Дворовый авторитет Джека опять сел. Совершенно по дурацки. 31 декабря уже порядком поднакушавшись к 9 вечера Женька решает съездить к своей бывшей, поздравить ребёнка и всё такое. Ещё один дворовый уркаган вызывается составить ему компанию. Ехать надо было буквально пару остановок. Под воздействием алкоголя наша сладкая парочка чрезвычайно возгордилась от собственной крутизны и высокой миссии, кою они собирались претворить в жизнь. На этой волне им показалось, что первый же остановившийся чайник весьма нагрубил им по цене. Не долго думая, они вытаскивают его из машины за худые ноги на мороз. И как в дерьмовом вестерне, прыгают в седло японского скакуна, с криками, твою мать, наяривают его шпорами со всей дури. Высокая организация узкоглазой японочки не выдержала грубого обращения российских ковбоев. Машина заглохла через 100 метров.
А может, у хозяина был в кармане блокиратор движка? Не суть. Весь этот цирк происходил на оживлённой юго-западской улице, прямо напротив остановки общественного транспорта, полной халявных зрителей. Не стоит удивляться тому, что Новый Год Джеку пришлось встречать в клетке.
Вроде на нём была еще, какая то подписка, или делюга, но и этого эпизода было вполне достаточно для того, что бы остаться за решёткой лет этак на 7. Женька приуныл не по детски. Ещё бы, за каких то 30 секунд - раскрутиться на семилетку. Дерьмо. Греть его особенно никто не собирался. Вытаскивать тоже. Джека сидел под Крестовским колпаком и строчил на волю мрачные письма. Типа, срок въебут за всю хуйню, с таким, по любому, угонят на лесоповал, пришлите хоть носков шерстяных побольше.
Так получилось, что, не ставя Джеку в известность, мы с парнями заморочились, и нашли прямой выход на нужного прокурора. Немного тусовок, полгода времени и совершенно смешные деньги, данные в нужные руки решили Женькину судьбу. А наш ковбой и не подозревал о движухе на воле. Короче, когда мы отдали прокурору последнюю оговоренную сотку в июне месяце, он пообещал нам, что джигит выйдет на волю прямо из Крестов в один из трёх следующих дней. Отпускали тогда народ с Крестов, по-моему, с 11-ти до без 15-ти 6.
Стояла прекрасная погода. Солнце ярко светило в мрачные ресницы Крестовских решек. Мы в приподнятом настроении подтягиваемся к Крестам, что бы встретить ублюдочка тёпленьким. Покуривая анашишку и потягивая пивко на солнышке, мы поджидаем нашего героя на набережной с 11-ти часов. Мы крайне довольны собой. Представляем себе его ебало когда его вытолкают из тюряги прямо в наши дружеские объятья.
В первый день Джеку не выпускают. Мы не отчаиваемся. Договариваемся смитинговаться тут же, на следующий день. Второй день проходит в немного менее оптимистичном ожидании. Хотя погода была не хуже, а пива даже больше. Под конец дня возникает невольный вопрос, а что будем делать если прокурор наебал? В 6 часов врубаемся, что Жеку нам сегодня не видать как собственных ушей. Ладно, теперь мы точно знаем, что он выходит завтра, успокаиваем мы друг друга, прощаясь. Рамсить с прокурором своего района никто не горит особым желанием. Да и надееться, хочется на лучшее.
Последний день начинается так же, безоблачно. Ну вот, вот он появится. Бутылочка прохладного пивка для него постоянно держится в запасе. К 3-м часам дня основной темой обсуждения становится здоровье прокурора... В четыре переключаемся на его родственников… В 5 Женьки нет! Бля! Вот тут мы испугались не на шутку. Наебал урод! Уже подумываем срываться на разборки прямо сейчас. Тем не менее, надежда умирает последней, и я ставлю машину прямо к Крестовской двери откуда выходят освободившиеся. В четверть шестого Чёрный цепляет, какого то антабуса, которого выпустили только что, угощает его пивом, и начинает пытать; видел ли он кого-нибудь ещё в собачнике из которого освобождался? Антабус выпивает бутылку пива одним залпом, и говорит, что никого не видел, типа он последний. Радостно нам улыбается, и, по собачьи заглядывая к нам в глаза, не может понять, отчего мы такие мрачные. Ведь вот она долгожданная воля, такая прекрасная!
Время полшестого. От двери машины до заветной дверцы, которая должна выпустить нашего кореша в наш мир; полтора метра тротуара. Стрелка часов медленно, но неуклонно ползёт к краху последней надежды. В сорок минут мы окончательно убеждаемся, что прокурор - пидор конченный. Решаем курнуть последний косяк прямо здесь, в двух метрах от тюрьмы, и ехать по делам. В сорок три минуты дверь распахивается.
Женька покидает Кресты, как хорошо смазанная молния. Кидается к машине, его трясет так, что ему не открыть сразу дверь тачки.
Блять! Мы сделали это! Внутренний всплеск эмоций, разогретый 3-х дневным ожиданием, не сравним ни с чем. Жека в машине на заднем сиденье, зажатый между друзьями, в одной руке у него открытая бутылка пива, в другой горящий косяк, а в глазах просто абсолЮтное счастье.
Я врубаю 120 ватт сочного автомобильного звука и, с перегазовкой, ухожу по набережной прочь от Крестов.
Ветер в харю я хуярю. Басы пробивают по лёгким. На спидометре больше сотки. Вижу в зеркало, что Джека хапает воздух свободы, как жадный наркоша последний паровоз. Его прёт как волка. Мощная волна его кайфа передаётся и нам.
И накрывает с головой!
ЗАЕБЦА!!!
Ради таких моментов хочется жить.