиженно крикнул Ваня.
– Как дед Мороз? – произнес я и изобразил самую кислую из моих улыбок. – Лично открытку прислала.
Ваня скривился и сжал кулаки.
– Ты ведешь себя как ребенок, – сделала я вывод. А что он хотел?
– А ты слишком взрослый, – прошипел он.
– У меня рейтинг двести, – сказал я и добавил: – у тебя все так же триста минус?
– Да подавись ты своим рейтингом! – сразу взбеленился Ваня.
И убежал. Правда быстро вернулся. Я и как раз портвейн успел открыть и налить в кружку.
– Извини, Илья, – сразу сказал брат.
Я только рукой махнул. Сам был подростком, понимаю. Подумав немного, и ему налил портвейна. Посадил рядом, нашел гранчак и закуску даже организовал.
– Проехали, Ваня, – сказал. – Что думаешь: действительно сама написала?
– Угум, – кивнул он.
Я только вздохнул.
– Ты же не глупый пацан, в школе учишься, по обществоведению пять… И веришь в любовь? Да еще и по переписке?
Теперь вздохнул он.
– Верю… – совсем тихо признался.
– Слушай даже если это и правда и ей действительно не нравится этот секс-конвейер, как ты думаешь её спасать?
– Я не знаю, – пожал он плечами. – Денег у меня нет…
– Ты что думаешь, что тут может хватить денег? Тут может потребоваться нечто большее…
– Большее?
– Ты что о Ромео с Джульеттой не знаешь?
Ваня покачал головой.
– Ну ты даешь… Это ребята, даже младше вас были. Так они за право заняться сексом друг с другом заплатили собственными жизнями. Тебе это надо?
Брат только промолчал.
Во всей этой ситуации меня успокаивало только то, что пересечься они никак не могли. Даже если она и сама писала, во что я до сих пор не верил. А письма друг другу писать… пусть бы и до старости писали. Не верю я в такое. За сиську подержаться и то больше толку, чем от этой переписки через инет.  Присматривать стал, конечно. Прежде всего, чтобы по новой моде из окна не выпрыгнул, когда выясниться, божественная Аня Громова разводит его как последнего лоха. Но этот, если так можно выразиться, «роман»  развивался вполне спокойно. Ваня ходил и светился. Из школы даже уведомление пришло, что впервые у него рейтинг стал подниматься. Хотя не думаю, что это его сильно заинтересовало. Брат собрал все свои диски с сексом и выбросил. Верность решил блюсти. Я еле сдержался. В конце концов, пусть побеситься. Скоро совершеннолетие. Взрослые должны трахаться по-любому. Я вот в его возрасте даже хотел в группу неоплатоников вступить. Уж очень меня платонический секс привлекал, хотя я и сейчас не очень понимаю, что это.
А в субботу прибежал ко мне Ваня. Ну так он даже не сверкал, не светился, счастье от него прямо кусками отваливалось.
– Что у тебя? – спросил я.
– Она приезжает! Аня Громова приезжает!
– Гастроли, – хмыкнул понимающе.
– нет, гастроли в Николаеве, а к нам она после них. У неё окно, вот она и решила заглянуть…
Вот тут я испугался по-настоящему.
– Ты, Вань, послушай, что я тебе скажу… – пробормотал я, но брат меня конечно не услышал.
– Я уже билеты в кино купил, и в дельфинарий, ты же мне одолжишь еще сотню?
Его щенячий восторг меня даже с мыслей сбил.
– Послушай же, наконец! – не выдержав, крикнул я.
Успокоиться он не успокоился, но хоть слушать меня начал.
– Для начала запомни: никакого секса! Понял?
– Понял. Мы и не собирались в общем-то… А почему?
Я схватил его за шкирку и просипел.
– Ты чем меня слушал? Она уже в базе, да она еще несовершеннолетняя, то уже в системе, ведет активную сексуальную жизнь. На ней весит протокол, куча контрактов и обязательств. Перепихнеться с тобой попадет на штрафы. И она это переживет. А ты попадешь на тариф. Сколько ночь с ней стоит, надеюсь знаешь? Так вот именно столько на тебя и повесят. И то если еще сможешь доказать, что по взаимному согласию. Понял? – тряхнул так чтобы извилины на место встали.
