Когда включаешь радио, телевизор, или перелистываешь страницы журналов, газет, книг, то невольно становится неуютно в своём обличье злобной грусти, ибо кругом царит смех.
  Смех проникает  визуально и через слух, затрагивая рецепторы восприятия, которые должны реагировать на юмор. Но не реагируют. И вроде бы за кадром слышен ежесекундный смешок, и со страниц улыбаются строчки юмора, и с радиоволн льётся бесконечный поток шуток. Но нет. Не смешно. Рецепторы реагирующие на смех сникли, покрывшись пылью шуток, и склонились, устав реагировать на бессмысленность опутавшего юмора.
  Смех и шутки отовсюду стали нашей повседневностью. При этом когда человек не помнит почему смеялся, и от чего. И особо не вникая, ибо некогда штучное, встало на поток.  Юмор люди возвели  в ремесло, оскомину от которого на зубах прикрывая привычной улыбкой.   
  Персонажи, сменяют друг друга. Канал за каналом. Страница за страницей. Строка за строкой. Всё тянется одной идеей -рассмешить.
  Смех уже давно перешёл все рамки приличия. Нас уже почти невозможно рассмешить. И вот уже переступаются некие грани и затрагиваются ранее стыдливо обходимые темы, теперь розово припудренные и поданные как данность. Но и они исчерпывают свой лимит и смех уже не смешон сам по себе.
  Смех продлевает жизнь? Наверное, это так. Но нас смешат отовсюду каждый день и поддавшись логике, можно подумать, что мы будем жить вечно. Конечно же нет. И от этой мысли немного улыбнуло и рецепторы со скрежетом, но отпряли и слегка поднявшись, заставили нерв лица дёрнуть скабрезной улыбкой.
  Так не настало ли время придумать лекарство от смеха? Принимая которое человек наконец-таки выздоровит и серьёзно взглянет на свою жизнь и поймёт, что смех-это не панацея, а вирус. Хотя, наверное, человек всё же пожелает остаться больным, продолжая  так же уныло смеяться, но всё тише, и всё реже улыбаясь.