Дорогой, со вкусом подобранный интерьер спальни. Ярко горит свет. Окно плотно зашторено. Широкая кровать. На кровати два обнаженных тела.
Марина: 25 лет, красивая, миловидная блондинка. Большие зеленые глаза, правильной формы аккуратный носик, чувственные губы. Упругая, большая грудь идеальной формы, широкие бедра, длинные стройные ноги.
Роман: 32 года, невзрачный, жирный.
Роман нависает над Мариной в неудобной позе стоя на коленях, и покусывает призывно-твердые, шоколадного цвета соски. Его длинный и толстый пэннис, похожий на перезрелый огурец, увенчанный огромными лиловыми яйцами, непринужденно раскачивается между ног. На каждый укус Марина откликается мелкой дрожью всего тела и громкими хриплыми вздохами. Роман спустился ниже, прошелся языком по гламурной стриженой грядке лобковых волос, добрался до сочившейся негой мандятинки. Розовый клитор набух и стал задорно выглядывать из своего укрытия. Роман впился губами во влажный, вкусный стручок. Марина замычала и эпилептически задергалась…
Спустя некоторое время диспозиция сменилась, и девушка с явным удовольствием втянула ротиком немытую, терпко пахнущую головку члена с белыми творожными разводами вокруг охлупья. Затем Марина прошлась шершавым влажным язычком по подобравшимся страусиным яйцам и глубоко засунула хуй себе в рот, почувствовав залупу альвеолами. Поняв, что так недолго и проблеваться, мокрожопая блядюга сменила тактику, и, помогая себе ручонками, направила елду чуть в бок, за щеку, которая начала методично растягиваться…. Роману стало скучно.
- А давай немного поиграем, Марин? – отстранил он ее.
- Как? – прищурилась сучка.
- Я хочу…ну…давай я тебя привяжу к кровати?
- Даже незнаю… А вдруг мне не понравится?
- Тебе понравится, вот увидишь! – Роман решительно встал и вышел из спальни.
Вернулся он с бельевой веревкой в руках и стал связывать глупо хихикающую Марину:
- Ну-ка, вот так…
Закончив, Роман уселся на живот распятой на кровати любовницы. Долго смотрел ей в глаза. Марина непонимающе молчала. И тут Роман ощутил какую-то животную, необъяснимую, страшную злость:
«Сука. Никогда тебя не понимал и не любил. Почему я с тобой? Наверно, просто нужен кто-то рядом. Для секса, ну и так, вообще… Одному совсем страшно. Дурочка обыкновенная. Щас я тебе устрою, блять…», - думал он.
Роман дрожащими руками провел по ее восхитительным сиськам, погладил ямки над худосочными ключицами. Потом неожиданно сжал шею партнерши и сильно, двумя большими пальцами надавил на кадык. Виновато-растерянная улыбка застыла на лице Марины. Она захрипела, суча ногами. В широко открытых глазах появился дикий, первобытный ужас. Марина поняла, что ее сейчас убьют.
Роман душил, душил, душил… и задушил, ебенамать. Марина забилась в смертельных судорогах. Запердела прощальным пропердом. Послышался запах кала, красивые загорелые ноги подплывали мочой.
Роман ослабил хватку, зачем-то тыкнул пальцем в выпученный остекленевший глаз бывшей сожительницы, слез с кровати и съебался вон. Вернулся, неся в руках большую стамеску и молоток. Приставил стамеску к виску Марины и со всей силы ударил. Череп треснул с глухим звуком. В лицо Романа брызнули парная кровь и мозговое вещество. Он вынул провалившуюся в голову стамеску, оглядел получившееся отверстие. Облизнулся. Уебал еще разок. Стал поддрачивать, с интересом рассматривая окровавленный труп. Перекрестился свободной рукой.
- Вот…милая…тебе нравится? - произнес Роман и направил напрягшийся член в проломленную дыру в черепной коробке, выдавив пузыри сукровицы и серого желе.
И стал ебать Марине мозги.