Не помогло естественно. Когда у нас появилась Аня, вся закутанная в какой-то шарф, одетая в мешковатое платье,  Ваня поплыл. Я честно говоря тоже. Нет, никакого сексуального влечения. Просто я поверил, что она не розыгрыш, только тогда, когда она появилась в нашей квартире. Я даже выдавить ничего угрожающего не смог, только промямли совершенно не убедительно, типа, «детка не крути моему брату мозги, он в тебя серьезно влюблен, а ты птица не его калибра», но она только покраснела и головой покивала. И потом когда за ручки держались, тоже краснела. Брат светился как пятак, она как свекла. Тьфу. Я целый день места себе не находил. На работе сказался приболевшим, и дома углы считал. Вернулись поздно. Теперь уже оба красные, как раки.
– Пипец, – сказал я. – Вань, я же тебя предупреждал…
– Это не то, о чем ты думаешь, – покраснел еще больше он. – Мы решили бежать.
И Аня эта закивала, схватившись за брата обеими руками.
– Куда? – только и смог выдавить я.
– Не знаю. Туда, где системы нет.
– К старообрядцам, значит.
– Наверное, – согласился брат. – Только у нас с деньгами – чпок!. У Ани с собой только семьсот, она от телохранителей сбежала, а у меня только твоя сотня.
Это был самый трудный момент в этой истории. Я мог и сойти с ума. А что? Каждый день вам брат говорит, что хочет сбежать на край света с телкой, хм, девушкой с обложки журнала? Да что там с той обложкой! Восходящей звездой шоу-бизнесса, чей последний секс с Биланом рвет все хит-парады. Не знаю, как мозги выдержали. Посмотрел я на Ваню, прямо в глаза, как мать на меня посмотрела, когда рак уже окончательно её доедал.
– Ты точно уверен, что хочешь сбежать с ней?
– Ага.
– Ну, тогда посидите-ка здесь.
За все время брату на образование я скопил семнадцать штук. Деньги не ахти какие. В МГИМО на такие не сунешься, но в данной ситуации ему на первое время должно хватить с лихвой. Поэтому я поспешил в банк. Мысли разные меня одолевали, конечно, даже сдать парочку хотел. Ну типа, я взрослый, а с ней у него ничего не выйдет. Сколько ей лет? Долго он её знает? Что она за человек? Будет брат потом мучиться: брошенный, у старообрядцев, без образования, профессии, а значит и без перспектив. А потом плюнул на голос разума. Пусть уж. Я даже тачку им купил у одного хмыря по дороги, чтобы не светились на вокзалах, чипы помог разломать и мобилы выкинуть заставил. Задерживать не стал. Отправил почти сразу, через час.
История на этом не заканчивается, конечно. Первыми ко мне прибежали телохранители. Вежливые, даже бить не стали. Да и за что меня бить, я же сразу сказал, что они в Гагры укатили и завтра обещали вернуться. Завтра, когда они понятное дело не вернулись, явились суровые ребята из отдела нравов. Показали остатки чипов и я раскололся, даже признание подписал, что собралась  Анна Громова с моим братом покинуть пределы Европы, через бухарестский аэропорт. Меня забрали с собой. Уже в камере прибежал продюсер с теми самыми телохранителями. Его все знают. У него еще фамилия дурацкая – Крутой. Теперь уже били да еще и исками грозили. Этим тоже раскололся. Рассказал, о заветной мечте барышни побывать на сафари. В этот раз не поверили. Последними, пока, посетителями были похожие на гробовщиков мужики из службы судебным приставов и молодой следователь. Опись имущества проводили, хотели знать, чем я убытки возмещать буду.
–А мне вот что интересно, – спросил я присутствующих, когда мне печень и почки проверяли на износ. – Вот если бы я Леночке Зосимовой написал, она мне ответила бы?
Никто нихрена не понял. Ну да и ладно.