Баба Настя никогда особо не верила в Бога. «Есть там хто, аль нет – хуйевознает», -  простодушно рассуждала она. Тем не менее, в церковь ходила регулярно. Ей нравилась атмосфера спокойствия и благолепия, царившая во время службы. Чинные движения батюшки, размахивающего кадилом, торжественность молитвы, теплый свет многочисленных свечей,  – все это как-то возвышает над обыденностью, наполняет бытие иллюзорным смыслом.
Анастасия Егоровна, которую односельчане любовно величали «баба Настя», всю жизнь была занята тяжелым и неблагодарным трудом. Каждый ее день был похож на предыдущий. Она вставала всегда в пять утра, и сразу – к кормилице Дочке. Пятнистая корова приветливо встречала хозяйку, весело въебав ей по лицу хвостом, измазанным навозом. Матерясь, баба Настя отирала чело подолом, и доила Дочку. Затем Егоровна направлялась на ферму, где всю жизнь проработала животноводом. А после трудового дня – огород, готовка, стирка, бесконечные семейные хлопоты. Вместе с покойным мужем они вырастили и поставили на ноги четверых детей, которыми баба Настя гордилась, и регулярно хвасталась в сельпо перед бабками-лохушками, что все ее чада  - в городе, обучены и устроены, а не спились, как большинство местных обитателей.
Неожиданно для самой себя, на склоне лет, Егоровна обнаружила в себе сверхъестественные способности. Произошло это при трагических обстоятельствах. Небезызвестный батюшка Анатолий, будучи безобразно пьяным, совершил акт скотоложства с приходским бычком Борькой. Ранимое животное не вынесло такого издевательства. Борька заболел чем-то, и три дня лежал ничком в хлеву. Иерей Гурген, искренне переживавший случившееся,  призвал на помощь единственного оставшегося в деревне специалиста. Баба Настя слабо разбиралась в ветеринарии, но, дабы не разрушать имидж, диагностировала нервное расстройство, стресс. Перекрестив Борьку, она душевно обняла теленка, прижавшись к нему огромными сиськами.
Как ни странно, на следующий день скотина поправилась. По всей округе быстро разнеслись слухи о целительных способностях бабы Насти. К ней то и дело начали обращаться с различными недугами односельчане и жители соседних деревень. Ничего не смыслившая в медицине, баба Настя всегда проделывала одну и ту же процедуру, – крестила и обнимала приходящих к ней страдальцев. На удивление, многие из болезных потом выздоравливали и возвращались с благодарностями, заставив Егоровну поверить в собственный уникум.
Довольно быстро освоившись в нехитром деле, предприимчивая баба Настя стала брать за «прием» деньги, благо людской поток к ее дому поток постоянно увеличивался. Более того, – она стала ставить эксперименты над пациентами, применяя различные методики лечения.
Так, к ней обратился с болями в области печени алкаш Игнат - деревенский тракторист. Раздумывая, баба Настя ощупала костлявыми пальцами бок пациента, и, произнеся со старушечьим прононсом заклинание: «А ну-ка хворь изыди блять!», нанесла кулаком короткий прямой удар в печень. Игнат, не ожидавший такой бесчеловечной терапии, простонал: «Что ж ты делаешь, сучара рваная…», и ломанулся к двери.
Другой жертвой наглого шарлатанства бабы Насти пал батюшка Анатолий. Тот самый.
- В больницу то идти стремаюсь, я, Егоровна, - сбивчиво объяснял он, - тут такое дело… Кхм, с конца закапало у меня, понимаешь…
- От жеж, оказия то! – глумилась баба Настя, - хтож  тебя одарил то сим, отче?
- На попадью Ольгу грешу. Ууу, блядюга мокрожопая! – поделился подозрениями священник, - и еще это, геморрой замучил, посмотри уж заодно, будь ласкова.
- Ну давай, кажи срань свою, христосик.
Батюшка встал раком, задрал рясу, и выставил на обозрение говнометательное отверстие, бесстыдно раздвинув ягодицы. В сомнениях пошамкав беззубым ртом, и не придумав ничего лучше, баба Настя не без удовольствия смачно харкнула на чудовищные геморроидальные шишки:
- Тьху, бля. От так то. Теперь пелегчей должно стать. А ну, срам свой теперь покаж.
Анатолий оголил свою залупень, покрытую зеленоватым гноем. Целительница брезгливо вытерла хозяйство священника грязным полотенцем, и зеленкой нарисовала на головке латинский крест.
- Господь не забудет доброту твою, Егоровна, воздаст сполна, в царствие небесное отлетишь, истинно говорю, - бормотал на крыльце батюшка, видимо, намереваясь уйти, не расплатившись. Но Баба Настя, почуявшая неладное, крепко схватила Анатолия за рукав:
-  Христос то милосерден наш, речи нет, да токмо помирать я пока не собираюсь… А в бренной жизни нашей имеется потребность немалая в земных радостях, так что уж не обессудь, божий человек.
Поняв, что ситуация слишком щекотливая, священник нехотя выдернул из толстой «котлеты» несколько тысячных бумажек. «Ну, блядь старая, если не поможет - богодельню твою сожгу кхуям, пизда червивая» - про себя подумал Анатолий.
Однако, выполнить свою угрозу батюшка не успел. Причиной тому стала неприятнейшая история. Дело в том, что у молодой сельской учительницы серьезно заболел новорожденный сын. Помыкавшись по всем доступным больницам, Агнесса окончательно отчаялась - ребенку становилось все хуже и хуже. Прослышав от людей о случаях чудесного исцеления, она обратилась к бабе Насте. Та заверила ее, что поможет, и совершила один из своих бесполезных обрядов, содрав при этом с бедной училки пять тысяч. Через неделю Агнесса снова пришла к целительнице:
- Отдайте мне деньги, пожалуйста, мне сына хоронить не на что, - сквозь слезы произнесла молодая женщина.
- Вот, возьми. Прости если что не так, - протянула купюры растерявшаяся Егоровна.
- Да будьте вы все прокляты, продавцы надежды! – со злостью ответила учительница.
После этого случая, баба Настя поспешно продала свой дом, и уехала жить к сыну в город. Смотреть в глаза односельчанам ей было стыдно.