«...Девушка, да поймите же Вы в конце-то концов, что мы не можем к каждой молодой женщине приставить по миллиционеру. Да... Вот если бы на Вас напали или ограбили, не дай бог конечно, тогда бы мы приняли от Вас заявление и постарались бы как-то помочь.»


Голос дежурного миллиционера в трубке звучал устало и безразлично, оживляясь только на словах «напали» и «ограбили»...


Она конечно понимает, что от того что кто-то преследует ее поздними вечерами, когда она возвращается домой с полуторной смены из аптеки, никто к ней охрану приставлять не будет. ...Но домой поздними вечерами, когда на улице никого нет кроме морозного ветра, три раза в неделю ей возвращаться все равно приходится.


...Выйдя из маршрутки и осмотрев пустынную улицу она каким-то шестым чуством поняла, что он где-то рядом. Она старалась идти очень быстро через неосвещенные дворы, и вто же время шла как кралась – на носках, чтобы тупые каблуки ее сапог не стучали по мерзлому асфальту. Сейчас она пугалась этого стука и старалась сделать все, чтобы проскользнуть темную территорию как мышка.


...Она не видела его темной фигуры, его лица, спрятанного в капюшон черной куртки каких миллионы. Она просто чуствовала его присутствие за спиной. Первый раз она быстро обернулась после того как свет от одинокого фонаря остался в метрах тридцати от нее. Он был там, шел наклонив голову вперед, большая сутулая фигура, весь в черном.


Комок в горле, ватные ноги, тяжесть внизу живота и бешенный пульс. И вокруг никого, кроме нее и ее преследователя. Она уже не кралась на цыпочках, а почти бежала к своей парадной мимо безразлично темного дома с редкими освещенными окнами. Руку в сумку: кошелек, какая-то мелочевка, почему я не купила баллончик – дурацкая экономия, ключи...


Еще раз она обернулась у входной двери. Она успела увидеть последние прыжки его бега перед тем как он остановился. Капюшон больше не закрывал его лицо - большая квадратная голова с бесцветными волосами и бровями, бледная кожа с бисером прыщей, красный от мороза нос, маленькие глаза и бесцветные губы.


От ужаса и отвращения она не могла кричать. Она сама не могла понять почему она сказала, выдавила это: «Не надо здесь, лучше зайдем». Она открыла дверь и почуствовала толчок в спину, а потом поняла что ее крепко держат за плечи, хотя она все же смогла подойти с ним за спиной, как с тяжелым ненавистным грузом к двери своей квартиры на первом этаже.


После того как она вставила ключ в замок от нее уже ничего не зависело. Они ввалились в темную прихожую. Она услышала как отрываются пуговицы с ее пальто, как полосой рвется на спине ее старое дешевое платье, как тяжелая рука давит на ее шею, нагибая ее вниз. Она не услышала треска, но почуствовала как рвутся колготки и трусы – ее бледный насильник расправлялся с одеждой как с бумагой. «Он на голову выше меня, и очень сильный, и отвратительный урод...» - она не удивлялась своим мыслям, а удивлялась тому что не кричала на улице и в парадной.


Сначала она просто стояла на четвереньках, потом ее спина стала прогибаться вверх и вниз не в такт его движениям. Он ударил ее сбоку ребром ладони, она на несколько секунд замела, а потом опять стала двигаться. Он ударил ее еще раз. Потом еще раз, и еще раз. Она захрипела, не от боли, а от возбуждения, которое приходило вместе с болью. Он вынул из нее член, вставил снова, а потом ей показалось, что внизу нее что-то лопнуло. Он ударил ее еще несколько раз, она заскулила и...кончила.


Ее тело обмякло, а он продолжал двигаться взад-вперед пока она не услышала звуки как будто у него в горле забулькало что-то. Она почуствовала что ее не держат, встала с колен и включила свет. Он сидел голой задницей на полу, прислонившись спиной к входной двери. «Ну что сучка, понравилось тебе? Вижу что понравилось, блядь. Ты что же блядь, не могла течку на другое время перенести, весь хуй в крови, тварь.»


Она ничего не ответила. Она смотрела на красные прыши на его щеках и на бесцветные губы. Выдывила из себя: «Выпьешь?» Он кивнул «Да пизда, давай выпивки, за это я тебя еще разок выебу».


...Она вернулась с кухни с двумя стаканами до половины наполненными водкой. Он опрокинул залпом первый, забрал у нее второй и без передышки закинул и его. «Охуенно. Что сука?..Что б...»


«Блядь» он договорить не успел. Вместо этого получился звук похожий на пук. Он схватился руками за горло и стал делать так, как делал бы отвратительный бесцветный сом, вытащенный из тины на берег. Он повалися на бок, лицо его побагровело, изо рта пошли пузыри.


После того как он затих, она поймала себя на глупой мысли что лежа на боку у него даже у мертвого окровавленный член достает до пола. Она плакала тихо, без стонов. Плакала от того что не знала что делать с телом, от тупой боли внизу живота, и от чего-то еще о чем она сама не могла себе сказать.



2x2=0