* * *
Сотни неприкаянных одиночек колесят по стране в поисках жилья, работы и пропитания.
Мы с Крисси не исключение. Кому сейчас нужен тридцатилетний биоорганик?
Мне нужно стать блюзменом, тогда можно будет рассчитывать на постоянную работу в одном из придорожных салунов. Поэтому я таскаю за собой старенькую гитару.
Крисси ни на что не рассчитывает, но она всегда рядом.
Крисси, Кри-Кри или просто Кристина – моё второе я, только более молодое, симпатичное и податливое.
Вообще-то Кри-Кри не дура. Но лучшее, что ей до сих пор удавалось, это дудеть в губную гармонику.
Плюс кое-что приятное по мелочам... Но вам это ни к чему. Дело клонится к вечеру.
Мы плетёмся изо всех сил, делая сорок миль в час, из Миннеаполиса в... Стойте-ка.
Кажется, у нас неприятности.

Закряхтев, машина вздрогнула и заглохла, хотя бензина в баке оставалось навалом.
Подёргав за рычаги, я решил, что движок "корвета" сдох, причём на сей раз бесповоротно.
Я выбрался из машины и огляделся. Крисси, с тревогой поглядывая на меня, спросила:
– Что дальше, Майки? Ни еды, ни пристанища...
Я помолчал, невольно залюбовавшись нежным личиком Крисси с золотистой копной волос.
Затем прохрипел голосом старого вождя сиу из вестерна:
– Эй, скво! Возьми-ка свои припасы и следуй за мной... Прощай, старина "корвет"! Ты был верным и прожорливым, занудным и терпеливым. Ты терпел колючие крошки под ветровым стеклом и возню на заднем сиденье. Надеюсь, твоя душа найдёт утешение на небесах. Аминь!
Аминь, робко прошептала Крисси и принялась собираться.
Припасами были громко поименованы остатки кукурузной краюхи, пакетик с саго и несколько сушеных рыбёшек.
Всё это мы стащили позавчера у какого-то зазевавшегося фермера.

В тёмных коробках бидонвилля, бывшего когда-то пригородом Нью-Орлеана, маячил одинокий огонь.
Мы тронулись в путь. Через четверть часа я ввалился в лачугу, оставив Крисси снаружи – просто на всякий случай.
Какой-то хмырь варил кофе в жестянке из-под галет на ржавой газовой плитке.
Я назвал себя, но Хмырь и ухом не повёл.
В полумраке он выглядел невысоким, грязным и жилистым. Я попросил его о ночлеге.
– Можете развести снаружи костёр, – нехотя откликнулся Хмырь.
Я вышел и наскоро поджёг собранные в кучу остатки какой-то деревянной дряни.
Крисси принесла к огню старую кресельную подушку из "корвета", уселась на неё и сказала:
– Я хочу есть...

Пришлось вернуться к Хмырю и попросить разрешения сварить саго с рыбёшками.
Взамен пары глоточков кофе, заторопился я, мы тоже могли бы поделиться... Хмырь молча кивнул, и я принялся готовить еду в такой же жестянке. Перед тем, как сунуть её мне в руки, Хмырь вытряхнул на стол последнюю галету. Она была в форме зайца с отломанным ухом.
Я спросил – сам не знаю, зачем:
– Вы не играете блюз? Знаете, Нью-Орлеан и всё такое...
– Я лучший блюзмен в округе, – хладнокровно ответил Хмырь. – Зачем спросили?
– Не дадите ли пару уроков? – спросил я, торопливо стягивая висевшую за плечом гитару.
– Зависит от оплаты...
Разговор затягивался.
Денег у меня не было, а бартерные варианты в голову что-то не приходили.
Заметив, что похлёбка готова, Хмырь повесил мою гитару себе на плечо.
Затем взял краюху хлеба, жестянку с едой и направился к выходу.
У дверей он обернулся ко мне и сказал:
– Уроки потом. Прежде надо покормить мисс.
Я облегчённо кивнул головой.
Проведя в ожидании минут десять, я взвился со стула. Сунул галету в карман и выскочил из лачуги.
Крисси сидела у догоравшего костра в той же позе, в какой я её оставил – подтянув колени к подбородку.
Она подняла ко мне задумчивый взгляд и сказала:
– Странные люди эти южане! Парень сказал, что сговорился с тобой на пару занятий блюзом. За это я должна... Он попросил меня сделать ему... В общем, я подумала: какого чёрта, если ты так этого хочешь, Майки?! Мне ведь нетрудно. Затем он сказал, что отнесёт еду больной жене и будет ждать урока на берегу. Милый, что у нас сегодня на ужин?
Я сел рядом и молча обнял Крисси за плечи.
Затем сунул ей в ладони галету, и Крисси, радостно засмеявшись, захрумкала, словно зайчик морковкой.
Расправившись с сухарём, она достала губную гармонику, и темнота пропела привычное "соль-мажор".

I gоt a feeling,
I left my baby tonight, –

прохрипел я неожиданно для себя.
Крисси играла. Я продолжал импровизировать, не очень-то вдумываясь в слова...
Возле костра появился магический круг, в котором рождалась музыка.
Вам кажется, это блюз?