Детства моего светлые глазенки
Съели вместо устриц алчные бабищи,
Мне оставив только сраные аккорды,
Да право петь эту мудацкую песню...

(с) А. Лаэртский. "Детства светлые глазенки»

Сегодня птичка на голову накакала. К чему бы это, - интересно…В связи с этим вспомнился мне случай из далекого детства.

Нас, детскосадовских, частенько выгуливали в Соловьевском садике, что на Васильевском. Водили, как полагалось – парами и под конвоем строгой воспиталки.
Была ранняя весна, уже припекало солнышко. Настроение было – заебись.

Передо мной в паре был запряжен Вася, мой детскосадовский коллега-одногруппник.
Вася был примечателен только тем, что родители его были крайне бедны. Так сложилось, что у остальных обитателей детского сада родители были среднего достатка, а один мальчик был даже богатым - его папа работал в горкоме шишкой, и им под Новый Год привозили домой роскошную спец. елку из спец. леса.

А Вася был беден. Выражалось это в том, что зимой и летом Вася носил одни и те же опорки и обноски. Кроме того, он был вечно голодный и в соплях. Быть бедным в начале семидесятых не считалось зазорным. Напротив, в бедности был свой пролетарский шик. При этом Вася был человеком скромным и без нужды не задавался. Несмотря на бедность, он не стал жиганом: не цыкал слюнями из кривых зубов и, вообще, был безобидным интеллигентным пареньком. Тем не менее, из практических соображений воспиталки не позволяли бедному Васе играть с остальными в дурацкие подвижные игры на природе. Какая-нибудь часть Васиного ветхого туалета могла ненароком порваться, что усугубило бы разруху, царившую поверх его юного организма.

Итак, мы дружно пиздовали по Васильевскому в парах и ничто не предвещало беды. От нечего делать, я разглядывал впереди идущего Васю, как, неожиданно, жирный помойный голубь ловко насрал Васе голову.

Надо сказать, что на голове у Васи была зимняя шапка, кое-как сшитая из плохо пригнанных друг к другу кусков овчины. Возможно, материалом для производства этого головного убора служил старый тулуп, в котором ещё Васин прадедушка брал Зимний.

Гляди, птичка Васе на голову насрала! – немедля поделился я своим наблюдением с соседом по паре.
А, …что, …где? – очнулся сосед. Он прощелкал клювом самое интересное.
Да вот же! – и я ткнул пальцем в Васину шапку. Не надо мне было этого делать. Я и предположить не мог, что куски овчины на голове у Васи не сшиты герметично, а там и сям разошлись по швам. Как раз в такую дырку я и угодил пальцем. Вася инстинктивно дернул всем телом вперед, палец зацепился за край дырки, и один из лоскутов Васиной шапки вывернулся наружу.

Вася, тебе тут птичка на голову насрала – я не нашел ничего лучше, что сказать. В следующее мгновение Вася осознал весь трагизм произошедшего, разинул рот широко, как мог, и завопил. Немедля набежала воспиталка, и принялась на все лады живописать мне и окружающим, какие разрушительные последствия будет иметь моя выходка. Получалось, что мало того, что Васю отпиздят дома неимущие родители, так, ходя по весне без шапки, он заработает менингит и умрет, или что ещё хуже, станем полным идиотом. Как же жить нищим родителям, да ещё с идиотом-сыном! – риторически вопрошала чувствительная воспиталка. К тому же, крутя и вертя в руках изуродованный мной аксесуар, а также одевая его время от времени обратно на пострадавшего, чтоб не переохлаждался мозг, - они совершенно размазали птичье говно по шапке и по Васе. Я же оказался в дурацком положении. Теперь было весьма затруднительно доказать, что на Васю накакала птичка, а я лишь пытался указать на это моему аутичному соседу…

В общем, хлебнул я потом с этой шапкой…