Старый город… Древние палаты…
Чуть слышны на улочке кривой
Легкого парфюма ароматы:
Женщина с глазами как агаты
Цокает по тихой мостовой.

Ну, а эти, преступленья ради,
Ждали долго – и подстерегли:
Клоунами в страшной буффонаде
Выросли, и спереди, и сзади,
Три фигуры, как из-под земли.

Первый буркнул: «Ну-ка, побыстрее!
Раздевайся сей же самый час!
Васе на хуй сядешь поплотнее,
Изогнешься, и тогда тебе я
Вставлю прямо в шоколадный глаз!»

«Я тебя не очень потревожу,
Дядю Васю сладко поцелуй!
Начинай и не криви тут рожу»,
Так промолвил Вася, уже лежа,
Яростно надрачивая хуй.

Ну, а третий шепчет вурдалаком:
«Нас ведь трое – ты должна мне треть!
И пока ебут в пизду и раком,
У меня ты отсосешь со смаком,
Рот свободен, не о чем пиздеть!»

Подошли, пылая вожделеньем,
Блея и рыча не по-людски,
Распаляясь перед преступленьем,
Но не уследили за движеньем
Ее правой маленькой руки.

Молвить не успел никто ни слова:
Первый без движения хрипит
Вырублен умело и сурово,
Горло перебито у другого,
И живот у третьего пробит.

А она лишь чуть порозовела,
Женщина с глазами как агат.
У забора одеревенело,
Как кули, три бездыханных тела
Жалко, нераскаянно лежат.

Далее идет царицей бала,
Вот и дом меж ясеней больших,
Женщина проходит через залу
И вздыхает томно и устало,
Обнимая миленьких своих:

«Боже, не поверите, родные,
За окном не улица – бардак!
Требовали, видимо, больные
От меня там гадости такие!
Надо бы расслабиться.  Вы как?»

О, они готовы, несомненно,
Время чуть замедлилось, пока
Трое мужиков самозабвенно
Женщину ебут одновременно,
В три ее любимые смычка…

Божье – богу, а царю – царево…
Да… Морали, как это не жаль,
Со времен Крылова хоть не новы,
Хоть и не люблю я это слово,
Вот вам несомненная мораль:

Женщины – отродия змеины!
Пусть не соблазнит вас естество,
Верьте мне, не требуйте, мужчины,
Никогда, ни по какой причине
Вы у женщин сами ничего:

Женщины спокойно, натурально,
Все в конце концов (и в этом суть)
Отдадутся  - просто, иль анально,
В рот возьмут – и страстно, и печально,
Только -  САМИ. Подожди чуть-чуть.

Ты еще гонять их заебешься!
Лишь поосторожнее, герой,
Будь, когда накуришься, напьешься,
И осенней ночкой поплетешься
Ты домой по улице кривой!