Пришел я как-то к подружке в гости.

Пытливый читатель тут же насторожится: а нахуя? Не лучше ли, аффтырь, тебе было никуда не ходить, а просто вот так вот взять, например, и выпить стакан соплей, а? 
Отвечу: а вот хуй-то! Цель моего визита была сакральна, и это меня оправдывает. Я собирался наебениться, фкусно похавать, обнявшись, и периодически поглаживая тйолку по сиськам, апсудить с ней всякую хуйню, ну и после – грязно надругаться над бедной девушкой, истыкав хуем все мало-мальски пригодные для этого отверстия ее молодого и привлекательного организма.

Первая часть коварного плана подходила к концу, алкогольные напитки вместе с ништяками уже впитывались в стенки желутков. Спутница моя разомлела, расслабилась, болтовня наша частенько прерывалась поцелуями и сюсюканьем, палавой хуй конвульсивно дергался в джинсах в предвкушении аццкой ебли… Как тут мне приспичило посрать.
Да, да, опять про гавно, фтыкатель, ибо нехуй.

Ну, что, пошел я срать, хуле делать то? Зашел в сортир, оголил говнометательное отверстие, комфортно разместился на очке… Ежики курносые! На двери сортира было небольшое зеркало, хуйзнает для чего его повесили, наверное, моя подруга предпочитала краситься именно в процессе откладывания личинки… Короче, на меня из зеркала внимательно глядела моя полупьяная и самодовольная физиономия. Сопственно, сей опус и посвящен анализу состояний фейса в процессе калоизвержения его обладателя.

Итак, начальная стадия процесса дефекации. Отошли воды, а попросту – абассался. Лицо по-прежнему имеет благодушный вид, даже присутствует еле-заметная улыбка. Все, мол, идет нормально.

Далее – выброс сопутствующих газов. Морщусь. Ебальник принимает озабоченное выражение: как-то неаккуратно-громко получилось, как бы моя девочка не услышала. Как-то тревожно на душе.

Начинаю тужица. Лицо мгновенно мрачнеет, глоза серьезные. Осознание значительности момента. Угрюмая решимость. Готовность к подвигу. В сознании возникает картинка: «Елена Ысымбаева, настраивается на рекордный прыжок».

Ну, вздрогнули! Гавно плавно, но решительно устремилось к выходу. Задвигались желваки на скулах. Еблет суровый до жути. Глаза наливаются кровью. «Путин хуесосит горе-олигарха, который не поделился с ним баблом» - проносица в башке.

Нечеловеческие усилия по выдавливанию из себя гавна. На лице – вселенская грусть и страдание. О, Боги, Боги! Вы не видели еще такой боли и отчаяния! Если бы попрошайки на улицах умели корчить еблом подобное, их бы засыпали мелочью с головой, нахуй. На глазах проступают слезы. Взгляд – в одну точку, осмысленность отсутствует. Почему-то думаю о бесконечности вселенной.

Негромкое кряхтение. Слова радости, благодарения, почти молитва. Просветление. Ебальник розовый, довольный. Утираю слезу – свершилось, ептеть. Постепенно возвращается глумливое выражение лица, полуулыбка.

Вздыхаю. Тянусь к хуйне, на которую вставляется рулон туалетной бумаги, открываю крышку… Пиздец! Там только ебаный бублик, бумаги децл, почти нет. Сердце тяжело и тревожно забилось…Медленно, как в тумане, начинаю осматриваться, лезу в карманы. Ничего подходящего нет. Лицо озадаченное шопиздес. Впал в задумчивость. Размотал бублик до последнего, порвав склеенное начало бумаги – может и хватит, только если разорвать на совсем маленькие куски, сопоставимые по размером с ональным отверстием, блять… С ебальником хирурга, делающего операцию на мозге, начинаю подтирацца. Вроде успешно.

Лицо светится счастьем. Тихо, радостно смеюсь.