НЕПОРЯДОК

Даже писать западло. В руках тошнота, перед глазами электрополя и сгустки материи, всё это движется. Есть мнение, что всё это движется по каким-то законам. Стулья, бутылки, стены, компостеры, люди. Мешанина какая. Само себя погоняет. А внутри слова, миллионы слов, жужжат, брызгают, определяют этот непорядок. Непорядку они по хую. Миллионы так миллионы, лишь бы втихаря не гадили.
-------------------

В МЕТРО

Некоторые люди думают, что самое интересное занятие в метро – разглядывать их выбритые ебала. Поэтому в полупустом вагоне они становятся с тобой лицом к лицу на расстоянии слишком большом для поцелуя, но недостаточном, чтобы разглядывать что-то другое. При этом ведут себя скромно, не вызывающе, взглядывают мельком и тут же отводят глаза. И это не единичный случай. Странная тенденция.
-------------------

ЖАЖДА

Зарисовка с натуры. Под мостом автобусная остановка. Девять часов утра, суббота. Толпа народу с клумаками  осаждает пыльные автобусы. Солнце ещё летнее. С отходом каждого автобуса толпа редеет, становятся видны разгуливающие между ногами голуби, плевки, окурки. Под самым бордюром, в асфальтовой выбоине, глубокая чёрная лужа. Очередной автобус заезжает в лужу, забирает особенно много дачников, – становится просторнее. К  бордюру подходит мужичок типа БОМЖ, но не из самых последних, с большим трудом нагибается над лужей, набирает в маленькую бутылочку из-под сока этой чёрной воды… (все с интересом наблюдают) …и с особым смаком, с бульканьем и подхлёбом  выпивает её. Набирает ещё бутылочку, выпивает. Вытирает рукавом губы, прячет бутылочку в карман и, удовлетворённый, скрывается в подземном переходе. Никто не подаёт виду, что охуел.
-----------------

ДВЕРЬ

Я взялся за ручку туалетной двери, но дверь вдруг распахнулась, ударив меня по ноге, и оттуда вышла маленькая девочка с бутербродом, до этого мне не встречавшаяся. А бутерброды такие я видел раньше на вокзале.
-----------------

ЖЕНЩИНЫ

Иду по улице Патриса Лумумбы. Навстречу, глядя в сторону, идут молодые женщины. Поравнявшись, внезапно смотрят в глаза, спотыкаются и невероятным усилием выравнивают шаг.
-----------------

ПРОШЛОЕ

Когда я слышу слова Смольный, Зимний, я вспоминаю дырку на своих колготах, которую я ковыряю с рассеянным интересом, пока бабушка читает мне поучительные рассказики о св. Ленине, его невероятных похождениях и последующем вознесении в банку со спиртом. Потому что слова эти – осколки великого кровавого учения о моём светлом будущем. Разрозненные страницы утерянного заклинания. Опорные сигналы моего детства.
-------------------

НЕЗНАКОМАЯ ЖЕНЩИНА

Незнакомая женщина стучала в моё окно. Знаками умоляла впустить её и будто отбивалась от кого-то.
Я показал ей пальцами, что я раздетый и только-только залез в ванную. Это меня немного успокоило.
Когда я обсушился и набросил халат, за окном уже никого не было. Только шестнадцатью этажами ниже на асфальтовой дорожке белела надпись мелом «СТОП!» и подпись «Саша», да у кустов валялась обглоданная собачья лапа.
---------------

КОРОТКАЯ АВТОБИОГРАФИЯ

    Я родился в ночь на 1 Мая в непрозрачном полиэтиленовом пакете для мусора на одной из живописнейших помоек родного города. Утро встретило меня жизнерадостной музыкой. Это раз. К обеду стали подходить первые самосвалы с продовольствием. Это два. А празднично одетые толпы весёлых людей, шествующих в отдалении (это три), навсегда превратили меня в неистощимого оптимиста и прожигателя жизни.
    Умер я ровно через восемь дней вечером, и город проводил меня многократным салютом. Что такое салют, я разобраться не успел, но более грандиозного зрелища ни до, ни после того мне видеть не приходилось. Я даже хотел не залезать обратно в пакет, а продолжать получать неизъяснимое удовольствие от салюта, но чувство прекрасного победило, и я залез.
---------------

СОН ВЫПИВАЕТ ЧЕЛОВЕКА

Под утро старик часто задышал, заворочал глазными яблоками, вспотел и упал с дивана на свои тапочки. На сквозняке ему стало легче, он обсох, успокоился и дышать перестал. Сон питает фантазию, но выпивает человека.
----------------

РЫБА

У гастронома, заехав одним колесом в мутную лужу, стоит голубая цистерна с надписью «Живая рыба».
Рыба действительно ещё жива, хотя и очень устала от переезда. Её глаза не выражают никаких эмоций, она смотрит на что-то другое и видит его в насыщенных красках послеобеденного летнего зноя.
Рыбе плохо. Радужная плёнка на воде переливается безжизненно яркими цветами и ломается на куски, когда рыба судорожно разевает жабры, а со дна всплывают червяки и облака органической мути.
Проезжающие машины воняют тошнотой. Их грохот гулко отзывается в бочке.
– Спит, спит. Мадам, она спит, – горячо уверяет возница даму в кружевах.
– Не пизди, она сдохла! – возражает дама и с размаху бьёт липкой селёдкой по евонной харе.
------------

ФОКУС

Слушай, а ещё он один фокус показывал с картами - просто супер! Я тебе расскажу - ты умрёшь! Серьёзно. Нет, слушай, нет, подожди, то другой фокус. Да нет, то вообще ерунда, а не фокус. Да послушай же! Вот. Он берёт колоду, значит. Даёт мне перетасовать. Ну, я тасую. Ты же знаешь, как я тасую! А он улыбается. А я, значит, всё тасую. И тоже так ему улыбаюсь. Он-то не знает, как я тасую. Он ждал-ждал, ну, мне уже просто надоело. Я-то знаю - там уже ни одной масти нет, ну, в смысле, ты понял. Даю. Он говорит - запомни карту. Я восьмёрку трефовую запомнил и улыбаюсь. Теперь, говорит, положи её кверху рубашкой, чтобы я не видел, какая это карта. Ежу ясно, чтоб не видел, иначе что за фокус будет! Кладу рубашкой. Не, то ерунда, да ты дослушай, сейчас самое интересное пойдёт! Короче, что-то он там сверху клал, подкладывал, я ничего не понял, но это не важно. Да слушай же! В общем, пока он мудрил, я чуть не забыл, что я там себе запомнил. Вот. Ну, короче, он так улыбается, что-то так с колодой делает и с самого верху... угадай что лежит?
Ты что, знал этот фокус???
------------

О ВРЕДЕ ПОЛЬЗЫ ИНТЕРНЕТА

Польза от Интернета, конечно, огромная. Люди общаются, информация туда-сюда движется. Затягивает оно, ой, затягивает!
Сижу, к примеру, в "Хи-Хи", знакомлюсь с достижениями наших низких жанров. Рецензии пописываю. Тут вспоминаю, что на кухне, за газовой плитой, в пластиковой бутылке от пива сохранилось у меня ещё граммов сто пятьдесят самодельной водки алычовой. Думаю, а не совместить ли мне сразу две пользы? Кто хоть раз писал рецензии в состоянии лёгкого алкогольного опьянения, поймёт меня.
Иду на кухню. В голове продолжаю обрабатывать полученную из Интернета информацию, веду диалоги с воображаемыми собеседниками.
Открываю холодильник. Некоторое время размышляю. Достаю пакет кефира. Отрезаю два ломтя батона. Снимаю с полки абрикосовое варенье (очень неплохое, кстати, варенье в прошлом году у нас получилось). А в уме, естественно, продолжаю спорить с литературными оппонентами и соглашаться с такими же единомышленниками. Перекусываю на скорую руку и, непонятно чем раздражённый, возвращаюсь к монитору.
Настроение ни к чёрту!
------------

ХОМЯКИ

Подарили Сашке хомячков. Вернее, не Сашке. Сашка наркоман, ему эти хомячки в любом виде без пользы. А взял он их своим детям, Ленке и Никите. Ленка, болезненного вида акселератка, развлекалась обычно с дворовыми дошкольниками эксгибиционизмом, а Никита, ещё ничем не примечательная личность с зачатками истерии, в основном ездил вокруг дома на трёхколёсном велосипеде. Их родители в это время кололись, пили водку или занимались групповым сексом.
Итак, хомяки. Дня два косноязычная дворовая малышня носилась под окнами с трёхлитровой банкой. Хомяков тыкали палочками, закапывали в норки, кормили всякой падалью. Успели даже дать им имена. Не то Вова и Надя, не то Дафнис и Хлоя.
На выходные хозяева уехали в село, а банку пристроили в кухне под умывальником. Когда вернулись, увидели странную картину. В банке, до краёв наполненной грязной водой, плавали среди соломы полтора хомяка.
Следствие в лице Сашки воссоздало следующую картину происшедшего. Сначала всё шло хорошо. Потом Надя-Хлоя проголодалась и стала кушать Дафниса-Вову, по неизвестным мотивам начиная с головы. Когда половина дела была сделана, ей стала мешать прибывающая неизвестно откуда вода. Оказывается, на выходные в доме дали наконец-то воду, и пересохший было кран опять стал течь, по капле наполняя банку. Как долго Надя-Хлоя продержалась на плаву, цепляясь за полу-Дафниса-Вову, следствию установить не удалось. В любом случае недостаточно долго.
В тот же день Леночка опять вышла во двор в новой маминой старой кофте, а Никита снова вывел за рога свой зелёный когда-то велосипед.